Рост Толбери - Кальдур Живой Доспех

– Хм. Не эта, – задумчиво протянул бородатый. – Эта, похоже, жричка. Смотри как одета. Не все они были в монастыре… Допросим её позже или сразу отдадим десятникам?

– Да чёрт же с ней! Хоторахк до номас, – отмахнулся от него второй, перевёл взгляд с пса на Кальдура и примерзко улыбнулся. – Этот.

К Кальдуру тут же подскочили, подорвали вверх, выволокли из толпы, ударили пару раз сапогами и бросили на колени перед псом. Шерсть на том вздыбилась, ещё больше заклубилась и пёс зарычал. Низко и угрожающе. И одновременно – неуверенно и со страхом.

– П-п-п… постойте! – крикнули сзади, и Кальдур узнал голос. Дядя. – Это мой племянник! Он слишком молод! Он не мог участвовать в войне. Если вам так нужна кровь, то возьмите меня, а ему дайте… дайте ему пожить!

Он хотел сказать что-то ещё, но его прервал глухой удар. В полной тишине дядя вздохнул судорожно и упал на землю. Кальдур дёрнулся, но у него тут же повалили на землю ударами сапог и древок. Закрылся руками, принимая удары, и увидел, как Аниже удалось уползти чуть в сторону. Всё внимание было направлено Кальдура.

– Не стоит держать нас за дураков! – рявкнул бородатый. – Мы знаем! Ваша богиня из Пекла не стеснялась использовать в войне детей. Так ведь?

Бородатый подлетел к нему, тяжёло ударил его кулаком по щеке, наступил на поясницу и рванул рубаху.

– Узрите ж монстра!

Толпа позади ахнула. Спиной, покрытой сеткой причудливых шрамов, Кальдур почувствовал их страх и недоверие, ему захотелось провалиться сквозь землю. Стражи подняли оружие, их лица стали вдруг сосредоточенными, словно выточенными из камня. Они боялись тоже.

– Ну? Чего ты ждешь? – процедил бородатый. Он достал короткий топорик и вращал им над головой Кальдура, словно выцеливаясь, чтобы пробить её одним ударом. – Превращайся! Покажи нам своё истинное лицо!

Бородатый рубанул его обухом, в последний момент перевернув топор. Добавил ему сапогом по голове и в живот.

– Я… я не могу, – прохрипел Кальдур, закрывая руками голову, сплюнул кровь.

– Не можешь?.. – удивился бородатый. – Твоя светозарная богиня покинула тебя? А? Отвечай, ублюдок.

Кальдур промолчал. Бородач плюнул ему в лицо. Схватил его за горло, нагнулся, зашипел сквозь зубы:

– Я надеялся на нечто большее. Снова посмотреть в ваши полированные маски смерти. Но сойдёт и так. Твоя богиня мертва. У неё нет больше силы. А мои товарищи будут наконец-то отомщены. Мир вращается по кругу, вчера ты, а сегодня уже я… Да, выродок… Сегодня мы закончим эту историю. Принесите мне меч! Докхак мо адан!

Один из стражей рванул сквозь оцепление и вскоре вернулся со внушительными чёрными ножнами из которых торчала рукоять двуручного и тяжёлого меча с волнистым лезвием.

– Давненько не виделись, старый друг, – поприветствовал бородач оружие, ловким движением вынул его из ножен, прокрутил в воздухе и занёс над головой. – Именем Морокай, я освобождаю эту землю от тебя, чудовище. Убирайся обратно в Пекло и больше никогда не рождайся в этом мире. Счастливого пу…

– Они не знали, – тихо и спокойно прервал Кальдур, спокойно смотря на занесённый меч. – Никто из них. Их вины нет. Я хорошо скрывался. Не стоит брать их жизни. Они просто люди, которые возделывают землю. Ничего больше. Возьми мою жизнь и иди с миром.

– Да будет так, – процедил бородатый и снова приготовился к удару.

– Сдохни, тварь! – крикнул кто-то из стражей.

– Голову с плеч!

