Алим Тыналин - Даркут. Великий перелом

– Ученикам нельзя драться за пределами Иргилэ, – заметил Илде. – За это строго накажут.

– Ничего, – сказал Чиун. – Из этих тупиц выйдет отличный корм для пещерных гиен. Некого будет наказывать.

К мальчикам подошел Ышбар. Зевнул, махнул рукой:

– Идите за зубронами. Начинайте учения. Тема – прорыв глубокого строя пехоты с помощью бревен. Я подойду к часу саске. За старшего пока будет Кубул.

***

Незадолго до полудня, когда стаю отпустили добывать обед, Чиун пошел к скалам. После скачек на зубронах, огромных быках, боль в теле отступила, изредка напоминая о себе.

Сквозь тучи тускло светил Тэйанг. В небе кружили гарпии. Иногда подлетали к земле, рассматривали мальчика, поджимали когтистые лапы. Густое оперение вокруг их голов напоминало женские волосы.

Чиун полез по камням. Скалы высились вокруг серыми утесами причудливой формы. Одна как голова антилопы с тремя рогами, другая походила на овцебыка. На вершинах скал гнездились гарпии.

Мальчик услышал писк, обошел громадный валун. В расселине лежали птенцы. Голые сморщенные тельца, огромные тяжелые головы. Птенцы беспомощно копошились в трещине и разевали темно-синие клювы.

Из-за камней к птенцам крался горный кот. На кончиках ушей – длинные кисточки. Заметил Чиуна, оскалил клыки.

Мальчик отошел за валун. Птенцы напомнили ему, как гиены рвали на куски вчерашнего мертвеца с синим лицом. У птенцов и учеников одинаковые судьбы. Чиун покачал головой, полез дальше.

Вскоре за грядой скал он заметил высокий утес. Верхняя часть точь-в-точь, как голова хищной птицы, с гребешком поверх клюва. Выступ, похожий на изогнутый клюв, уходил в сторону, и нависал над землей. Под ним свободно мог пройти человек.

– Голова кондора, – прошептал Чиун, и направился к скале.

Кынык вместе с дружком мог явиться сюда пораньше, и устроить ловушку. Но, насколько Чиун разгадал характер врага, тот не способен на изощренную хитрость. Кынык не таясь, сидел бы под скалой, ожидая противника.

Чиун, наоборот, как раз собирался расставить Кыныку западню. Слишком уж сильны недруги. Можно спрятаться в выемке на скале, и сбросить на врагов камни.

Спустя три суткана Чиун, пыхтя, дошел до скалы Кондора. Торопился, чтобы успеть до прихода Кыныка. Хотел спрятаться на другой стороне утеса.

Мальчик зашел под широкий навес в форме клюва. Сюда почти не проникал дневной свет.

Чиун сделал несколько шагов и услышал сверху шорох. Поднял голову.

Прямо над ним к выступу крепилась огромная выпуклая раковина. Гладкая поверхность блекло отражала свет. От раковины вниз тянулась бесформенная темно-серая слизь.

Вмиг накрыла Чиуна, обволокла, потащила наверх. Он пробовал освободить руки, но вязкое покрывало не давало дышать и шевелиться.

Сквозь толщу слизи мальчик увидел, как из-под раковины высунулось длинное тонкое жало. Потянулось к беззащитной жертве. Чиун замычал, задергал руками. Бесполезно.

Жало кольнуло в бедро, но боли Чиун не почувствовал. Жало будто высасывало соки из тела.

А потом липкая хватка ослабла. Мальчик упал на камни, больно ушибив спину и ноги.

Глянул вверх.

Слизь колыхалась под навесом, ее цвет сменился на ярко-красный. Раковина открывалась и тут же захлопывалась. Чиун встал и побежал из-под выступа. Он был голый, набедренная повязка осталась у твари. Все тело липкое от слизи, ноги противно хлюпали.

Когда выбежал, позади раздался грохот. Чиун оглянулся.

