Алексей Сидоренко - Северный щит

– Понял – и с усмешкой добавил – доклад принял.

– Марш. – Югай поддержал ироничную ноту сына.

Слово об отце Марка. Отставной старший офицер 2го ранга армии Его Величества (весьма весомая должность для простолюдина), своим званием заслужил себе и всему своему роду титул канг, означающий: «достойный простолюдин» (дает право жить в престижных районах торговых кварталов городов, иметь относительно крупную частную собственность, вести коммерческую деятельность). Но Югай Электос (с – старший) предпочел на пенсии (причем очень достойной: своя земля, выплаты по 65 фарангских золотых каждые 2 месяца) осесть в деревне и заняться делом своей молодости. Кстати, исключительно благодаря Югаю, Марк смог отучится 2 года назад в Нордманской академии. И не зря парень подметил армейскую черту отца – помимо этой Электос имел ряд других особенностей, свойственных служащему в армии, создающих образ «вечно на службе».

– День добрый, Степ. Снова обострилась язва у жены?

– Видимо да. Думаю, не стоит заставлять ее ждать, пройдем.

В кровати лежала немолодая дама с болезненной гримасой на лице.

– Тут и осмотр не требуется. Это у нас 3ий раз за последний месяц? Глафира давайте проведем несложную химию, которая избавит Вас от проблемы…

– И избавит от жизни. – резким ядовитым голосом перебила женщина – Нет, спасибо! делайте свою работу: варите снадобья.

– Язва избавит Вас от жизни быстрее. В химии нет ничего опасного, эта операция без внутреннего вмешательства…

– Нет, никаких операций, я не хочу повторять судьбу матери.

(Маленький факт: когда доктор оперировал ее мать, первое что он сказал, увидав желудок: «дуршлаг».)

– Ладно…значить отвар. Ингредиенты Вы пополнили? – здесь парень уже обращался к Степу.

– Да, конечно, пройдем на кухню. – полным рутиной голосом, пригласил старик.

С верхней полки Марк достал 4 склянки с различными травами, снял чеплашку, которую он из этого дома не забирал, налил воды (Степ зажег огонь тем временем) и, на греющийся плите, начал готовить отвар.

– Не знаю, что это она вредничает. Постоянно уговариваю ее на химию и только и слышу: «И ты меня хочешь в могилу свести?»

–Можно было бы провести операцию против ее воли, но все равно Глафира останется больна. В медицинском деле есть такое явление как самовнушение. И даже если операция пройдет успешно, ее думы все равно будут настроены негативно и это вылезет в новую болезнь.

Фермер выдержал небольшую паузу.

– Эх, Марк…умный ты парень, в город тебя надо, но врача правда в поселке не останется…

– Да я и сам туда не хочу.

– Странно. Образованный, с родовым титулом … в городе ты бы мог много сделать…

– А что сделать? Выше, уже построенного перед моим рождением потолка, я не прыгну.

– Но ты же и так канг! Что тебе еще нужно?

– Как минимум иметь возможность жить в верхнем квартале.

– Забавно ты размышляешь: если я не могу быть аристократом, тогда зачем мне кем-либо быть.

– Я такого не говорил. И я не говорил, что хочу быть аристократом, я сказал, что просто хочу иметь такие же права и возможности. Я не понимаю почему им все достается только, потому что они родились в аристократической семье…а как же образование, труд, доказательство достоинства своего положения. Это логично: если ты объективно лучше: умнее, сильнее… кого-либо, то и жить должен лучше.

– Это не в нашей власти изменить.

–Как сказать…О, отвар готов, через 5 минут дайте его жене, Вы уже ученные в этом плане, не стоит мне задерживаться и лично отпаивать больную. Когда это делаете Вы, она хотя бы пьет молча. Я пойду. Удачи Степ и здоровья Глафире.

–Удачи Марк и поосторожнее со своими идеями, не к добру это…еще попадешь в дурную компанию и…все… – Степ провел указательным пальцем по шее.

На пороге парень получил оплату: 2 монеты и 2 разменника (0,15 от 1 золотой монеты), и отправился навестить свою подружку. Звали ее Вали и была она самой простой деревенской девкой: глуповатая, фигуристая, и хорошо дающая. По сути дела, Марк ходил к ней только за расслаблением, поскольку общение с ней напоминало общение с коровой. Но в этот день ее дома не оказалось. Единственно, что не давало упасть настроению – шикарная погода, уходящего 7го месяца: солнце, ветерок, небольшая облачность. Работы на сегодня у Марка больше не было (обход поломанных и резанных был на завтра), второй том «Литературы и театра Севера» был запланирован на вечер, поэтому парень решил пойти к реке на свое место, сделать пару упражнений (Марк совмещал упражнения «со своим телом», приобретенные в академии, и физическую работу в кузнице, чтобы регулярно быть в хорошей физической форме, вдобавок сама природа ему об этом говорила) и подумать о том, как разобраться со своими «мозговыми бурями».

– Да пойдем… – простонал Керн.

– Ну ладно… – на выдохе ответил Марк.

Как-то так всегда Керн уговаривал Марка на пятничный поход в таверну. Кучерявый напивался, Электо как его единственный друг-трезвенник (трезвенник, после одного удачного знакомства с одной местной девушкой крайне недурной наружности в веселом и открытом для людей и мира состоянии, и неудачного знакомства с ее мужем и его друзьями – господами крайне немалых габаритов) тащил тело до дома.

Был самый обычный пятничный вечер, и, как бы это банально не звучало, ничто не предвещало беды, если бы Керн, после третьего кубка джина, не заговорил о своих патриотических чувствах к Фарангусту.

– Вот все-таки слава Императору, как не крути, а хорошо мы живем…

– Это почему? – обычно Марк не ввязывался в пьяные разговоры, но в тот раз не сдержался.

– Да хотя бы потому что я могу позволить себе еще столько же джина, могу позволить пожрать от пуза каждый день…мне не надо думать о завтрашнем дне. А все из-за нашей отлаженной…отлаженной цепи – Керн имел в виду экономику, а точнее экономическую систему, утвержденную буквой закона и духом традиции – забили 20 голов скота, фермер продал купцам в городе, те уже городским, которые в свою очередь делают, например, обувь, опять же из кожи, которую мы им продаем, а потом через купцов мы эту обувь покупаем – хорошо же.

– Оно было бы хорошо, если фермеру на роду не было написано скот забитый продавать, как и всем остальным…я имею ввиду, было бы хорошо, если бы нам судьбу не писали.

– Да и ладно. Какая разница. Все равно все были бы при своем.

– При своем, при чем? Что значит «при своем»? За нас решают, что твое, а что нет. Может мое – это компанию торговую иметь?