Зинаида Порохова - Пересечение вселенных. Книга 5. Миры

– С этими недоклювиками не соскучишься! – недовольно проговорил командир Фаэн, беря в руки очередной коктейль. – Вечно у них щупальца чешутся! Ищут приключения на свои непутёвые головы! А, учитывая, что мы доверяем этим сумбурщикам свои жизни на время их вахты, за ними нужен глаз да глаз. Я это сразу почувствовал!

– И всё же, они молодцы! Тут-то мы можем быть откровенными, – оглянувшись на террасу, заявила эколог Бониэла Шиуни. – Я всегда курировала экологическую обстановку на Земле, но в Лунооне, впервые. И, насколько поняла – такой прорыв здесь впервые.

– Какой – такой? – рассеяно спросила гидролог Вионэла, пробуя нечто странное, оранжевое. Наверное, коктейль с абрикосовой мякотью.

– Нестандартных решений! И прорыв в познании жизни обитателей Земли. Одно дело – смотреть на неё со стороны, фиксируя цифры и факты, а другое – заглянуть в суть, понять её основу, проникнуть в чувства и ощущения жителя этой планеты. И завести дружбу с таким феноменом, как этот древний протеец Оуэн. Сенсация на всю галактику! – восхищённо проговорила Бониэла.

– А мы их ругаем? – вздохнула гидролог Вионэлла.

– А как же? Это необходимо в воспитательных целях! Они ещё слишком молоды, пусть учатся дисциплине! – отмахнулась Бониэла. – Да и наказание для них, я думаю, у них будет чисто символическое. Они же нам так помогли! Да ещё – Герои Итты. Это учтут.

– Вряд ли. А вот прорыв в знаниях оценят, – предположил химик Готэн.

– Ну, а как же иммологи? – недовольно проговорил археолог Вотэн. – Где их помощь? Они же живут на Земле очень давно и никакого прорыва. Разве их присутствия и участия в земных делах недостаточно для получения полной информации?

– Увы! Информация, полученная от земных иммологов, не идёт ни в какое сравнение с той, что почерпнули наши опальные недоклювики, – заверила эколог Бониэла. – У нас появились уникальные знания о жизни морских животных и рыб, о человеческой цивилизации, об энергетическом состоянии полей и потоках времени. А главное – мы прочувствовали эту жизнь, окрашенной мыслями, чувствами и эмоциями. А что иммологи… По сути это такие же автоматы, что находятся на Луне и в земных тайниках. Только регистрируют более подробно о мелких деталях вещей и изнанке политических событий.

– А, по-моему, ещё неизвестно, насколько честны с нами иммологи. Всю ли информацию доносят? – покачал головой Вотэн. – И, на месте Учёного Совета, я бы их работу тщательно проверял. А ещё лучше – свернул бы программу по внедрению иммологов в человеческое общество.

– Чем они вам не нравятся? На мой взгляд – идеальные во всех отношениях супер-существа и работники. Они, практически, вечны, и безупречны в выполнении любых задач, – возразила Вионэлла.

– Это и подозрительно, – не уступал Вотэн. – Земные иммологи выглядят слишком… человечно, что ли. И, мне кажется, они ощущают себя ближе к земной цивилизации, чем к далёкому Космическому Сообществу. Не хотелось бы мне иметь таких противников. Их не переиграешь.

– Да что вы жуть нагоняете? Иммологи всего лишь механизмы, чистые имитаторы человеческого образа – как внешне, так и внутренне, – возразила эколог Бониэла. – У них, насколько мне известно, нет своих желаний и предпочтений. Только функции и программы. Это, скорее, автоматы, механичные датчики. Зато – какие!

– Но стажёры нравятся вам больше? – прищурился Вотэн. – Такие сумбурные и несовершенные.

– Да, – с ходу захватила наживку эколог Бониэла. – Эта молодёжь, фыркнув на правила и ограничения, совершив несанкционированный контакт, обогатила нас невероятно. В особенности ценны непосредственные ощущения и мысли моллюска, наблюдающего последние времена Протеи и тысячи витков – восстановление жизни на Земле. Это невероятно!

– Вот их- то нам и надо поддержать! Зачем рассуждать об иммологах? Мы о них ничего не знаем. Это область таких чудаков, как наш кибер-техник Шаолэн. Пусть он думает о том, насколько иммологи справляются со своими задачами! – отмахнулся Конэл. – И, я надеюсь, что у таких, как он, всё под надёжным контролем. Ведь за всё время существования иммологов, они не подвели ни разу.

– Уверенны? – прищурился Вотэн. – Думаете, вам расскажут о случаях, когда иммологи дали слабину? Вряд ли. Ведь в КС к этому направлению бионики и так-то не очень доброжелательно относятся. Шутка ли – идеальные формы… ну, можно сказать – жизни. Особой формы жизни.

– Думаю, какая-то польза есть и от них, – пожал плечами астрофизик. – Впрочем, в данный момент для меня важнее судьба наших юных стажёров? Что их ждёт? Награда или опала? Капитан Фаэн, вы уже что-то знаете об этом? Почему вы так уверенно говорили о том, что они выйдут на вахту.

– Я? Нет! Это я так, образно, – отмахнулся тот, хитро усмехнувшись. – Хотя, у меня есть свои предположения. И опыт.

– Надеюсь, наши стажёры ещё порулят! Уж очень они нестандартные моллюски. Хорошая смена растёт! – задумчиво заметила эколог Бониэла.

– Это так, – подхватил её слова профессор Вотэн. – Вспомним хотя бы Мари-Кану! Досточтимые Конэл и Вионэлла, вы там были. Вспомните, как они там…отличились. Просто игнорировали общее мнение. И желание всплыть от беды подальше.

– Да-да! – вздохнула гидролог Вионэлла. – Лаонэла Микуни, тогда ещё студентка, взяла и объяснила нам, профессорам, все казусы, происшедшие там. И спасла экспедицию! Лишь благодаря ей и её друзьям – Таните и Сэмэлу, мы стали Героями Итты. А поначалу, помните, все ополчились против неё! Особенно досточтимый брюзга, наш профессор биологии Боэн. Теперь ведь тоже Герой! И если б не профессор Донэл – тогда ещё доктор, – который прислушался к предложениям этих недоклювиков, всем был бы конец.

– А здесь… Что мы видели раньше? Застой и тина, – вздохнул Вотэн. – Через эту отдалённую и, честно говоря, обойдённую вниманием Базу прошли сотни экспедиций. И быстренько её покидали, дежурно систематизировав скучные показания автоматики и отчёты иммологов. Я удивляюсь, что они ещё отчитываются. Могли бы за четыреста лет, которые предоставлены сами себе, вовсе забыть о Сообществе. А эти недоклювики, как вы их назвали, всю тину здесь всколыхнула. Действительно – Глаз Тайфуна. И это не просто слова. Я был в Лунооне вместе с прошлой экспедицией, знаю. Чавинцев, из-за которых здесь возникло столько дебатов, тысячи лет никто даже не замечал. Хотя они умудрились здесь настроить города и похитить массу народа.

– Почему, как вы думаете? – просила Вионэлла.

– Не заметили, – вздохнул Вотэн. – Чавинцы не вписывались в рамки наших научных проектов. У каждого, кто защищал диссертацию на земном материале, уже имелся список авторов, на основе выводов он готовил свою. Какие чавинцы? А уж о том, что на Протее-Земле сохранился древний протеец, многочисленные учёные-диссертанты даже и не догадывались! Они просто не искали, поскольку этого не может быть. Упустили такую сенсацию! – прокряхтел он.