Софья Матюхина - Форсы – история твоих грез

– Адам! Я уже встал, вы где? – в коридоре никого не оказалось, как и не оказалось ни в одной из всех тех комнат, что я обошел.

Остановившись в главном зале с камином, я хорошенько осмотрелся. По сравнению с вчерашним впечатлением, сегодня дом казался холодным пустым и совсем не жилым. Может быть это мое воображение вчера сыграло со мной злую шутку? Но если так, если Адама и вовсе не было, то как тогда объяснить ведро воды в коридоре? Шею снова предупреждающе кольнуло, и я опять невольно зажмурился. Так нужно найти зеркало и срочно.

Сделать это оказалось совсем не трудно, учитывая то, что на входе как я помнил должно было висеть как минимум два.

Откинув воротник, я уставился на своё отражение. На шее красовался след в виде небольшого пера, будто выжженного на коже чем-то очень раскаленным. Оно напоминало мне клеймо. В голове мелькнул обрывок сна, но тут же затерялся среди вереницы многочисленных мыслей. Что это такое? Откуда оно взялось на моей шее и почему напоминает перо? На секунду я задумался, стоило ли вообще оставаться на ночь в этом странном Богом забытом месте?

– ДА И ЧТО ВООБЩЕ ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ, АДАМ? – Разозлившись, я пнул ближайшую стенку и старая картина на ней с треском упала на брусчатый пол. Вернувшись в комнату я забрал мешок со своими пожитками ещё раз осмотрел избу в надежде обнаружить хоть какие-нибудь признаки жизни, но так ничего и не нашёл. Раздражённый собственной беспомощностью я наконец вышел на улицу, небо было светло-розовым, остальных избушек видно не было.

– Они что исчезли? Или я сошел с ума?

Резко у меня перед глазами потемнело и я увидел тонкую, тусклую нить. Лишь на мгновение, и потом все исчезло, немного проморгавшись я вновь увидел знакомый снежный пейзаж.

– Да что же, такое со мной сделал этот старик, если он вообще был. Разозлившись, я достал компас и карту и сверил направление. Путь в Сатун лежал через одно небольшое поселение и мне нужно было зайти туда, потому-что раздобыть коня для дальнейшего пути можно было только там. Мне несмотря ни на что нужно было добраться до Сатуна, раз я начал это, я должен и закончить. Заодно зайду к одной женщине, о которой рассказывал мне отец, может она сможет сказать, что со мной.

Дело в том, что мои родители познакомились как раз там по счастливой случайности. Отец подрабатывал извозчиком, а мать была проездом, вместе со своими родителями, в последствии так получилось что они понравились друг другу, ну а потом мама приехала в Мираст к папе, как же мне жалко, что я не могу еë увидеть, порой пытаюсь вспомнить как она выглядела. Отец рассказывал мне: светлые волосы, ямочки на щеках, заразительный смех. Она была авантюристкой и даже не подумала о последствиях сбежав в Мираст. Тогда отец ещё не знал, что мама болела, а она не хотела рассказывать. Не хотела провести остаток своей жизни в постели. Беременность стала последней каплей, какой бы жестокой не была правда – мама отдала свою жизнь за меня, я должен был что-то изменить.

Единственное, что отпечаталось в моем сознании, воспоминанием о маме – это последние ее слова, которые передал мне отец, когда мне исполнилось 10: – «Во что бы то ни стало, даже если другие будут мешать, иди а своей цели, найди своё в этом мире и тогда обретешь свободу.» Эту фразу я всегда повторял себе, это единственное – что у меня осталось.

Вынырнув из воспоминаний я собрал карту в мешок и направился в нужном направлении, впереди лишь одни ветки да сугробы. Но надо сказать вид открывается превосходный. Как бы мне хотелось остаться здесь хотя бы ненадолго, может когда все это закончится я все-таки смогу это осуществить. Морозный воздух полностью заполнил легкие и дышать стало даже немного тяжелее, но останавливаться мне нельзя. Скоро стемнеет, а значит наружу выползут ночные твари, вступать в схватку за выживание мне совершенно не хочется. Под мягкий хруст снега под ногами я вновь погрузился в свои мысли.

***

– Папа – папа, а почему мне нельзя во дворец? Я же так давно хотел туда попасть! – маленький мальчик лет восьми еле-еле успевал за мужчиной средних лет.

– Сколько раз можно тебе говорить! Я уже устал отпрашиваться с поля, потому что ты вечно сбегаешь от тётушки Агнессы! – мужчина повернулся и сел на корточки перед мальчиком – Дворец – это территория короля, как я и говорил тебе. Да раньше люди спокойно ходили по дворцу и были в хороших отношениях со своим правителем, но со сменой власти сменилось и все остальное, именно по этому я запрещаю тебе под любым предлогом приближаться к Королевским стражникам. Они сказали мне – еще раз и мне придется забирать тебя уже из дворцовой темницы и это не будет так легко. Ты понимаешь, Фауст? Мальчик понимал, наверное. Поэтому подхватил отца за руку и устремился к домам.

Сгущались сумерки.

Уже около 2 часов я шёл не переставая поэтому непроглядному лесу, впереди уже виднелись огни Арсита (так называлась эта деревня)

– Значит все-таки карта была точна.

Медленно выдохнув я, быстрыми шагами утопая в снегу спустился с холма и свернул на ледяную дорожку. Уже проглядывались крыши небольших домов и дым от них поднимался в небо и растворяясь в нем создавал ощущение серебристых облаков.

(Автор.

Сколько бы Фауст не думал о Мирасте, то что ему пришлось бежать от туда казалось, абсолютно неправильным.

Он считал что, возможно если бы остался там, то смог бы больше выяснить о планах Короны, но кто он такой чтобы выяснять?

Всего лишь ещё одна пешка?

Как ему казалось, все люди в Мирасте уже давным давно смирились с окружающим их положением. Никто не осмелится выступить против короля, а если и осмелится то будет пойман.

Нынешний король Мираста – Зильвар II, уже давным давно дал понять людям, что выступать против него – все равно, что смотреть в глаза смерти.

Единственный вопрос, что мучил Фауста был таков, почему никто не пытается уехать, элементарно – убежать? Но с нахлынувшими мыслями одновременно пришло и осознание того, что попытки наверняка были, но пресекались на корню. Поверить в то, что в Сатуне никто не знает о нынешнем положении дел в Мирасте, было почти невозможно.

Ледяная дорожка уходила вниз по склону и обрывалась перед небольшими, каменными воротами, утопающими в снегу. Они не были закрыты, по этому Фауст быстро прошмыгнул мимо них. Тут же его взору предстала очень знакомая картина: женщины в сарафанах и меховых кафтанах, много бегающих по снежному покрову веселых ребятишек играющих в снежки, мужчины дружно занимающиеся хозяйскими делами – это был Арсит. Такой, каким он представлял его себе по рассказам отца, он одновременно походил на место где родился Фауст и одновременно был совсем иным. Люди здесь, не волновались о каких-то других проблемах, что совсем не касались их. Они жили в этих потрепанных домах и были счастливы, это была их жизнь, спокойная, размеренная и тихая. Вот что так понравилось маме – что так влекло отца.