Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор

И выругался. Но он ничего не мог поделать, ни тогда, ни сейчас, ничего и ни с чем: ни с конвертом, ни с ящиком, ни с содержимым того или другого. Ящик погрузили в трюм, и ЛоБуоно велел экипажу не задавать ему вопросов о содержимом их груза, потому что у капитана не было для них ответов. Затем «Миннеаполис» отчалил.

Дверь защищенного грузового отсека на корме, где нервничающие солдаты разместили свой груз, теперь была опечатана вторым комплектом защитных пломб со штрихкодами, а на уровне глаз красовался налепленный одним из солдат знак: «ОПАСНО! РАДИАЦИЯ!» с тремя всем известными красными треугольниками на желтом фоне. Ниже какой-то умник из экипажа шариковой ручкой дописал: «А ДРУГИЕ НОВОСТИ-ТО ЕСТЬ?» Кто бы это ни сделал, его вопрос имел смысл: «Миннеаполис» был ударной подводной лодкой и нес на борту ядерный боекомплект, его команда знала о радиации практически все, а чего не знала – то поместилось бы на страницах очень тонкой книжки.

«Полная боевая готовность, – говорилось в полученных капитаном приказах, – от Холи-Лоха до Гренландии тройная вахта, до прибрежных вод Нью-Йорка: полное радиомолчание». Приказы исполнялись в точности. ЛоБуоно видел, какой эффект это оказало на его команду. Парни были умны и дисциплинированны – тоже не новость, глупых и неуравновешенных на ядерные подлодки не пускали. Но им оказалось непросто выполнять секретные приказы. Они начали подозревать, будто командование им не доверяет, и не знали, на кого конкретно злиться: то ли на своего капитана, то ли на штабных на берегу.

ЛоБуоно понимал их. Его же раздражение имело более практический характер. Не зная, что конкретно он сопровождает, капитан не мог быть уверен, принял ли он все возможные и разумные меры по защите груза, а это ставило под угрозу всю миссию.

– Перископная глубина, сэр, – доложил радарный.

– Благодарю вас, мистер Макилвейн, – произнес ЛоБуоно, – поднять перископ.

Перископ скользнул перед ним, капитан схватился за ручки и вгляделся в окуляр. Кто-то забыл выключить звездный фильтр, и все вокруг окрасилось в зеленый. ЛоБуоно мысленно хмыкнул, отключил усилитель и снова посмотрел в окуляр.

Прямо по курсу, милях в шести от них, покачивался на волнах плавучий маяк «Эмброуз». Капитан взглянул на север, в сторону Нортон-Пойнт, скользнул взглядом по Кони-Айленду, перевел перископ на северо-восток и увидел торчащую посреди Джонс-Айленда кирпичную башню с остроконечной верхушкой бронзовато-зеленого оттенка. ЛоБуоно усмехнулся. Сколько ж времени прошло с тех пор, как он каждые летние выходные уговаривал родителей отвезти его в залив Закс, расположенный рядом с башней, где он мог пускать игрушечные лодочки в тихой воде недалеко от театра…

– …не знаю, – услышал он чей-то шепот позади.

– Думаешь, он знает? – раздался другой голос.

Тишина. Скорее всего, кто-то отрицательно покачал головой.

– Думаю, это-то его и бесит последние несколько дней.

А вот и другая причина, по которой капитан ЛоБуоно так ненавидел секретные миссии: они запускали мельницу слухов, которая начинала крутиться одновременно со стартом двигателей и не останавливалась, пока команда не сходила в свою следующую увольнительную, а иногда и продолжалась на берегу.

– А я слышал кое-что другое, – послышался шепот кого-то еще.

– Что?

– Это какая-то тварь, и они ее изучают. Они ее где-то нашли.

– Тварь? Что за тварь?

Капитан ЛоБуоно осторожно повернул перископ, чтобы его широкая спина по-прежнему была обращена к сплетникам. Он лениво оглядел пустые воды на юге, затем медленно повернулся, взглянул на запад, отметив знакомые ориентиры: наблюдательную вышку береговой охраны на Санди-Хук и сам маяк Санди-Хук, старейший непрерывно действующий маяк на территории страны; невысокие холмы нагорья Навесинк, окаймляющие южную границу Нью-Йоркской гавани.

– Я не знаю. Что-то… нездешнее.

Мгновением позже ЛоБуоно повернул перископ к сплетникам. Беседа сразу стихла.

– Верразано Нэрроуз, – доложил старпом.

– Это я вижу, – ответил капитан, рассматривая через перископ изящные стальные обводы и изгибы кабелей. – Приготовил пять баксов, Баз?

Экипаж на мостике мигом расплылся в улыбках. Три похода назад они проходили этим маршрутом, и Баз выводил лодку в открытое море в шторм, пока ЛоБуоно у себя в каюте занимался бумажной работой. Разрывное течение неожиданно толкнуло «Миннеаполис» на одну из опор моста. Лодка отделалась приличной царапиной на корпусе, но старпом пришел в ужас, а экипаж с тех пор добродушно подтрунивал над ним, предлагая оплатить за него пошлину за проезд по мосту, раз уж Баз так хотел на него попасть.

– Кончились мелкие купюры, капитан, – ответил Баз.

– Отлично. Готовимся к всплытию. Сначала прямо по курсу, затем двадцать градусов на правый борт.

– Есть готовиться к всплытию. – Послышался обычный лязг. – Есть двадцать градусов. В управлении верфями говорят, что наш груз уже ждет на пристани, капитан.

– Очень хорошо, мистер Лорритсон. Всплываем. Что-нибудь слышно от управления гаванью?

– Обычное движение к западу от залива Говануса, – ответил Макилвейн, – мы пройдем на восток, правым бортом к разделительной зоне. Курсы к проливу Баттермилк и на север к верфям чисты.

– Выполняйте, – распорядился ЛоБуоно.

Они прошли Нижний залив и не торопясь вошли в Нью-Йоркскую бухту. ЛоБуоно снова повернулся, чтобы полюбоваться видом возвышающихся над нижним Манхэттеном небоскребов, ну или чтобы создать такое впечатление. Однако ничего нового, помимо обычной болтовни о скорой швартовке, он не услышал.

– Прилив через два часа, – сообщил Лоритц, второй навигатор, один из участников обмена сплетнями.

– Следите за «пауком», – распорядился Баз.

ЛоБуоно усмехнулся. Поперечные потоки, именуемые «пауком», бежали по правому борту от Губернаторского острова – именно они оказались причиной тех проблем с мостом. Но сейчас, когда до высшей точки прилива оставалось еще два часа, потоки были наименее опасны.

Без лишних инцидентов они проплыли вверх по Ист-Ривер и под Бруклинским мостом. Движение на мосту замедлилось: завидевшие «Миннеаполис» автомобилисты притормозили и теперь глазели на подлодку и тыкали в нее пальцами. ЛоБуоно слегка улыбнулся с гордостью, но это чувство не смогло ослабить его напряжение. «Чем быстрее мы загрузимся и уйдем отсюда, тем лучше я себя буду чувствовать», – подумал он.

Несколько минут спустя они прошли под Уильямсбургским мостом, спровоцировав аналогичный затор, а затем «Миннеаполис» свернул, выбираясь из главного «глубоководного» канала Ист-Ривер.

– Залив Уоллабаут, – доложил второй штурман.

«Военно-морские верфи, наконец-то».