Екатерина Набоко - Братство волка

Напрасно я надеялся побыстрее покончить с этой кошмарной затеей. Мгновения переходили в минуты, минуты – в часы, но Анья не издавала ни звука. Я не выдержал первым. Освобождённая от действия заклинания Анья едва не упала, но я успел подхватить её на руки. Тело эльфийки дрожало, но золотистые глаза глядели на меня с отвагой.

– Я могу вытерпеть ещё.

– Этого достаточно, – я положил её на матрас. – Отдохни.

Теперь, лишившись помощника, ухаживать за пленницей мне приходилось самому. И, знаете, это меня только радовало. Во-первых, не надо было оставлять Вайриса наедине с Аньей, а во-вторых, убирая за ней, принося ей воду для умывания, следя за чистотой её одежды, я привносил хоть немного комфорта в её полную страха жизнь. И за эти мелочи она меня ещё и благодарила.

Вайриса я в тот день не встретил. А вот Сольвера видел, и по промелькнувшему на его лице раздражению понял, что он наблюдал за моей магией. Жертва Аньи оказалась не напрасной. Хоть мне и не нравилась эта затея, она принесла плоды.

Тем не менее, другого способа избежать подозрений я не видел, и каждое последующее утро мы посвящали экзекуции. Этот ритуал причинял боль нам обоим, но, благодаря ему, весь день мы принадлежали друг другу, забыв о страхе быть разоблачёнными. «Наше испытание» – так Анья называла эту ежедневную пытку. Те дни, проведённые с ней, я вспоминаю с радостным трепетом.

Мы разговаривали часами. Я впервые откровенно рассказывал о себе и не стыдился своей слабости. В разговоре с Аньей честность была совершенно естественной, я просто не мог представить, как с ней можно лицемерить. Её искренность, наивность и восторг, с которым она описывала события из своей жизни, заражали и меня. Излюбленными нашими темами стали Онрилл-Этил и Тёмная Цитадель, ведь Анья практически ничего не знала о фалийцах, а я – о солнечных эльфах.

Анья и её товарищи по несчастью, как я уже говорил, стали первыми солнечными эльфами, которых я увидел. Все свои представления о них я почерпнул от пленных катаронцев и лесных эльфов, и Анья им совершенно не соответствовала. Так и завязался один из наших разговоров.

Анья подстригала волосы, глядя в раздобытое мною зеркало, а я любовался ею. Глядя на падающие на пол золотые пряди, я вспоминал доходившие до меня слухи о солнечных эльфах и никак не мог сопоставить их со стоящей передо мной наивной девушкой.

– Анья, расскажи мне про свой народ.

Она обернулась, как будто удивлённая моей просьбой.

– Спрашивай, Меркопт. Что тебе интересно?

– Я слышал, солнечные эльфы жестоки, кровожадны и вероломны. Они высокомернее королей и ни во что не ставят человеческую жизнь. Катаронцы сравнивают их с моими сородичами, а лесные эльфы называют их позором эльфийского рода. Но с каждым днём я узнаю тебя всё лучше, и вся твоя сущность противоречит этим слухам. Так где же правда?

Анья недоумённо захлопала ресницами.

– Кому в голову могли прийти подобные глупости! Солнечные эльфы – мирный народ, посвятивший себя служению Свету. Мы всеми силами стремимся сделать Авильстон прекраснее. Наш единственный враг – Тьма. Мне трудно понять, что двигало людьми, развязавшими с нами войну. Ведь враг у нас общий! Как горько слышать, что нас они сравнивают с исчадиями зла! Меркопт, как ты можешь в это верить?

Сколько горечи звучало в её голосе!

– Я вижу живое опровержение этих слухов. Но раз всё, услышанное мной – ложь, я хочу знать правду. Расскажи мне о солнечных эльфах, Анья. К чему вы стремитесь? За что боретесь? Во что верите? Почему вас ненавидят другие эльфы?

Анья качала головой, как мне казалось, глубоко потрясённая моим невежеством.

– Даже не знаю, с чего начать. Расскажу по порядку, а ты уточняй, если что-то покажется тебе неясным. Мы были избранными – лучшими представителями породившего нас мира. Наша суть, цель нашего существования – это стремление к совершенству. Но невозможно достичь совершенства в мире, населённом воинственными народами, не стремящимися к гармонии с природой и друг с другом. Солнечные эльфы не хотели силой наставлять их на путь истинный, так как справедливо считали это неправильным. Разве насилие и ненависть могут породить нечто прекрасное? Мы бы утратили свою сущность, избрав такой путь. Победив в войне, мы бы проиграли. Поэтому солнечные эльфы приняли тяжёлое решение покинуть родной, но слишком жестокий мир, и найти новый, не осквернённый войнами, которые станет нашим домом. Так мой народ попал в Авильстон. Счастливые и окрылённые, мы выращивали онриллы и строили города в гармонии с природой. Онрилл-Этил разрастался, наполняя Авильстон жизнью. Потоки светлой магии были переполнены энергией. Мой народ творил красоту и радовался, и мир радовался вместе с ним.

Но счастливые дни закончились, когда мы встретили титанов. Эти жестокие чудовища убивали нас при первой возможности. С ними невозможно было договориться – они не понимали нас и не пытались услышать. Мы снова оказались втянуты в кровопролитную войну. Хотя, это больше напоминало борьбу за жизнь. Ужас в том, что мы даже не знали, разумен ли наш враг. А за каждого мёртвого титана мы расплачивались десятью эльфами. Это пошатнуло нашу веру в себя. Думаю, потому в Онрилл-Этиле и произошёл раскол. А потом появились люди, которые начали захватывать обжитые нами земли и вырубать онриллы. Меня бросает в дрожь при одной мысли о таком святотатстве. Видел ли ты когда-нибудь онрилл, Меркопт?

– Нет.

– Это прекрасное белоствольное дерево, высокое и могучее. Листья его цветом и блеском подобны золоту, и они так же ослепительно сияют на солнце. Я не понимаю, как можно поднять руку на такую красоту? А люди жгли и разрушали… Мы не могли сражаться их же методами и раз за разом вынуждены были отступать. Такова история моего народа. Все эти события случились ещё до моего рождения. Сейчас мне девяноста восемь лет. Онрилл-Этил, который я знаю с детства – лишь малая доля себя прошлого.

В пересчёте на человеческий возраст Анье было около пятнадцати лет. При всех её знаниях, она всё еще обладала душой наивной девочки. Теперь её простодушное поведение стало мне более понятным.

Тем временем, Анья продолжала рассказ:

– Жестокие враги, возможно, несколько ожесточили нас самих. Поэтому солнечные эльфы никому не доверяют и рьяно защищают свои границы. У нас и так отняли слишком многое. Но несправедливо называть нас кровожадными и вероломными! Мы защищаем то, что нам дорого, но не начинали войны!

Я внимательно выслушал рассказ Аньи, но сочувствием к солнечным эльфам не проникся. Все эти стремления к миру, нежелание сражаться и вечные отступления вызвали у меня лишь презрение. После того, что я слышал о солнечных эльфах, я ожидал куда более впечатляющих историй.