Дмитрий Колодан - Дом Ночи

Зыбкий туман скользил меж сосен и елей, тая на ветру. Восходящее солнце окрасило макушки деревьев лиловым и розовым, и недолго оставалось до того мгновения, как они вспыхнут чистым золотом. Большая сова скользнула меж гигантских стволов, спеша укрыться от наступающего дня. Звуки ночи постепенно стихали – одни артисты уходили со сцены, чтобы уступить место другим. Где-то в лесной чаще застучал черный дятел, отбивая начало новой лесной симфонии.

Охотник прислушался к утренней перекличке птиц – здесь, там, всюду… Черный дрозд ругался с серой славкой, пищали вездесущие синицы, ухнул лесной голубь, и закаркала ворона. И, не желая отставать от птичьего концерта, плаксиво затявкала лисица. Все было так, как и полагается, и в то же время совсем не так. Охотник втянул носом воздух, снова напряг слух. И наконец уловил далекий, едва слышный трубный зов. Словно где-то в чаще олень звал олениху. Но это был вовсе не рев оленя.

Охотник стиснул кулаки так, что ногти вонзились в огрубевшую кожу. Ушедшие Звери … По прошествии стольких лет они вернулись. Колючие Пастухи вновь привели свои стада в Большой Лес.

Охотник вернулся в берлогу, но лишь затем, чтобы захватить ружье. Сердце стучало в груди, как молот по наковальне. Сперва он намеревался сразу двинуться туда, откуда доносится рев. Однако, спустившись к подножию холма, остановился. Нет, так дело не пойдет… Возвращение Ушедших Зверей было великим событием. Кто знает, когда оно случится следующий раз? А раз так, нельзя упускать такую возможность.

И, положив ружье на плечо, Охотник зашагал к дому Матушки Ночи. Пусть его крестница совсем еще малявка, во что бы то ни стало она должна это увидеть.

– Вот зараза!

Ива ойкнула, облизала порезанный палец и по привычке огляделась: не слышал ли кто? Но обошлось. Парочка тощих черных кур искала жуков-червяков в свежей траве, а кроме них, во дворе никого не было. Если, конечно, не считать чертополохов , но эти точно никому ничего не расскажут. От них можно ожидать любой пакости, но только не этой.

Девочка сидела на порожке курятника и, прикусив язык от усердия, чинила стрелу – толстой нитью приматывала к древку каменный наконечник. Об него-то она и порезалась, несильно, но больно. На самом деле Повариха послала ее за водой на колонку, но Ива решила, что Роза просто хотела выпроводить ее с Кухни, чтобы девчонка не вертелась под ногами, пока она готовит. А то ведь Повариха могла и перемениться , и тогда проблем не оберешься. Семь лет – уже не тот возраст, когда можно спрятаться за плитой, к тому же Ива была высокой девочкой. Тощей, но высокой.

Потому Ива и не спешила возвращаться на Кухню, а жестяные ведра стояли пустые. В конце концов, у нее хватало дел и во дворе. Надо починить стрелы, поупражняться в стрельбе, да мало ли еще чего? А на Кухне воды и так достаточно – большой бак был наполнен почти наполовину.

Ива облизала порезанный палец, а затем щелкнула ногтем по наконечнику, будто хотела его наказать. Маленький и треугольный, сделанный из песочно-желтого камня. Края сколоты хитроумным образом, так что одновременно были и зазубренными и острыми как бритва. Если обращаться с ним неосторожно, то порезаться легче легкого – урок, который Ива усвоила быстро, хотя и продолжала иногда спотыкаться.

Охотник подарил ей наконечники на седьмой день рождения. Ровно семь штук, похожих и непохожих друг на друга, как близнецы. О лучшем подарке от крестного Ива не могла и мечтать. И дело было не в самих наконечниках, а в том, что, по сути, это было признанием того, что она стала взрослой. И ей можно иметь настоящее оружие. А раз так, рассуждала Ива, недолго оставалось и до того момента, когда ей позволят выйти за ограду в Большой Лес. Он уже давно звал ее – каждую ночь, шелестом ветвей и криками ночных птиц.

Охотник не стал прикручивать наконечники к стрелам, сказав, что она должна сделать это сама. Он даже не стал объяснять, как это правильно делается. Вот Ива и училась методом проб и ошибок, правда, пока еще получалось плохо.

Ива приматывала наконечники шерстяной нитью из клубка, который ей дала Матушка. А подобное крепление для стрел не годилось. Нить то и дело рвалась в руках, и работу приходилось начинать сначала. А если ей все-таки удавалось закрепить наконечник, то держался он всего два-три выстрела, после же разбалтывался. Такие стрелы – одно наказание. Они и летели криво, и в мишень не втыкались. Отскакивали от нее, как мячики от стены. Толку, что она попадала в яблочко?

Ива потянулась и глубоко зевнула, как кошка на солнцепеке. Хотя, конечно, никакого солнцепека во дворе у Матушки Ночи и быть не могло. Дневное светило давно поднялось над Большим Лесом, но сюда оно заглядывать не спешило, оставив двор на откуп мягким сумеркам и глубоким теням. И как подозревала Ива, дело было не только в гранитной скале, рядом с которой стоял дом. Тень от скалы – самое простое, но далеко не единственное объяснение.

Мимо прошествовала курица, озадаченно косясь на девочку. Словно никак не могла понять, почему та не ищет червяков вместе с остальными. Ива лениво махнула на нее рукой и снова занялась стрелой. Прихватив конец нити зубами и намотав на палец две петли, она затянула тройной узел – самый крепкий, который знала. Затем вытянула руку и закрыла один глаз, осматривая свою работу. И тут же, не удержавшись, цокнула языком. Ну вот, опять…

На первый взгляд стрела выглядела как надо, но если смотреть на свет, становилось видно, что продольная ось наконечника не совпадает с древком. Отклонилась на полногтя. Сильно повезет, если такая стрела вонзится хотя бы в землю, и по-хорошему такую работу надо переделывать. Но вместо этого Ива вскочила на ноги и подняла лук. Хоть какой-то выстрел у нее должен получиться?

Мишенью ей служил холщовый мешок, набитый сухой травой, листьями и соломой. Углем Ива нарисовала на нем нечто, что с натяжкой можно было назвать концентрическими кругами. Но если смотреть издалека, они больше походили на миндалевидной формы глаз с вертикальным зрачком. Впрочем, оно и к лучшему: Ива не сомневалась, что в Большом Лесу подобных глаз предостаточно, а вот насчет концентрических кругов она не была уверена.

Поставив мишень рядом с колонкой, Ива отошла к ограде. Стрела легла на тетиву. Ива слегка натянула ее, затем прищурила один глаз, прицеливаясь и прикидывая расстояние. Нужно еще сделать поправку на ветер – крестный говорил ей об этом, но эту науку Ива пока не освоила. Глаз на мишени смотрел на нее чуть ли не с ехидством, словно подначивая – попробуй попади! Ива глубоко вдохнула и натянула тетиву до самого уха. Стрелять на третий удар сердца: раз, два, три…