Нина Гравицкая - Принцесса больничного двора 1

Маня не успела рассказать доктору о необычном способе передвижения, участником которого она была, поэтому тот, растерявшись от её слов, остановился и оторопело посмотрел ей вслед.

– Мы летели… Ничего себе…

Малыш нетвёрдой поступью поковылял вслед за девочкой. За ним неотрывной тенью двинулась Джульетта, и доктору ничего другого не оставалось, как отправиться вслед за ними.

Спустя какое-то время, пёс стал отставать, а затем и совсем остановился, еле-еле держась на слабых ногах. Высунув язык чуть ли не до самой земли, он дышал с трудом, тоскливо озираясь вокруг.

– Надо сделать привал, дядя Патя, – решительно сказала Маня и, поставив корзину с фруктами на землю, подошла к Малышу.

– Лежать, Малыш, – погладив собаку, скомандовала девочка и села рядом. Доктор, недовольно ворча, последовал её примеру, в то время как Джульетта, принюхавшись, куда-то убежала. Достав из корзины похожий на сливу фрукт, Павел, без большого энтузиазма, положил его в рот.

– Долго ещё мы будем питаться этой травой? – капризно спросил он.

– Так вкусно же, – попробовала возразить девочка, беря и себе сливу.

– Надоело. Я же не коза, чтобы на одной зелени сидеть.

– А мне нравится, – сказала Маня, но почему-то вспомнила запах свежеиспечённого хлеба.

Неожиданно из-за кустов появилась Джульетта, неся в зубах тушку какого-то зверька. Подойдя к Малышу, она положила перед ним свою добычу и гордо завиляла хвостом.

– Ишь ты, – уважительно заметил доктор. – Кто бы подумал, что собака, которая кроме своей миски ничего в жизни не видела, способна сама добыть еду.

– Напрасно старалась, – пренебрежительно ответила девочка. – Малыш это ни за что есть не станет. Он сроду мяса не ел.

– Ещё как будет есть, – с уверенностью возразил доктор. – Голод ведь не тётка.

Пёс тщательно обнюхал подношение, а затем, облизнувшись, проглотил его в один момент.

– Гимли это не понравится, – неодобрительно покачала головой Маня.

– Да твой Гимли удрал, как паршивый заяц, – презрительно ответил доктор. – А своих животных оставил умирать. Если бы мы не подоспели, отправился бы твой Малыш вслед за своим Дружком.

Девочка промолчала. Да и что она могла возразить доктору? Она сама не могла себе объяснить, как такое могло произойти.

Передохнув, маленький отряд вновь пустился в путь.

Между тем, стало смеркаться и Маня, идущая впереди, прибавила шаг, опасаясь, как бы ночь не застала их в пути.

К счастью, она вскоре с облегчением заметила впереди знакомое скопление высоких деревьев, и уверенно направилась к ним. Девочка узнала королевский дворец и, вспомнив, какое разочарование она испытала, увидев его в первый раз, улыбнулась. Как, кажется, давно это было!

Они подошли ближе. Увы! Здесь тоже никого не было.

– Ну? Где же твоя Миранда? – грозно спросил Маню доктор, когда они вошли в дом.

– Она, наверное, куда-то вышла, – с наигранной беспечностью ответила девочка, стараясь скрыть свою растерянность, и быстро шмыгнула в знакомую банную комнату. Она хотела проверить, всё ли там на месте, как при первом её посещении. Ведь если бы это было действительно так, то значит, в доме не побывали незваные гости, и Миранда на самом деле скоро появится.

С первого взгляда девочка поняла, что и здесь царило то же запустение, что и у Гимли: холодные стены не источали тепло, как раньше, а свет при её появлении не зажёгся. Воды тоже не было. Прижавшись щекой к двери, Маня горько расплакалась. Она не знала, что сказать доктору и боялась его гнева.

– Маня! Ты где? – услышала она вдруг его весёлый голос. Выглянув, она увидела доктора Загребельного, улыбающегося во весь рот.

– Здесь полный порядок, Маня. Ничего не разбито, не поломано, – довольно сказал он и протянул девочке вазу с печеньем. – Смотри, что я нашёл. Не печенье, а просто мечта, так и тает во рту, угощайся.

Стараясь не выдать своей озабоченности, девочка постаралась улыбнуться и взяла печенье. Однако ваза с печеньем и порядок в доме не могли её обмануть: Миранды не было. Это было ясно, как день. Она исчезла так же, как и все остальные. Туда, где она её, Маню, не видит и не слышит, иначе уже давно пришла бы ей на помощь. Маня вспомнила, как Миранда дважды спасала её, когда она была в беде. Первый раз это случилось в подземных пещерах, когда она упала в глубокую яму, а второй – когда к ней вернулась память и она вспомнила всё, что увидела и узнала в неведомом мире. Тогда Маня чуть было не лишилась чувств, поскольку её детское сознание не могло ни понять, ни вместить всего увиденного. Но Королева через кольцо, которое в своё время вручила девочке, прежде чем отправить её в свой собственный мир, узнала о грозящей Мане опасности и помогла ей. Может, и сейчас колечко загорится? Ведь ей, Мане, ой, как плохо!

Маня с надеждой взглянула на свою руку. Но потускневший камень по-прежнему оставался безжизненным.

– Нет, – покачала головой девочка, – Миранда не слышит и не видит её. Что же теперь ей, Мане, делать?

– Ты знаешь, Маня, – потягиваясь, сказал Павел. – Я, пожалуй, сосну пару минут, пока хозяйка не придёт, ладно?

– Ладно, – кивнула головой девочка. Она рада была отсрочке неприятного разговора с доктором.

– А ты, Маня? – посмотрев на осунувшееся лицо ребёнка, неуверенно спросил доктор, почувствовав лёгкий укол совести. – Может, и ты отдохнёшь немного?

– Нет, дядя Патя, спасибо, я не устала, – ответила девочка. – Я лучше погуляю.

– Ну, как знаешь, а я пошёл. Когда придёт твоя Миранда, сразу же буди меня. Поняла?

– Хорошо, дядя Патя, – опустила голову Маня. – Я поняла. Я разбужу.

Глава 4

Письмо Миранды

Доктор ушёл, а девочка, в сопровождении неотступно следовавших за нею собак, побрела знакомым коридором вглубь дома. Вот и веранда с чудесным фонтаном в виде застывших в полёте играющих дельфинчиков. А рядом дерево, которым она так восхищалась в своё первое посещение. Оно было такое красивое, что показалось ей тогда искусно сделанной декорацией. Но, на самом деле, дерево было самое настоящее, хотя и росло в помещении. Оно было сплошь покрыто прекрасными розовыми цветами с яркими сиреневыми пестиками.

– Чего-то здесь не хватает, – задумалась Маня, любуясь деревом. – Ну, конечно! – наконец вспомнила она. – Нет птичек-сестричек!

В прошлый раз, когда они проходили здесь с Мирандой, к ним подлетели крошечные, совсем как игрушечные птички. Они взволнованно чирикали, будто жалуясь на что-то. Королева, понимающая язык птиц, объяснила ей тогда, что птички жалуются на свою сестру Чир-Чир, которая захотела покинуть гнездо и улететь из дворца. Ей, видите ли, надоело сидеть на одном месте, и она потребовала отпустить её, чтобы повидать мир.