Нина Гравицкая - Принцесса Больничного двора 2

Маме.

Посвящается памяти

Лобачёвой Евгении Александровны

Вечером, в сопровождении Лысого, доктор и Маня, согласно требованиям местного этикета, отправились наносить визиты. Они поочерёдно заглядывали в хижины, общались с туземцами и знакомились с их бытом. Впечатление от всего увиденного было настолько удручающим, что они вернулись в свою хижину в состоянии глубокого уныния.

В селении было много больных, большинство детей страдало рахитом и всё население поголовно, как мужчины, так и женщины были крайне истощены. Маленький народец, Ужас Чёрного леса, находился на грани полного вымирания – настолько бедственным и безысходным было его положение. Джульетта, чувствуя настроение хозяев, просунула в хижину свою морду и горестно вздохнула.

– Они скоро все умрут? Да, дядя Патя? – растерянно спросила Маня после продолжительного молчания.

– Если предоставить их самим себе-то, думаю, да, – мрачно ответил ей доктор.

– Но их же можно вылечить? – с надеждой взглянула на него девочка. – Вы же очень хороший доктор, это все знают. Вы сможете.

– Даже если бы, предположим, это было возможно, – с горечью ответил Павел, – я говорю – если бы – потому что для того, чтобы вылечить всех больных, понадобится не день, и не два, а гораздо больше времени, не говоря уже об отсутствии необходимых лекарств и медикаментов. Но даже если бы я и смог это сделать, – повторил он, – то через очень короткий промежуток времени всё вернётся на круги своя.

– Но почему?! – возмущённо воскликнула Маня.

– Да потому, что условия, в которых живут люди этого племени, несовместимы с жизнью. Понимаешь? Не-со-вме-сти-мы. Они не знают, что такое огонь и едят сырую пищу, в том числе и мясо. А поскольку наши коротышки не умеют хранить продукты, то от гнилой пищи непрестанно болеют. Кроме того, рацион их питания очень скуден, они крайне истощены. И это далеко не полный перечень причин, обрекающих этот народ на вымирание.

– Так давайте поможем им изменить эти условия, – упрямо пожала плечами девочка. – Я, например, могу научить их печь хлеб, а вы подарите им одну нашу коробочку для разжигания огня, и они будут варить себе нормальную пищу, а не есть всякую гадость. И тогда, – она слегка поёжилась, – тогда, может быть, они перестанут есть людей.

– Легко сказать, – задумчиво ответил Павел. – Скоро сказки сказываются, да не скоро дело делается.

– А я и не говорю, что скоро, – живо возразила Маня. – Мы немножко задержимся, только и всего. А потом всё наверстаем.Ведь нам осталось пройти только перевал и пустыню.

– Только… – покачал головой Павел. – Как у тебя всё просто получается, Маня. – Боюсь, девочка моя, что нам понадобится значительно больше времени, чем ты предполагаешь. Хотя, – нехотя признал он, – в общих чертах, ты всё же права. Я имею в виду, что изменение условий жизни Маленького народца могло бы предотвратить его гибель и изменить их самих.

– Вот видите, – одобрительно кивнула головой Маня.

Размышляя про себя, Павел помолчал немного.

– Варёная пища избавила бы их от желудочных заболеваний, – наконец, вслух сказал он. – А элементарное соблюдение правил личной гигиены и хранения продуктов предотвратило бы появление разного рода инфекций…

– Ну, вот видите, ничего сложного нет, – одобрительно поддержала его Маня.

– Есть, Маня, есть. Не так просто изменить жизнь народа, пусть даже совсем маленького. Для этого недостаточно только научить его каким-нибудь полезным вещам. Надо изменить его нравы, обычаи, привычки, мысли, наконец.

Маня помолчала. Со свойственным детям максимализмом она считала, что доктор слишком усложняет стоящую перед ними задачу.

– Ты знаешь, Маня, кто такие миссионеры? – неожиданно спросил Павел.

– Конечно, знаю, – важно кивнула Маня. – Это люди, которые ездят по свету и проповедуют слово Божие.

– Это так и не так, – покачал головой доктор. – Не просто слово Божие, а другое миро-воз-зрение. Должен тебе сказать, у меня свой взгляд на эти вещи. И далеко не однозначный, – многозначительно добавил он.

– Как это?

– Да не нравится мне сама эта идея – миссионерство, понимаешь? Во всяком случае, в том виде, в котором она принята у нас.

– Что ж тут плохого – рассказывать о Боге?

– Это, смотря о каком и как. У каждого народа – свои религиозные традиции, своя религия. Ведь что такое само слово – религия? Что оно означает, ты знаешь?

– Неа, – покачала головой Маня. – Не знаю.

– Вот видишь, а означает оно «связь с богом». Но всё дело в том, что каждый устанавливает эту связь по-своему. – Имеем ли мы право навязывать кому-то своё представление о Боге только потому, что считаем его исключительным? А как же индусы, китайцы, японцы, другие народы, у которых свой Бог и своё слово Божье? Что уже говорить об этом чужом и странном мире, в котором мы оказались? Мы и понятия не имеем, в какого Бога здесь веруют. Что же, мы будем рассказывать им о Вифлееме, Иерусалиме, смерти и воскрешении Христа? Мне кажется, что нас не поймут даже такие образованные люди, как твой Историк. Что тогда говорить об этих несчастных?

– Свениций поймёт, он умный, – с уверенностью возразила Маня.

– Понять-то он, может, и поймёт, но уж точно не разделит наши убеждения.

– Почему?

– Да потому, что как я тебе уже говорил, это точка зрения ограниченного круга людей. Пусть, по нашим земным понятиям, даже очень широкого круга людей. Но в нашем мире. В их же мире Христос, возможно, вообще не являлся, почему они должны в него верить?

А разве нельзя обойтись без этого? – помолчав, спросила Маня.

– Без чего, без этого?

– Ну, без разговоров о Боге?

– В том-то и дело, что нельзя. Один умный человек, француз 1 1 Вольтер, Франсуа-Мари Аруэ (Voltaire, Franois-Mari Arouet) (1694-1778) , французский философ, романист, историк, драматург и поэт эпохи Просвещения, один из величайших французских писателей. Известен преимущественно под именем Вольтер. , когда-то сказал, что если бы Бога не было, его следовало бы выдумать.

– Это почему так?

– А как иначе прикажешь справиться с необразованной, неуправляемой человеческой массой, полной всяческих пороков? Как обуздать их? Без страха перед Богом, перед его грядущим наказанием никак не обойтись.