Виктор Сапов - Люди и Боги Армора

– А…достославный граф Мореак уже опустился до уровня гнусного разбойника, и караулит меня на большой дороге. Из засады. В то время, как официально объявлен мир. Он с вами?

– Много чести для тебя, Скерский волчонок. Мы должны привезти ему твою голову.

– Не в этот раз. Свяжите его. Поедет с нами в Ренн, расскажет в магистрате о своём хозяине. Хочу, чтобы купцы забыли к нему дорогу. Остальных – не жалеть.

Спешенный отряд углубился в лес по разведанной тропе, едва различимой среди прошлогодней листвы и камней. Тропа петляла, то и дел пропадая. Фелиз шёл с ними, хотя ещё чувствовал слабость, указывая направление. Их движение до поры, до времени прекрасно скрывали большие валуны, которые то и дело приходилось обходить. На некоторых из них Фелиз разглядел знакомые, полустёртые Лики Богов…

Наконец, показались дымки от походных костров. Воины Мореака как раз обедали, ни о чём не подозревая, до слуха графа и его людей доносились беспечные возгласы и взрывы хохота.

Вперёд выдвинулись лучники, свистнули стрелы – и несколько неприятельских воинов с глухим стоном повалилось прямо в тлеющие угли костров. Граф Эриспо истошно заорал: «За Волка!» и его воины помчались сквозь лес на ошеломлённого врага…

Отряд наконец одолел вершину холма. Перед Эриспо и его спутниками открылась обширная долина, прорезаемая широкой рекой, на которой были видны во множестве лодки и суда покрупнее. Это был Эмрод, река-кормилица, берущая своё начало в ручьях, стекающих со снежных вершин Менеза и несущая свои воды в морской залив Дуарнен. На дальнем берегу реки раскинулся город, в центре которого виднелись шпили могучей цитадели, высились колокольни храмов Единого, виднелись стены, облепленные с внешней стороны домиками предместий, где жили купцы, мастеровой люд и простонародье. Ленточки дорог стягивались к воротам, у ворот происходило непрерывное движение – входили и выходили пешие люди, въезжали и выезжали всадники и упряжки, гнали скот. Город Ренн жил и дышал перед ними.

Счастливо избежав засады, отряд ещё два дня был в пути, пока не вышел из горных теснин на равнину. На телегах теперь лежало оружие и доспехи убитых воинов графа Мореака, и сидели двое пленных, одним из которых был взятый первым дозорный, а вторым – шевалье Тонан, считавшийся одним из приближенных к графу людей и возглавлявший отряд. Прочие пали в бою, мужественно защищая предводителя, и их трупы были оставлены на месте боя, где о них уже позаботились лесные хищники. Отряд Эриспо потерял двоих, оба воина пали от руки шевалье Тонана, разбитое лицо которого, всё в кровоподтёках, хмуро выглядывало из-под капюшона. Пленных Эриспо хотел предъявить гильдии купцов Ренна, как подлых разбойников, промышлявших на тракте в нарушение мирного договора, надеясь таким образом отвадить торговый люд ездить через владения графа Мореака и тем лишить его части доходов.

Спустившись с холма, отряд въехал через ворота предмостного укрепления на широкий и крепкий каменный мост. Стража встретила графа Скер, как человека, пользующегося в городе некоторой известностью и признанием за то, что он неоднократно в прошлом выказывал уважение к городским и купеческим свободам и привилегиям, в отличие от большинства других владетелей, с презрением относившихся к «городскому сброду».

Фелиз, ехавший по правую руку графа, не преминул отметить это:

– Ваше сиятельство, люди кланяются вам, искренне выражая почтение, думаю, вскоре соберётся большая толпа, чтобы посмотреть на то, как вы извлекаете меч.

– Фелиз, ты думаешь, что мой позор должно видеть как можно больше людей? – ответил граф, посмеиваясь.

– Думаю, мы непременно соберём весь город, если конечно все поместятся на его площади, – невозмутимо заметил Фелиз.

– Ты не бывал в Ренне, Фелиз?

– Увы, нет, мне здесь всё удивительно.

– Отсюда старые короли правили Армором. Как пишет святой Падриг, раньше улицы города были просторными и чистыми, и все они вели к королевскому замку. А сейчас тут легко запутаться, или ненароком утонуть в грязи.

Въехав в город, путешественники, привыкшие к ароматам леса и весенних лугов, тот час уловили характерный «городской» запах, запах неубранного конского навоза и нечистот. Люди передвигались по узким и относительно чистым тротуарам, к которым примыкали канавы, издававшие зловоние. Между ними было скользко и грязно, так что только конный мог чувствовать себя относительно комфортно.

Добравшись до постоялого двора, граф распорядился относительно людей, коней и пленников, сам же, вместе с Фелизом и Бертрамом, верным слугой и телохранителем, направился на улицу Роз, знаменитую своими более пристойными гостиницами и тавернами. Граф, бывавший в Ренне в молодости, сразу направился к «Старине Алэну», знакомому заведению, с просторным залом и уютными комнатками наверху.

Хозяин гостиницы, пожилой, но энергичный месье Стивелль, только заметив входящего графа, зычным голосом воскликнул:

– Ха, вот это сюрприз! Это же Эриспо, сиятельный граф Скер! – и головы полутора десятков посетителей повернулись к вошедшим.

– Да, старина Алэн, это я. Вот, желаю остановиться у тебя на пару дней, а там посмотрим…

– Конечно, ваше сиятельство, есть две комнаты к вашим услугам. Разрешите полюбопытствовать, какое дело привело вас вновь в наш город? Вас, кажется, не было здесь четыре года…

– Пять, Алэн. Вот, месье Фелиз, мой спутник, учёный из Ванна и расскажет тебе, какое у меня тут дело…а я, пожалуй, поднимусь в свою комнату и отдохну, пока готовится ужин.

С этими словами, Эриспо, взяв ключи, загромыхал по лестнице вверх. Следом поднялся Бертрам. Алэн замер в ожидании, переведя взгляд на Фелиза.

– Месье Фелиз? Рад знакомству. Вы весьма молоды для учёного…

– Всякий учёный был когда-то молод, – улыбнулся Фелиз, – а я бы присел и выпил бы немного сидра.

– Разумеется, месье Фелиз, – поняв, что его любопытство будет удовлетворено, лишь, когда он выполнит свои обязанности, Алэн ушёл раздавать распоряжения об ужине.

Фелиз присел за столик и задумался. Завтра нужно будет нанести визит к Адеодату, епископу Неметона, первому духовному, да и светскому лицу в городе. Лишь с его позволения можно будет извлекать меч, который последний король Армора Мериадок вогнал в камень стены этого собора, сопроводив это действие словами пророчества, которому исполняется уже сто пятьдесят лет. Почему он сделал это именно здесь? Очевидно потому, что в именно в Неметоне уже жили тогда монахи, ведущие летописи государства, и Мериадок хотел, чтобы его слова были не только услышаны, но и записаны. Теперь же, именно Адеодат и его монахи будут теми главными свидетелями, которые должны подтвердить факт извлечения меча и претензии Эриспо на королевский титул. Ибо пророчество гласило: