Летуценнiца - Меч и перья

– Вампиры не ходят днем, а тем более в компании охотников. Поликарп, успокойся, нам нужно готовиться к обряду.

– Но госпожа Серра! Я видел, как они с ней обращались! У нее же синяки по всему телу, мы должны ее выручить!

Мужчины даже не сподобились ответить, просто уставились в выданные им бумажки с заклинанием.

Поликапр осмотрел общую комнату, никто на него не обращал внимания, а если и поднимал глаза, то там читалась только жалость. Демонстративно столкнув с тумбочки на пол стопку книг, парень громко хлопнул дверью.

– Значит я сам ее спасу. Принцесса будет моей. Этот самодовольный вампир буде блевать кровью и молить меня о пощаде, – тихо шептал Поликарп, расталкивая послушников на своем пути из храма.

Вообще в своих мыслях не только принцесса принадлежала ему, но и целое королевство Парящих Островов, ведь после спасения она наверняка согласится стать его женой, а ее отец наверняка будет очень щедр. Поликарп представлял себя королем. Совсем не важно было, кем править, главное сделать так, чтобы больше никому не пришло в голову назвать его выродком.

О, как долго он дрессировал жителей деревни Халу. Чего ему стоило добиться их уважения. Титул жреца значительно облегчал эту задачу. В других городах, где он путешествовал, мог во всю пользоваться преимуществами своей громкой фамилии. Девушки тут же таяли в его руках, слушая историю о несравненном Поликарпе Сантхеми, который избрал путь служения богине. Но возвращаясь в Халу, где все прекрасно знали, что он лишь выброшенный богатым отцом нежелательный сын, Поликарп держал ухо востро и решительно пресекал каждые попытки заговорить о нем в таком нежелательном ключе.

А потом появляется какой-то упырь и…

Поликарп пнул пробегающую мимо курицу.

– Убью.

Жрец был твердо уверен в своих намерениях, но вот как их воплотить в жизнь, он еще не знал. Если и было что-то в его книгах по магии, то они все остались в храме, а возвращаться туда ему совсем не хотелось. Поэтому он решил пойти в таверну и посоветоваться со своей старой подругой.

Каро буквально родилась в этой таверне. Ее безалаберная мамаша даже не знала, что вообще беременна, а свое плохое самочувствие регулярно заливала пивом. В тот день она так и не проснулась, когда у нее вдруг отошли воды. Пока пьяные мужчины поняли, что происходит, официантки уже вскрывали живот мертвой женщины, надеясь спасти хотя бы ребенка. Девочка выжила, хоть и не отличалась умом, но всегда была очень дружелюбной и никогда не обижалась на оскорбления, даже если ей объясняли их значение. А за ее советом ходили совсем отчаявшиеся да Поликарп, считавший, что только блаженный мозг и способен видеть в самую суть.

Может быть, это сработало бы и сегодня, только вот…

– Поликарпик! Приветик!

Вечно растрепанная девушка в слегка запачканном переднике чмокнула его в щеку. Каро не могла стоять на место слишком долго, поэтому она постоянно подпрыгивала. Если других людей эта черта ужасно раздражала, то Поликарп был от нее без ума. Ему нравилось, как светилось от счастья это усыпанное родинками личико, как дергались в такт ее движениям светлые кудрявые локоны. Вот она снова подпрыгнула, и волосы откинулись на спину, приоткрыв небольшую круглую ранку на плече. Ее бы закрывала одежда, если бы Каро не имела привычку постоянно стягивать как можно ниже рукава своих блузок.

Поликарп еще немного отодвинул ворот, на что девушка хихикнула, и увидел совсем близко вторую точно такую же ранку, покрытую корочкой запекшейся крови.

– Он тебя… – Поликарп сглотнул подступивший к горлу ком и схватил подругу за плечи. – К тебе приходил мужчина, одетый во все черное?

Каро сначала не поняла вопроса и засмеялась, тогда Поликарп встряхнул ее и спросил снова очень серьезным тоном. Девушка нахмурила бровки и начала грызть ноготь указательного пальца.

– Ну тут недавно был один, он был таким хорошим, назвал меня милой, мы так мило болтали, и он был милым, а потом вдруг стало так хорошо, мне сразу захотелось работать еще больше, так классно, так классно! – восторженно затараторила Каро.

Поликарп почти не слышал ее. Зачем слушать жертву, если он и так все знает? Проклятый упырь посмел навредить его подруге. Кто знает, что он еще принудил ее делать? Его милую Каро!

– Этот ублюдок заплатит, я тебе обещаю!

Девушка недоуменно на него посмотрела, но Поликарп только поцеловал ее в лоб и выскочил из таверны. Он знал, что нужно делать, он и раньше слышал шепот, чуть больше года назад, когда был готов окончить свою жизнь, что-то остановило его, дало смысл и цель, помогло захлопнуть рты особенно упрямых людей. Оно поможет ему и сейчас.

Поликарп отправился в лес к большому дубу, под которым впервые услышал шепот. Первый час он молился неизвестному существу с упорством, которого никогда не знала его богиня. Но чем ближе к горизонту клонилось солнце, тем быстрее угасал его запал, пока он и вовсе не начал угрожать неведомой силе.

– Если ты не поможешь мне сейчас, то я, я… Да я тебя изничтожу! А потом и упыря того! Всех убью! Всех, всех, всех!

Поликарп махал руками и тряс головой, он был в ярости от своего бессилия. Но в этот момент жрец услышал мерный стук барабанов. Дробь все убыстрялась, вбирая в себя человеческие голоса и эмоции. Поликарп заметил какое-то движение в тени, что-то зашипело, как если бы раскаленный металл опустили в воду.

– Мы можем друг другу помочь, как помогли тогда, но времени мало, – растягивая слова прошелестело нечто, что теперь выглядело особо темной тенью, клубившейся под деревом.

Поликарп и сам почувствовал, как что-то обволакивает его сердце, ему казалось, если помедлит еще секунду, то потеряет всю свою храбрость и решимость. Всю свою ненависть.

– Я согласен! Согласен на все, только помоги убить упыря.

Демону не нужны были никакие другие слова, тень на секунду стала меньше, а потом прыгнула на Поликарпа. Юноша сначала тихо вскрикнул и закружился на месте, пытаясь снять с себя нечто, но потом замер. Почувствовал, как отступила на секунду тревога, как утих в голове барабанный гром.

Но лишь на секунду.

Потом он увидел столп пламени и такую ослепительную вспышку, что подумал, будто глаза его вытекли и больше не смогут видеть. Но это не было ни капли больно по сравнению с последующей судорогой. Каждую мышцу, каждый сантиметр его тела пронзила такая боль, в существование которой он не верил. Словно Поликарп разлетелся на много маленьких кусочков, а злая воля не позволила ему умереть и собрала назад. И так снова и снова, превращая доли секунды в года.

Он закричал так громко, что связки в его горле разорвались.

А потом все та же злая воля свела плоть воедино. Поликарп сгорал в агонии, но умереть не мог.