Ольга Чорномаз - Атради

– К сожалению.

– Что ж так? – его тон выдавал ухмылку.

– Надеялся, что с поцелуями благодарности повисну на твоей шее? Не дождёшься, – Мира на всякий случай отступила назад, решаясь оглядеться.

На этот раз получилось: то ли она привыкла к яркому свету, то ли спасал заслоняющий солнце Ллэр, но глаза уже не так жгло. Зато злость с раздражением только увеличивались в размерах, заглушая страх.

Они стояли посреди аккуратно подстриженного газона необычайно яркого зелёного цвета, по бокам такие же кусты, за ними – деревца, а дальше – огромный замок.

Ничего подобного Мира не видела.

Она в недоумении перевела взгляд на Ллэра и только сейчас заметила – он изменился: одет в ту же серую футболку и тёмные джинсы, но его кожа стала светлее, а серые нахальные глаза потемнели. Складывалось впечатление, что ни жара, ни палящее солнце ничуть ему не мешали. Ллэр даже не щурился, как раньше – на лужайке в Актарионе. Прежнее сомнение, что он всего лишь обычный Способный, усилилось, а возможное объяснение было только одно.

– Ну и куда ты меня притащил? В свой мир познакомить с мамой?

– В свой мир – да… – Ллэр нахмурился. – Познакомить не выйдет. Моя мать очень давно умерла.

– Извини, – Мира уткнулась взглядом под ноги, осознав, что сморозила глупость. Однако дурацкая привычка язвить и постоянно защищаться, нападая, снова взяла вверх: – Хоть в этом мы с тобой похожи, – ляпнула она раньше, чем мозг снова приказал заткнуться.

Идиотка! В чужом мире, непонятно, что дальше. Где спать, что есть, как жить, а она растопырила колючки. В конце концов, Ллэр ничего плохого ей не сделал. Наоборот, помог уйти от назойливой полиции. И пока не доказано обратное, лучше придерживаться именно этой версии. Возвращаться в Актарион сейчас желания не возникало, а для того чтобы вернуться потом, всё равно требуется его помощь.

– Это твой дом? – нарушила затянувшуюся паузу Мира, щурясь от солнца и кивая на каменную громадину за спиной Ллэра. – Пить хочется.

– Дом не мой. Дом моей семьи, – он хмыкнул, – но попить в нём на… – Ллэр осекся, глубоко вдохнул, как-то нервно, будто дышать ему стало непросто. И ещё раз. Зажмурился и одновременно сжал левую руку в кулак. – Какого…

Мира настороженно вглядывалась в его лицо. Не похоже, что притворяется. Только этого не хватало. Задохнется сейчас, и что делать? Она мысленно прикинула, как быстро добежит до замка и обратно. Не успеет. Там, конечно, «обрадуются» и обвинят опять её. В итоге будет почти, как если бы осталась на лужайке в Актарионе, а не шлялась по мирам.

– Не волнуйся, я не подыхаю, – Ллэр снова ответил на невысказанные мысли, значит, снова влез к ней в голову. – Пока ещё нет, – он схватил её за запястье, резко притянул к себе. – Попить будет позже.

Мира едва успела заметить, что на его руках странным узором начали проступать вены. Странным – потому что сосуды будто засветились, словно кровь в жилах текла искрящаяся, зелёная. Потом вновь на мгновение наступила темнота, а после солнечный день уступил место дождливой ночи.

– Твою мать! – Ллэр выпустил Миру, бросился куда-то.

Она шагнула следом, почувствовала, что проваливается и уже приготовилась падать, терять сознание, ничего не видеть или, наоборот, снова поджариваться на жутком солнцепёке – ко всему, чем занималась в последние полчаса, и даже хуже. Но на удивление ничего не случилось. Почти ничего – только ноги сами собой поехали вперёд, а Мира потеряла равновесие и грохнулась на спину, утопая в чём-то мокром, вязком и ужасно холодном.

– Какого!.. – она задержала дыхание, прислушалась.

Сбоку донеслось неразборчивое бормотание и подозрительное потрескивание. Мира вскочила, оглядываясь. Замечательно, лучше не бывает.

«Что-то» оказалось жидкой грязью в неглубокой яме посреди бескрайнего поля, куда её угораздило свалиться. Над головой – чёрное небо в зеленоватых разводах, чуть дальше Ллэр возился с девушкой. То ли пытался привести в чувство, то ли хотел убедиться, что она мертва.

Мира снова огляделась, убеждаясь, что кроме них на поле ни души. Попыталась стереть вонючую жижу с одежды, но не тут-то было. Брюки покрылись ровненьким липким слоем, от которого уже не избавиться, босоножек не видно, потому что ноги увязли по щиколотки, а как она сейчас выглядит со стороны, лучше не представлять.

Бормоча ругательства, Мира стянула перепачканную футболку, отыскала чистый кусочек и кое-как вытерла им руки и лицо. Надевать её обратно – безумие. Она без сожаления швырнула одежду на землю, зябко поежилась. В одном лифчике и мокрых штанах долго не протянет, лучше уж обратно на солнышко.

Мира осторожно, чтобы не поскользнуться, направилась к Ллэру. Может, он и оживлять умеет? Хорошо бы, если так. В крайнем случае, если она околеет, вернёт её в какой-нибудь дерьмовый мир обратно.

Ллэр продолжал возиться с мёртвой: левой рукой сжимал её запястье, словно щупал пульс, а правой…

Правая рука Ллэра лежала на лбу той самой рыжей девицы из бара.

Резкий порыв холодного ветра вынудил Миру проглотить ругательство.

– Это же…

В следующий миг Ллэр, не поднимаясь с земли, обернулся, в странном жесте вскинул левую руку к Мире, будто хотел дотянуться до её горла. Виски кольнула острая боль и отпустила.

Она такое уже видела! В баре за миг до того, как тот парень… адвокат – Адан, кажется, – исчез.

– Чёрт, ты же не местная, – Ллэр снова повернулся к рыжей девице, подхватил её на руки.

Имя крутилось на языке. Роми, вспомнила Мира. Точно. Ромиль. Ромиль Эна… как-то там непроизносимо дальше.

– Возьмись за меня, если не хочешь помереть в этом проклятом месте, – сухо бросил Ллэр.

– У тебя просто редкий дар убеждения, – огрызнулась она, но всё же послушно ухватилась за его предплечье. Умирать в грязи от холода совсем не хотелось.

И снова наступила кромешная тьма. Мира её скорее почувствовала, чем увидела. Через мгновение они стояли вовсе не на поляне под палящим оранжевым солнцем, но Мира почему-то не сомневалась – они перенеслись в тот же самый мир, только сразу в гигантский замок, который она уже видела. Дом семьи, как назвал его Ллэр. Неужели наглая рыжая – его родственница?

Едва в глазах прояснилось, Мира отпустила Ллэра, и он молча зашагал прочь, оставляя на светло-сером ковре грязные следы. Мира опешила. Захотелось отстать, потеряться в широченных каменных коридорах. Пусть Ллэр побеспокоится. Но что-то подсказывало – не станет. Ни искать её, ни, тем более, беспокоиться. А в таком виде, как у неё, чревато, если найдёт кто-то другой. Нет уж! На сегодня приключений хватает. Судьбу она испытает как-нибудь в другой раз.

С вынужденной покорностью пришлось броситься вдогонку за Ллэром. Пусть разберётся с этой своей Ромиль, кем бы она ему ни приходилась, а потом придётся или возвращать домой, или показывать, где и что в этом лабиринте делать.