Раковина свалилась с выступа на камни. Из нее повсюду растеклась слизь, пучась прозрачными пузырями. Длинное жало изломанным стебельком выглядывало из-под края. На кончике белели крупинки кристаллов.

– Ты как здесь оказался? – спросили сзади.

Чиун опять обернулся. Перед ним стоял мужчина с длинным луком в одной руке. В другой горящая стрела, с нее капал дымящийся жир. Кажется, Барак. Чуть ниже по склону стоял бородатый Салур, за ним толпились подростки.

– Я, это… – попробовал объяснить Чиун. – Пищу искал.

Барак заглянул ему за спину и увидел лежащую на камнях раковину.

– Ты в своем уме, щенок? – спросил снизу Салур. – А если бы наткнулся на ишаяку?

И запнулся, потому что разглядел слизь на теле Чиуна.

Барак прошел мимо мальчика к раковине, пихнул ногой. Раковина закачалась, слизь тошнотворно чавкала.

Салур поднялся к выступу. Барак нагнулся, осмотрел жало. Повернулся, сказал:

– Я не верю своим глазам. Мальчик, откуда ты узнал, что ишаяка не переносит соли?

– Он что, убил ишаяку? – спросил Салур. – Голыми руками, без огня?

– Я искал пищу, – повторил Чиун.

– Ну ты даешь, синий рот! – воскликнул Салур. – Только вчера пришел к нам, а уже прошел Большое испытание.

Подростки удивленно зашептались между собой.

– Тихо, щенки, – поднял руку Салур. – Этот мальчишка прошел испытание за вас. Поэтому я назначаю вам новое испытание. Завтра мы идем на саблезубого тигра. Возвращайтесь в Иргилэ.

Стая Барака гурьбой пошла вниз по камням. Салур и Барак подошли к мальчику.

– Как тебя зовут? – спросил Салур.

– Я Чиун, сын Халька, из рода жарчиутов! – ответил мальчик.

– Молодец, Чиун, сын Халька, – сказал Салур. – Сегодня ты прославил свой род. А теперь, паршивец, дуй в лагерь. В наказание за срыв Большого испытания пробежишь двадцать кругов вокруг стана в полном вооружении.

Чиун кивнул, мысленно проклиная Салура.

– Чего застыл? – спросил Барак. – Иди в Иргилэ.

Мальчик помчался по склону. Слизь на теле высохла и стягивала кожу.

Пробежав немного, Чиун оглянулся. Взрослые скрылись под выступом. Наверное, опять пошли осматривать раковину.

Чиун перевел дух и пошел медленнее. Мальчики из стаи Барака с радостными визгами бежали между скалами.

За большим валуном Чиун обнаружил Кыныка и его тощего дружка. Они прятались от взрослых.

– Ты что, и вправду убил ишаяку? – спросил Кынык, скривив рот.

Чиун кивнул.

– Ого, – тощий широко раскрыл глаза и поднял брови. На шее грязная повязка. – В прошлый раз тварь перебила пол-стаи Инвара.

Кынык опустил взгляд, помолчал. Потом почесал кончик носа, глянул на Чиуна исподлобья, и протянул руку.

– Мы были неправы, синеротик из Газгерда. Ты храбрый. Мир?

Друзья в Иргилэ всегда пригодятся. Поэтому Чиун кивнул, и пожал руку.

Подростки вместе пошли в стан.

Со скал с криками срывались птенцы гарпий.

Пурпурное платье

Тридцать третьего числа месяца букжан Эймура приехала с торговым караваном под гору Тэйанг-каан. Здесь ежегодно проводили общенародные моления, и для участия в священном ритуале съезжались тысячи даркутов со всех концов страны.

Купец Моджи, владелец каравана, продавал пурпурные одеяния. Он каждый год разбивал палатку на базарчике у горы. После окончания молений даркуты устраивали семидневный пир, и, не торгуясь, покупали женам богатые подарки. Среди прочего – одежду из пурпура по баснословным ценам. Моджи туго набивал кошели золотом.