Алексей Изверин - Чужое тело. Чужая корона

– Да, ваше высочество. Необходимо…

– Осмотреть не позволю. Эй, вы, там! Готовьте мою карету, скоро поедем. Как там Виктор? Ждет ли уже?

– Да, ваше высочество. Я взял на себя смелость провести его в замок и распорядиться насчет завтрака…

– Хорошее решение! – одобрил я.

Взгляд мастера Клоту вдруг остановился на моей груди.

Ох, чтоб тебя так. Кусок скотча забыл содрать.

С надменным видом я запахнул рубашку.

Ну, какие у нас планы на сегодняшний день-то? И вообще какие? Что за дела у меня есть, которые тут надо закончить?

Вообще-то мучила меня одна проблема, причем сильно и давно.

Надо быть честным перед самим собой, я тут готовлю революцию. Да-да, ее самую. Надеюсь, что не с расстрелом всей царской семьи и кровавой гражданской войной потом, а какой-нибудь бархатной, когда заснули при королеве-матушке, а проснулись при короле-батюшке.

Беда в том, что, даже прочитав несколько статей о событиях 1917 года в моем мире, в моей родной стране, я специалистом не стал. Для этого требовалось бы читать умные книги хотя бы год, а потом еще и уметь отличить, где умная книжка, а где «Ленин в октябре» или хруст французской булки.

Азы революции – это народные массы, которые в нужный момент пойдут свергать царя. Что я о них знаю? Да вижу из кареты, когда по городу катаюсь. Страшно узок мой круг и страшно далек я от народа! [3] Цитата из статьи В. И. Ленина о декабристах «Памяти Герцена». «Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала – дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию».

Знаю, что налогами задавлены, знаю, что крестьяне ко мне идут, несмотря на то что королева их к себе просит, знаю, что к принцу тут снисходительно-дурашливое отношение, вспомнить хотя бы сценку на площади, еще в самом начале, когда меня приветствовали известным жестами типа «отруби по локоть». А еще и были отдельные фразы Вихора, уж о-очень мне напоминающие какую-нибудь маевку рабочих Путиловского завода из коммунистического учебника истории… О-очень неприятные для меня симптомы! Пролетариат поднимается, все эти подмастерья городских гильдий, они кто есть, как не пролетариат? Как известно, при пролетарской революции оставлять в живых дворян не принято. Оканчивать свою жизнь в подвале какого-нибудь местного Ипатьевского [4] Место казни царской семьи в России. дома или в Алапаевских шахтах [5] Место казни членов дома Романовых (на следующий день после казни царской семьи). по вине дуры-королевы как-то не хотелось.

Короче, надо знать, что происходит вне дворца. И желательно без фильтра в виде графа Слава, барона Седдика, моей охраны либо кого-то еще. Вот просто знать. Учитывая результаты предыдущей миссии… Надо обратиться к специалисту, единственному мне известному. Но держать его под контролем и, если надо, прервать экскурсию.

Вихора я встретил утром в коридоре. С лицом, полным энтузиазма, тот старательно возил тряпкой по рыцарским доспехам. У его ног стояло деревянное ведро с темной водой, на краю которого были уложены еще три тряпки.

О, какая хорошая-то у меня встреча. А я думал, что вечером только искать придется. Ну, будем сейчас решать вопрос…

– Мастер Клоту, встречаемся внизу. Кажется, я в комнате что-то забыл…

– Да, ваше высочество. – Мастер Клоту двинулся дальше, пажи обогнули ведро и Урия. Я сделал несколько шагов и потом вернулся. Прошел мимо, как бы не замечая трудящегося ростика, а потом сделал шаг назад.

– Вихор! Слушай меня.

– Да, ваше высочество, – ответил мне Урий, не прерывая работы. Пыльные доспехи покрывались влажными разводами грязи.

– Устрой мне прогулку по городу. В одиночку, без охраны. Ты да я. Финансы с меня, с тебя общение с народом. Представишь меня как…

– Да ты что! – Вихор едва тряпку не выронил.

– Ну а что тебя смущает? Оденемся попроще и пойдем по своим делам… По Рынку пройдемся, в Мойку заглянем…

– В-в-в… Серый. Нельзя в такие места в одиночку ходить! Там тебя никто в лицо не знает, быстро в рабские бараки загребут! Пять золотых ростик стоит, если здоровый. Вольют в глотку отвара, и все, в шахтах очнешься, или на полях… Тут даже взрослые меньше чем впятером не ходят! Торгаши, они на голову слабые, но когда такие деньги по улицам просто так, без охраны гуляют, то соображают быстро.

– Вот невезуха… – Я задумался. – А если в Нижний город?

– В Нижний тоже опасно, сейчас три корабля из Империи стоят в порту, наемники по городу шарят, детей ищут. Через несколько семидневий, как снег ляжет, порт закроется, можно и погулять будет, а пока что опасно слишком!

– Понятно. – Стану королем, ой точно развешу работорговцев около их же бараков. Что же такое, в городе командой ходить приходится! – Ладно, тогда давай до вечера. Что принести?

– Да не, не надо ничего, есть на сегодня всё. Разве что свечей недостает…

– Найду. Давай. Не перетруждайся только сильно.

– Не буду.

Ждан и Волин давно гоняли друг друга тренировочными мечами, миг, и мы с Виктором присоединились к ним. Лана, как всегда, сидела на ветке дерева, держа на руках большого пушистого кота рыжей масти. Кот щурился, глядя на бойцов.

Вот, кстати, тоже странно. Имена земные, обычаи даже земные, время тут в семидневьях измеряется, и даже животные тут земные совершенно. Но это же другой мир, откуда тут…

Бам-ц! Тренировочный меч не сильно, но больно стукнул меня по шее.

– Задумываться после будешь! – сказал барон Седдик.

Откуда-то с краю хихикнула Лана.

Я поднял меч в позицию.

– О так! Снова, поехали!

У себя, в своем мире, я никогда бы не предположил, что мечом можно выделывать такие штуки. Нет, «Три мушкетера» и «Айвенго» посмотрел я в свое время, как и «Робин Гуда» [6] Робин Гуд, принц воров. Фильм 1991 года, с Кевином Костнером. забугорного, но там все драки с мечами ненастоящие какие-то.

Даже с Молчаном и Чеботаревым поединки не такие напряженные. Барон Седдик просто вынимает душу, вкладывая на ее место умение владеть своим телом. И еще утрамбовывая сапогом, чтобы побольше поместилось.

Очень интересный вопрос, передается ли что-то между моими телами? Судя по некоторым намекам, таки передается. В Рязани я дрался уже с навыками отсюда, да и сюда чуть взял от Молчана и Чеботарева. Тогда, на встрече язычников, сильно меня погоняли, чему-то хоть научили. Без этого тут тяжелее бы пришлось… Ой!

– Говорю же, думай о бое!

Сержант наседал, атакуя меня из самых неожиданных позиций. Его меч, как жало пчелы, прорывался через мою хлипкую защиту и жалил, жалил, жалил. Легкие тычки, то в грудь, то в руки. Не сильно, чувствительно.