Евгений Курагин - Яш Бхатия

Яш отвлекся, посмотрел на юго-восток, где небо уже окрасилось в оранжево-желтые краски восходящего солнца. Там, над изумрудным лесом предгорий, поднялась в небесную высь стайка древесных сорок. Спустя некоторое время сорвалась с ветвей еще одна стайка, но уже дальше на востоке. Это охотники, а быть может, простые крестьяне, отправившиеся в соседнюю деревню по тропе через лес.

Яш осенил себя знаками Брахмы и Ханумана 1 1 Брахма – в Индии бог-творец и правитель мира, отец богов. Хануман – обезьяноподобный бог. , одними губами, беззвучно, произнес молитвы бессмертным богам. Его обычно хмурое лицо при этом как-то разгладилось, изменилось, он перестал походить на безжалостного убийцу и безбожника, каковым его считали. С последним произнесенным словом молитвы сикх достал из кожаного, испещренного древними письменами футляра радхуш 2 2 Радхуш – аналог подзорной трубы. , вгляделся вдаль. Там, за кронами вековых деревьев, лежал город. Несколько сотен крестьянских домов и хижин смыкались вокруг богатых кварталов и великолепного храмового комплекса, посвященного Дьяусу 3 3 Дьяус – в Индии бог дневного неба. . Каждое утро с вершины этого храма взлетал в небесную высь Джатаю в образе ястреба. Следом за ним появлялся знаменитый герой Киран на своей огненной колеснице.

Убрав радхуш обратно в футляр, Яш принял прежнюю позу. Лежа на животе, он сжимал в руках длинноствольный механический огнестрел с двумя светящимися зарядами агнира 4 4 Агнир – камень огня. Эдакая заряженная божественной энергией батарея. . Смертоносное оружие внешне напоминало некую мифическую ящерицу с чрезмерно вытянутой шеей, широко раскрытой пастью и прикладом в виде свернутого колечком хвоста. Сикх много тренировался и мог считать себя неплохим стрелком, но сейчас, положив указательный палец на спусковой крючок, он почему-то колебался. Не каждый день ему приходилось убивать героев полубожественного происхождения.

Примерно за две недели до сегодняшнего дня он и представить себе не мог, что решится на убийство героя. Не мог он представить и того, что его целью станет великий Киран. Прикрыв веки и слегка склонив голову, Яш вспомнил, как в ночи услышал грозный рык тигрицы. А затем спустя несколько минут увидел, как к нему, раздвинув ветви кустарника, ступая легко, почти невесомо, вышла молодая девушка. Ее звали Чандра. Она была полностью обнажена. Длинные черные волосы водопадом ниспадали до самых бедер. Смуглая кожа в серебристом свете полной луны отливала неестественным бронзово-зеленоватым цветом. Черные угли глаз завораживали.

– Что ты здесь делаешь? – спросил тогда Яш, не зная, сердиться ему или оставить без внимания появление кимпуруши 5 5 Кимпуруши – в Индии люди-оборотни, способны принимать облик животных частично либо полностью. . Он знал, что она дитя ночи, луны и самих звезд, знал, какой поистине свирепой силой она обладала, но не страшился ее. Он знал ее уже много лет, с тех самых пор, как ребенком потерялся в лесу. Тогда он звал родителей, звал на помощь, сколько хватало сил, но на его крик собрались лишь стервятники. Он погиб бы тогда, но из ночной пелены пришла она и, взяв его за руку, привела к окраине родной деревни. С тех пор он знал, что ночь – ее время, что ночь благоволит ей и защищает ее. Ночью она делает все, что ей только вздумается. И никто, ни боги, ни герои ей не указ.

– Я хотела посмотреть, как ты охотишься, – наивно произнесла Чандра, подходя ближе. – Эта лань, которую ты убил, я давно ее заприметила. Молодая, сильная, быстроногая как ветер, и красивая как луна. Она мне нравилась. – Девушка присела возле бездыханной туши животного, обмакнула палец в еще горячую кровь, потом поднесла его к своим алым губам.

– Если бы я только знал, что…

– Нет! – оборвала Чадра сикха на полуслове. – Мне все равно, жива она или мертва.

– Но…

– Никаких «но»! Это твоя добыча. – Поднявшись с корточек, кимпуруша облизнула испачканный кровью пальчик. – Ты хороший охотник, Яш. Ты умеешь охотиться и умеешь убивать. Мне это нравится. Я рада, что именно ты убил это прекрасное животное.

Сикх хотел что-то сказать, но на ум ничего не приходило. Он молча смотрел то на девушку, бесстыдно прохаживавшуюся по лесной поляне, то на лань с уже остекленевшими глазами.

– Ничего не бойся, Яш. – Чандра положила руку ему на плечо и, развернув к себе, заглянула в глаза. – В жизни есть вещи гораздо страшнее, чем гнев раджи и пресмыкающегося вроде Абхейя. Страшнее даже чем сама смерть!

– Я знаю.

– Может, и так, – соблазнительно улыбаясь, девушка приподнялась на цыпочки, ее горячее дыхание обожгло щеку, а нежный, чарующий голос заставил вздрогнуть. – Но я все же сомневаюсь.

Чандра оказалась права. Есть вещи пострашнее самой смерти. Утром, когда Яш вышел из хижины, он увидел ужас в глазах своих соседей. Люди на улице шарахались от него словно от прокаженного. В их умах и душах поселился первобытный страх. С их губ слетали угрозы и страшные проклятия. Даже Ману, верный, преданный Ману сторонился его и старался не смотреть ему в глаза. А Сабхаш… Он вовсе повернулся к нему спиной, делая вид, будто ничего не замечает. Он тоже поддался страху, охватившего жителей маленькой деревни.

– Ты будешь проклят! – выкрикнул кто-то.

– Боги покарают тебя, Яш Бхатия! – воскликнул кто-то еще.

– Кумакун придет за тобой, безбожник!

– Безбожник, будь ты проклят!

– Будь проклят!

– Будь проклят!

– Будь проклят!!!

– Лучше уходи из деревни, – шепотом проговорил старый Джагджит, подойдя к сикху так близко, что его никто не мог слышать. – Уходи и не возвращайся. Ты уже умер, хоть еще и дышишь.

– Да что происходит?! – вопросил тогда Яш, срываясь на крик. Отпечаток обреченности лежал на его смуглом лице, а в черных глазах искрился гнев, подогреваемый ужасом происходящего. Он никак не мог понять, что творилось и чем он провинился.

– Уходи. Я и Ману, мы присмотрим за твоей семьей, они будут жить, и никто их не обидит, если сами боги не обрекут их на вечные страдания, – положив свои руки на плечи сикха, старик встряхнул его. – Ты слышишь меня, Яш? Мы не дадим твою семью в обиду, ведь они ни в чем не виноваты!

– Ты говоришь: они ни в чем не виноваты. Тогда, может, скажешь, в чем повинен я, раз ты меня прогоняешь?

– Я тебя не виню, мой мальчик! Я лишь хочу, чтобы ты жил! – старик Джагджит обернулся, заслышав далекий раскат грома. На западе, где собирались громоздкие, свинцовые тучи, вдруг вспыхнул небесный огонь.

– Это Кумакун! – крикнул кто-то.

– Он явился за тобой, безбожник!

– Уходи! – яростно выкрикнул старик, оттолкнув от себя сикха. – Уходи и не вздумай возвращаться!