Вера Хинер - Цепь рубикона. Круг первый. Книга вторая

Нори однажды ушёл куда-то и вернулся с миловидной улыбчивой женщиной.

– Прошу тебя познакомиться, это будущая кормилица нашего ребенка.

Элоиза искренне растерялась. Еще один шаг, чтобы оторвать ее от дома.

– Кормилица? Но я сама…

– У тебя сейчас множество других забот, тем более, скоро уедешь отсюда и больше не увидишь Гарла. Как и договаривались, ребёнок будет воспитываться у Сина. Поэтому мои шаги естественные и очень правильные. Я хочу наладить хороший механизм уже сейчас. Все должно функционировать без нас, когда покинем замок.

– Мне надо переговорить с кормилицей и рассказать всё, что необходимо.

– И Гард уедет к своему отцу, – улыбнулся Нори.

То, что раньше казалось естественным и продуманным, сейчас опять начало неумолимо давить на Элоизу. Она сама, своими руками отказывается от привычной жизни. Даже соглашаясь на роды, она уже понимала, что ничего такого, как у других людей, в ее жизни не будет.

– Эй, не зависай! – окрикнул ее Нори.

И Элоиза молча ушла вместе с улыбающейся кормилицей.

Гард родился слабеньким и худым, совсем не похожим на нее. Тёмные волосы на голове малыша напоминали шевелюру Нори, но они уже становились гораздо светлее.

– Не знаю, но Гард не особо на нас похож, – грустно заметила Элоиза.

– Наверное, в кого-то из бабушек и дедушек пошёл, – умилительно заметила кормилица, сюсюкая с ребенком.

Элоиза запомнила этот момент, понимая, что в скором времени он уже не повторится.

– Вы собираетесь уезжать, сударыня? – спросила кормилица.

– Да, у меня много дел на Маране, к сожалению, не могу здесь задерживаться.

– Конечно, конечно, вы должны торопиться по своим делам, думаю, что мы с вашим мужем хорошо поладим…

– Он не мой муж,—отмахнулась девушка.

Кормилица бросила быстрый взгляд, но ничего не сказала. Она была хорошо воспитана и не привыкла удивляться вычурным фокусам господ.

Элоиза пыталась оттянуть момент отъезда. Каждый день, каждая секунда, каждый момент в саду – казалось, что все уходило навсегда в вечность. Это оставляло детали прошлой жизни далеко, и в эти моменты она их больше всего любила. Как правы бывают те, которые говорят, что мы ценим только то, что теряем. Кто бы раньше сказал, что она будет так любоваться на трепет старого сада, на рождённого ребёнка и насекомых, летающих вокруг цветов. Да она была бы просто удивлена, по меньшей мере. А сейчас?

Хлопнула дверь. Элоиза обернулась, Син уже стоял на пороге.

Первым шоком для Маяна было увидеть, что такое рабство не в теории, а на практике. Он был на Шимарре в качестве наблюдателя, и пришлось лицезреть, как быстро может происходить продажа потенциально интересных сущностей. Каждый из зашуганных людей мог быть полезен для этого сектора вселенной, Маян это видел и понимал. Но местным обитателям планет было абсолютно все равно.

Они лихо обрекали купленных людей на беспросветное существование и смерть. Все это не увязывалось с его идеалами, которые предстояло в перспективе защищать. Более опытному коллеге Маяна стало даже жаль новичка:

– Поменьше появляйся в подобных местах, там очень удушающая энергетика. Я запретил себе присутствовать на продажах или углубляться в жизнь людей. Первое время тоже болел, сейчас чувствую себя прекрасно. Пусть наслаждаются своей жизнью и не нарушают законы, вспомни Силура. Только дай слабину, и тебя затянет.

– Он осознанно сделал свой выбор, – пробормотал Маян.

Напарник похлопал его по плечу:

– Да, Силур хотел учить людей, спасать, направлять. Но только забыл спросить, нужно ли им это. А если они сами не хотят меняться, к чему это приведет?

– Как было на самом деле, знает только сам Силур, а спросить его мы не имеем возможности. Он попытался взорвать рамки, и я уважаю друга за это.

– Ну да. Мы все его помним и уважаем, только ни косточки не соберешь, как говорят люди.

Именно после этого разговора Маян ушел в себя и стал еще более скрытным. Он обдумывал свои возможности, желания, соизмерял их с мечтами. Если он не имеет права выбора своей судьбы, можно ли изменить чью-то?

Так родилась интересная идея, помочь кому-то. Маян хотел попробовать подарить новую жизнь и понаблюдать, воспользуется ли подопытный человек данным ему шансом для развития. С одной стороны, им двигало любопытство. Но, с другой, он хотел почувствовать свою значимость, способность управлять и быть неординарным хотя бы для одного существа. Маян не стал делиться ни с кем из алласцев запрещенными идеями. В конце концов, кому какое дело? Они, как обычно, начнут грузить его мифическими опасностями, равновесием, так до исполнения желания дело просто не дойдет. И он стал надеяться, что рано или поздно удобная возможность появится.

Вскоре он оказался на центральном заградительном пункте, где ему предстояло провести большую часть этой жизни. Алласцы могли покидать станцию только с согласия напарников, ни на мгновение не оставляя ее без наблюдения.

Энергии, растекающиеся в разные стороны, поражали воображение. Волшебные линии струились по темному пространству, словно нарисованные рукой невидимого художника. Яркие разноцветный пути, а их средоточием было место, в котором находился Маян.

Хранитель врат по имени Ольт похлопал его по плечу.

– Впечатляет? – улыбнулся он.

– Да.

– Я тебя хорошо понимаю, сынок, подобная работа может показаться скучной, но это не так. Нам приходится контролировать потоки, не допуская проникновения чужого негатива в наш сектор. Это не только касается злых энергий, всё должно находиться в равновесии. Чужой энергией мы считаем ту, которая может разрушить привычный уклад жизни в нашем мире, за этим мы призваны следить.

Оба задумчиво смотрели вдаль, туда, где в мифической точке линии могут соединиться.

– Что находится там, в другом секторе, далеко за пределами, есть ли конец этому? – пробормотал Маян.

– Нет, я думаю, что конца нет. Мы все, рано или поздно, соединимся в одном потоке. Поэтому приготовься к тому, что должен остаться здесь надолго. А я скоро вернусь на Аллас и смогу наконец-то отдохнуть. Может быть, завести семью…

На станции, которая представляла собой пространственно-временной карман, было абсолютно всё, нужное для жизни. Но больше всего порадовала Маяна огромная библиотека, представлявшая собой бесконечное хранилище судеб жителей Конгломерата. В моменты покоя можно изучать жизненные пути наиболее интересных людей и других существ. Маян многое почерпнул для себя оттуда и понял, что судьбы многих великих личностей не были легкими, скорее они всегда шли вопреки. Только закалившись в неприятностях, знаменосцы могли найти верный путь в жизни. Это его утешало и воодушевляло. Хотя на Алласе всячески боролись с проявлениями тщеславия, здесь это было его единственным утешением. Маян черпал свои силы и желание жить в этом вдохновляющем источнике.