Рэйда Линн - Сталь и Золото. Книга 1. Истинное имя. Том 2

Но когда чародей, следивший за движением кортежа, перевел взгляд с императора на его свиту и увидел лорда Ирема, скользившего по напирающей со всех сторон толпе людей обманчиво ленивым взглядом, маг непроизвольно вздрогнул. Он и не подозревал, что после стольких лет воспоминания окажутся такими яркими.

…Рыцарь смотрел на него в упор, и под этим мрачным взглядом узник чувствовал себя как насекомое, которое пришпилили к стене булавкой. Камни за его спиной были ничуть не холоднее этих глаз.

– У меня мало времени, – сурово произнес лорд Ирем. – Я уже потратил почти сутки, добиваясь от тебя признания. А между тем магистр из Совета Ста свидетельствует, что ты знаешь куда больше, чем сказал.

Галахос ждал, что к нему вызовут какого-нибудь мага. Но эта надежда рухнула, когда этот Хеггов калариец произнес: «Есть более простые способы заставить тебя говорить. Ты меня понимаешь?..»

Разумеется, Галахос понимал. Он вжался в стену, глядя на нависшего над ним мужчину с недоверием и ужасом.

– Вы не посмеете!..

– Посмею. И не сомневайся даже, – с леденящей ненавистью отозвался коадъютор, подойдя к нему почти вплотную и прижав ладонь к стене над головой Галахоса. Маг явственно представил, как тот сильно, без замаха, бьет его в лицо, и рот мговенно наполняется солоноватой кровью… Он сглотнул.

Но Ирем его не ударил. Отстранившись, рыцарь с полминуты наблюдал за узником с каким-то новым выражением. Потом его губы изогнулись в саркастической усмешке.

– Я займусь тобою сам, Галахос. Будь уверен, что к исходу ночи ты мне все расскажешь. Абсолютно все.

В камере было довольно холодно, но по спине Галахоса ручьем струился пот.

До этой ночи он считал мессера Ирема цепным псом Императора, чем-то вроде бессловесного орудия. Пусть даже наделенного определенной предприимчивостью, но, в конечном счете, только исполняющего чужую волю. И закованным, как в латы, в нерушимость рыцарского Кодекса.

Но человек, стоявший рядом с ним, явно был так же мало связан Кодексом, как и вообще какими бы то ни было соображениями человечности и сострадания.

Галахос ощутил внезапный приступ острой жалости к себе. К тому, что он находится в руках у озлобленного коадъютора, который – как внезапно понял маг – не остановится ни перед чем, чтобы заставить его говорить.

Галахос оказался между двух огней: здесь – мессер Ирем, угрожавший ему пыткой, там – мужчина с беспощадными глазами цвета голубого льда.

Как бы то ни было, Галахос точно знал, чего боится больше. Боли он, конечно же, не выдержит. Но когда его спросят о его предательстве, он, по крайней мере, должен совершенно искренне сказать, что продержался до последнего. Иначе у него не будет ни малейших шансов уцелеть.

Галахос постарался отогнать подальше мысль о том, что шансов у него и так не будет.

Ирем оценил его молчание, как признак колебаний.

– Думаю, мы оба знаем, чего стоим, – сказал рыцарь с нетерпением. – Ты можешь не изображать героя. Тебе все равно придется говорить. Вопрос лишь в нескольких часах, которые понадобятся, чтобы выбить из тебя признание. Так что выбирай, Галахос. И побыстрее.

Выхода не оставалось. На мгновение Галахос чуть не махнул на все рукой: какая разница, за что его убьют потом , не лучше ли избавить себя от ненужной боли?

Но секундой позже в его голову закралась спасительная мысль.

Валларикс. Разумеется, он ничего не знает о затее Ирема. Галахос слишком хорошо знал сына Наина Воителя, чтобы поверить, что тот может одобрять подобный план. А без согласия Валларикса угрозы Ирема так и останутся угрозами.

– Дан-Энрикс не позволит вам меня пытать! – выкрикнул маг.

Облегчение было так велико, что несколько секунд Галахос чувствовал себя почти счастливым. Правда, только до тех пор, пока не встретился глазами с доминантом.

– Ты сказал – «дан-Энрикс»?.. – будто недослышав, повторил лорд Ирем. И внезапно ухмыльнулся. – Да ты себе льстишь, Галахос. Я не собираюсь беспокоить императора из-за подобных мелочей.

…Даже сейчас, в спокойной тишине собственной комнаты, Галахос обнаружил, что скрипит зубами от бессильной злобы. Он ненавидел многих людей. Но никогда и никого – так сильно, как этого проклятого каларийца с его запредельной верностью Валлариксу.

Вот и сегодня этот человек – уже в который раз – ломал все его планы. Неожиданно увидев Ирема, Галахос ощутимо содрогнулся от неуправляемого, почти физического ужаса, хотя можно было бы заранее предположить, что ненавистный калариец будет там же, где император.

Коадъютор, разумеется, не мог увидеть этого. Но, судя по всему, скользя глазами по толпе и отмечая всякую деталь, которая могла иметь значение для безопасности правителя, он краем глаза выхватил в толпе лицо Галахоса.

Весь ужас положения был в том, что чары, наведенные Галахосом, действовали вовсе не на его внешность – сам он оставался таким же, как и был, – а только на сознание смотрящего. Колдовство срабатывало тем надежнее, чем дольше другой человек смотрел на носителя иллюзии. В первый момент лицо Галахоса еще могло показаться кому-нибудь смутно знакомым, но через секунду он уже убедился бы, что ошибся, а еще через секунду потерял бы к нему всякий интерес.

Но лорд Ирем видел мага только мельком, а потом уже не смог найти его в толпе, хотя и вертел головой с риском вывихнуть шею.

По всей видимости, он его узнал.

Конечно, можно было утешаться тем, что рыцарь будет сомневаться, правда ли он видел мага или ему это только померещилось. И, в конце концов, не обнаружив никаких доказательств пребывания Галахоса в Адели, он наверняка решит остановиться на втором предположении. Но, зная характер лорда Ирема, можно было ожидать, что прежде он перевернет вверх дном весь город и предпримет все меры предосторожности на тот случай, если чародей действительно находится в столице.

Это было настоящей катастрофой.

Как-никак, Галахос собирался задержаться здесь надолго. В идеале – даже навсегда.

Прошло уже не меньше половины отпущенного ему срока до Эйслита, а маг до сих пор не разузнал ничего нового о местонахождении бастарда, получившего, как полагал Галахос, Истинное Имя. Стремление прикончить этого мальчишку со временем превратилось у его хозяина в своеобразную навязчивую идею. И, в общем-то, такое рвение было вполне понятным.

Много лет назад Галахос обратил внимание на странный ритуал, существовавший у мужчин из императорской Династии. Достигнув совершеннолетия, каждый наследник императора предпринимал попытку завладеть неким мечом, якобы завещанным потомкам Энрикса самими Альдами. Для этого он должен был спуститься в подземелье, местонахождение которого Галахос смог установить гораздо позже.