Сергей Шаповалов - Белая пустота

Я чуть не прыснул от смеха.

– Пойдем. – Она протянула мне узкую смуглую ладонь. – Не бойся, не волосатая.

Я коснулся ее руки. Теплая, мягкая, как у кошечки. Она сильно сжала мои пальцы, когти впились в ладонь.

– Я не убегу, не бойся, – попытался вырваться, но она крепко держала руку.

Презрительный оскал прорезался сквозь пунцовые губы:

– Я знаю, – издевательски спокойно сказала Клава. – Куда тебе бежать?

Ничего не понимая, я поднялся со стула, сделал шаг и чуть не упал. Неферклава удержала меня. На ногах неудобная обувь, чем-то напоминающие сандалии. Лодочки с загнутыми вверх носами, да еще изготовлены из тяжелого металла.

– Осторожней, малыш, – усмехнулась Клава, отпуская мою руку. – Никогда не делай необдуманных шагов.

– Нафига мне эти коры, – возмутился я, указывая на сандалии.

– Так принято, – холодно осадила меня Клава. – Все, кто от людей ходят в этих сандалиях.

– А ты? – спросил я.

Она одернула подол платья. В вырезе показалась стройная мускулистая икра, а вместо ступни шерстяная кошачья лапа.

– Конечно, башмаки у тебя круче, – вздохнул я, но потом вспомнил: – А где мои штаны. Я так и буду, как шотландец трясти…

– Разве тебе неудобно, – ухмыльнулась Клава. – Или боишься потерять драгоценный груз?

Во, зараза! Еще издевается.

– А ты тоже без трусов ходишь? – спросил я, стараясь ее задеть.

Клава сузила черные зрачки. Лицо ее приняло грозное выражение. Казалось, сейчас набросится на меня.

– Может тебе еще и волосы на лобке показать? – чуть разжимая губы, прошипела она. – Говоришь много. Здесь не принято много говорить. С каждым словом – теряешь силы.

Она грациозной кошачьей походкой двинулась вперед. Я заковылял вслед, стараясь приноровиться к незнакомой и очень неудобной обуви.

– Куда мы идем? – окликнул я ее.

– К моей госпоже, – не оборачиваясь, ответила она.

Что еще за госпожа? Ай, ладно. Пойду за ней. А что мне еще оставалось делать?

Как будто мы петляли по древнему городу. Узкие улочки вились зигзагами, так что впереди и сзади на сто шагов видны все те же одинаковые каменные стены из пористого песчаника. Яркий солнечный свет заливал все вокруг. Но странно: солнца в голубом чистом небе я не видел, и еще удивительней – нигде не было тени. Под неудобными сандалиями шуршал песок, такого же неприметного желтого цвета, что и стены вокруг. Клава впереди меня крутила попой. Фигурка стройная, – загляденье. Бедра, как литые. А талия до чего же тонкая. Но плечи, как у пловчихи, хотя очень изящные. Можно принять за простую девушку, если бы не кошачьи следы, остающиеся после нее. Мы проходили мимо сводчатых проемов дверей. На металлических створках чеканкой выбиты странные символы. Возле одной из дверей Неферклава остановилась.

– Нам, сюда.

Со всех сторон с жутким жалобным завыванием к нам стали подползать серые фигуры в бесформенных балахонах. На головах огромные капюшоны, скрывающие лица. Я попытался разглядеть лицо одной из фигур. Меня обдало жутким холодом. Под капюшоном оказалась глубокая черная пустота. Все поплыло перед глазами. Слабость сковала тело. Как будто из меня вытягивают силы…

– Не смей! – крикнула испуганно Клава. Она шагнула вперед, закрыла меня телом, напряглась, как кошка перед прыжком и громко заорала: – Прочь!

Балахоны тут же разбежались.

– Кто это? – дрожащим голосом спросил я, восстанавливая дыхание.

– Тени, – просто ответил Клава, все еще озираясь по сторонам.

– Это как?

– Это кто, – поправила она, повернулась ко мне, оглядела, словно врач пациента. – Тени – материя с остатками энергии. Чувствуешь себя нормально?

– Блин, ну, ты – физик. Объясни по-человечески. Какая, нафиг, материя?

– Потом, – отмахнулась Неферклава, вновь повернулась к двери и принялась читать жуткие заклинания, при этом делая плавные пассажи руками.

Створки распахнулись под напором горячего ветра. Нас окатило жаром раскаленная воздушная волна. Взору открылась красновато-коричневая пустыня, вся в невысоких барханах. Порывы ветра закручивали вихри мелкой бурой пыли. Небо темное, как будто только после заката.

– Владенье Сета, – объяснила мне Клава. – Надо быстро пройти до следующего входа.

– А стоит ли? – засомневался я. – Может, как-нибудь в обход?

Не очень то хотелось идти по пустыне. Какое-то дурное предчувствие вдруг овладело мной. Клава посмотрела на меня, как на глупого мальчишку.

– В обход – нисколько не легче. Пойдем здесь. – На губах мелькнула презрительная ухмылка. – И не бойся, малыш, – я рядом.

Почуяв мою нерешительность, Клава вплотную приблизила свое смуглое остренькое личико с красиво очерченными скулами к моему лицу и сказала:

– Хочешь попасть домой – слушай меня.

– А что, могу не попасть?

Рот ее скривился.

– И что я только с тобой вожусь?

– Вискас отрабатываешь.

Черные зрачки вновь зло сузились.

– Может, тебе припомнить, как ты меня маленькую к туалету приучал? Мордой в обоссаный ковер тыкал?

В ее взгляде и шипении было столько злости, что я решил больше не спорить.

– Пошли, – согласился я и шагнул вперед.

Ноги тут же утонули по щиколотку. Я зачерпывал пригоршни горячего песка сандалиями. Мне это надоело. Попытался снять дурацкую обувь.

– Не советую, – остановила меня Неферклава.

Тут же по металлическому сандалию что-то клацнуло. Я отпрыгнул в сторону. Из песка, где я только что стоял, появилось жало, а следом вылез черный скорпион с ладонь величиной. Клава гортанно крикнула заклинание, скорпион скукожился, как кусок бумаги, брошенный на угли, и рассыпался в прах. На его месте появился красный светящийся шарик и поплыл вверх.

Шаровая молния! – шарахнулся я в сторону. Но Клава ловко поймала шарик рукой, и он исчез в ее ладони, превратившись в маленький желтый камешек.

– Это что? – спросил я.

– Янтарь, солнечный камень.

– Я алмазы можешь делать?

– Как мне надоели твои глупые вопросы… – покачала она головой.

Дальше я шел осторожней: хорошенько смотрел, куда ступаю. Правда, приходилось еще защищать лицо от ветра, швырявшего в нас мелкий песок. Клаве хорошо. Она перекинула густые волосы со спины на лицо. Ветер с песком ей не страшен.

Я обернулся и посмотрел в ту сторону, откуда мы вышли. Никаких стен, никакого города, только безбрежная красная пустыня. Единственное строение – гранитная пирамида устремилась ввысь метров на сто. Внизу чернел прямоугольник входа. Куда делся город? Чудеса!

–Нам надо добраться туда, – указала Клава вперед рукой. Я еле различил сквозь вихри песка холмик, торчащий клином в небо. Еще одна пирамида.

– Как в древнем Египте, – поделился я соображениями. – В таких хоронили фараонов.