– Выродок!

– В костёр его!

– Убийца!

– Короткой дорогой до Пекла!

Кальдур поднял-таки глаза и встретился взглядом со своим палачом. Усмехнулся ему, сплюнул кровь, и последний раз посмотрел на небо. Солнце клонилось к горизонту, окрасило его в ярко-красный, холодный ветер не оставил в небе ни облачка, а цвет его уже начал переходить от синего к чёрному. Кальдур захотел оказаться там, на недостижимой высоте, среди бесконечной голубой пустоты, навсегда объятый лучами тёплого, и яркого долгожданного весеннего солнца.

И подставил шею.

***

Услышал свист.

Острый холодок страха пробил его от затылка до копчика словно молния. Поздно было плакать, молить о пощаде и прощении, говорить что-то. Каким-то чудом ему удалось сохранить ту самую толику доблести, что отделяет человека смело смотрящего в глаза смерти от человека, кричащего и мочащегося под себя. Он лишь молился, чтобы всё прошло быстро.

Лёгкое дуновение ветра прошло по его шее, от него всё тело пошло дрожью и захотелось сложиться пополам… Долгие секунды ушли на то, чтобы понять, что его голова всё ещё на своём месте, из шеи не бьёт фонтан крови и он не чувствует никакой боли, кроме той, что родилась в его теле из ударов сапогами.

Он открыл глаза и резко поднял голову.

Рука бородача всё ещё сжимала меч, но уже ему не принадлежала. Остекленевшими глазами он смотрел на пульсирующий обрубок, лежащий на земле возле Кальдура, ещё секунду, и вдруг сам остался без головы. Его тело отшатнулось, прошло несколько шагов, завалилось и упало. Кальдура обдало кровью, горячей и солёной.

Раздались крики ужаса, хриплые команды, надрывный собачий лай, бряцанье доспехов и оружия. Толпа вокруг пришла в хаотичное движение смысл, которого Кальдур уже не мог понять, все смешалось перед его глазами. Ярким пятном в этой толпе он увидел нечто, от чего он отшатнулся, упал на спину, и что было сил пополз прочь, сквозь мешанину тел и ног.

– Госпожа, нет! Только не снова… – шептал он как полоумный и не остановился, когда стрела пролетела в паре сантиметров от его уха.

Он бежал не от фанатиков в чёрном, что собирались казнить его без суда и следствия. Он бежал от кое-чего куда хуже, что надеялся уже никогда не увидеть и похоронить где-то за пределами своей памяти.

В лучах закатного солнца её доспехи сверкали бликами. Изящная и смертоносная тень с осиной талией оставляла за собой шлейф крови, вторящий длинной косе из красного волоса, что венчала её шлем. Метровые лезвия её клинков, выходящие из запястий, проходили сквозь доспехи, мечи и щиты, словно только что наточенный нож мясника при разделке туши. Ей же не могли сделать ничего – слишком уж она была быстра и слишком уж крепкой была её броня. Он уже знал, что первым она забрала офицеров – вслед за бородачом головы лишился и лысый. Методичный убийца первым делом посеет панику и легко выполнит любую задачу в привычном для себя хаосе. У Кальдура совсем немного времени, прежде чем жернова смерти перемолят стрелков, потом самых умелых воинов, потом тех, кто ещё не разбежался. А потом она возьмётся за него.

– Рудо Фурэн!

Кричащий темник был отважным. Он не бросил оружие, не убежал, при виде вихря шипов и лезвий, что разрывают в клочья его товарищей, шёл вперёд, надеясь… На что он вообще надеялся?.. Его лицо, увенчанное продольным и уродливым шрамом ото лба до подбородка, не дрогнуло, даже когда превратилось в подушку для десятка острых и толстых игл. Он умер мгновенно, упал навзничь и преградил путь, а Кальдур вдруг вспомнил, что бежать куда быстрее, чем ползти. Едва он поднялся, и в спину его что-то толкнуло, он устремился в полёт, закончившийся глухим ударом о стену дома.