Добрио Тин - Теорема Бога

Уолдо ничего не успел понять, как они уже были на площади. Так он перенервничал, что глаза его смыкались, а разум утихал.

– Почему ты ничего не делаешь? – Взревел грозный, дьявольский голос у Уолда в голове снова.

В этот момент ему растянули руки в стороны и привязали к двум столбам. Тогда Уолдо первый раз закричал. Он спрашивал, хотел узнать, что такого он сделал, но все лишь молча глазели на него. Когда Уолдо пересекался взглядами с горожанами, они тут же отворачивались от него. Он не переставал говорить с ними, но в ответ слышал лишь молчание и неразборчивый шёпот. Все непонятно почему ополчились против незнакомца.

– Всё хорошо, теперь тебя не убьют. Остальное зависит от тебя. – Грустно произнёс тот самый старейшина, с добрыми глазами.

– Я хочу домой. Отпустите меня, я больше не приду. – Просил он этого старейшину, пытаясь развязать руки.

– Боюсь, у меня нет такого права. – Произнёс он. – Теперь это твой дом.

«Почему он плачет?» – Спрашивал себя Уолдо.

Эта история не должна была его волновать, но почему-то он переживал даже больше Уолда. Как только ушли все старейшины, Уолдо снова переключился на людей. Он все пытался узнать у них, за что они так его ненавидят и, что он успел сделать меньше, чем за час. Но они молчали и смотрели. Они смотрели на Уолда, как на знакомого, который так презренно их предал, что прощения ему теперь не ведать. По глазам было не трудно догадаться, что все они, боятся его. Но почему, Уолдо не понимал.

Уолдо помнил, как его отец в один из праздников пару лет назад, название которого он не запомнил, купил барана и привязал его к дереву, рядом с домом. Он не знал, что они собрались сделать с ним и издалека смотрел на него. Баран смотрел в ответ непонятным взглядом, словно знал то, что Уолдо не понимал и надеялся, что он ему поможет. На следующий день, утром, его зарезали. И только сейчас Уолдо понял, каким взглядом он смотрел.

И так, привязанный, на этих столбах, Уолдо провёл пять месяцев, в молчании и одиночестве. Часто он плакал, но с каждым днём всё тише. Пока ему не удалось сбежать. Но эти месяцы, проведённые в центре всех этих глаз, научили Уолдо не замечать никого вокруг себя. Каждый решил сделать своей задачей – криво посмотреть на Уолда, проходя мимо. И это не одна тысяча взглядов в день. И как же ему было тяжело чувствовать их на себе первое время, знал только он. Попытки говорить с этими людьми, Уолдо бросил через два месяца молчания. В тот момент он стал твердеть и перестал плакать, зная, что ему никто не поможет. Он стал отпугивать всех своим взглядом, в котором не было и капли ненависти. Лишь терпение, лишь стойкость, постепенно убивавшая в нём ребёнка. Лишь сила.

За те дни его морили голодом и оставляли без воды на дни. И странно было то, что Уолду будто и не нужно было ни то, ни другое. За всё время, он ни разу не испытал чувство голода или жажды. Это ставило в недоумение всех старейшин и разводило разговоры в народе.

И всё же, когда Уолдо сбежал, домой он так и не попал, а скитался по этому мрачному миру, один. По миру, что над городом. Тогда и появился его воображаемый друг, Одлоу. Видимо, он был ответом на тишину. И так он стал бродить по миру, за пределами того злого города. Первый год был самым трудным, Уолдо никак не мог привыкнуть к такому мраку и часто плакал, вспоминая дом и семью. Не редко Уолдо убегал от животных, в панике, которые пытались убить его, будучи огромных размеров. Не редко он прятался от стражи, которая продолжала искать его. Но он не прекращал искать выход из этого гиблого, серого мира.

Время шло очень заметно. Проходили дни, месяцы, затем и годы, а Уолдо всё скитался. И лишь его друг не давал ему сойти с ума, и именно он подсказал, что выход наверняка находится там же, где и вход, то есть в городе. Но он понимал, что там его сразу поймают и отпор дать он не сможет. Он слишком слаб и ничего толкового не сделает. Ничтожен он против обученных воинов. Уолдо был в отчаянии, ничего не хотел предпринять, он уверовал, что теперь это, и правда, его дом. Были моменты, когда он вовсе хотел умереть, но каждый раз Одлоу убеждал его, что это высшая степень слабости. Уолдо просто существовал, и ничего ему не было в сладость.

И так блуждая, в полном отчаянии, Уолдо, однажды, стал случайным свидетелем одной сцены в месте, где взрастали вверх огромные валуны и водянистый песок лежал тонким слоем. Застал он только конец боя, так как подходил бесшумно и очень медленно. Одлоу наставлял его быть осторожней. Звуки драки прекратились и Уолдо замер, ведь если они закончили, то ему нужно срочно уходить. Напоследок он осмелился бросить лишь взгляд из валуна: юноша серой кожи стоял изрядно вымотанный. Уолдо вытянул голову дальше и побледнел, увидев противника серого юноши. Огромный змей, ненасытно шипящий, сверху готовился нанести последний удар. Змея загнала его в тупик. Ожидая, с мечом наготове, он стоял и стерёг удар противника. Юноша был измотан, но сдавать не стал. И чем дольше он ждал, тем тише становилось вокруг. Враг втрое превосходил его, но у воина не было и капли страха перед ним. И вот, как только воин чуть оступился, змей накинулся на него, раскрыв свою ядовитую пасть. Но мальчик серой кожи не шелохнулся и встретил его мечом прямо в голову, пронзив его насквозь и заточив остриё в каменную землю. Враг пал, не успев понять смерти.

Уолдо был рад и выдохнул спокойно. Первый раз он улыбнулся за всё время. И заметил он, что воин плачет, не признавая вкуса победы. Обессилив, юноша упал, пытаясь до чего-то дотянуться рукой. Уолдо прищурился и вытянул шею. Тихо, не спеша, он стал подходить всё ближе, прячась среди груды камней. И как только он взобрался на валун прямо над местом битвы, он присел и взглянул вниз, с радостным предвкушением увидеть этого воина. И с первой секунды лицо Уолда потеряло свет. На земле лежали змей, погибший от меча, воин и ещё три бездыханных серых тела. Юноша пытался дотянутся до девушки, лежавшем в метре от него, но он не мог. Сейчас он даже не мог поднять голову. Видимо, яд змея подействовал. Уолдо спустился и подошёл ближе.

– Я могу помочь? – Спросил Уолдо.

Не сразу он понял, насколько глупо было это спрашивать. Его родные мертвы, а он спросил может ли помочь…

И тогда воин заплакал ещё сильнее.

– Я проиграл, когда их убили.– Не сводил он, с умерших, глаз. – Я виноват.

Уолдо ничего не мог ответить на это. Не знал он, что сказать. Они молчали пару минут, а когда серый юноша решил что-то добавить, то язык его не выдавал внятных речей. Яд продолжал одолевать его.

Уолдо мог сделать лишь одно – положить их тела все рядом. Он аккуратно положил, тяжело дышащую голову воина на землю и подошёл к телу девушки. Едва ли Уолдо мог подумать час назад, что будет прикасаться к холодному телу незнакомого ему. Едва ли мог подумать, что победа может быть одновременно и проигрышем.