Николай Марчук - Крымская война 2014. Часть 1

Да, и в самом Киеве, все было не так сладко и ровно, как несколько лет назад. На последних, парламентских выборах, правящая партия, конечно победила, но она не получила должного перевеса. А ведь, через год выборы в президенты, а это значит, что страну снова ждет волна потрясений и революций. А если еще учесть тот факт, что нынешнее правительство пересажало в тюрьмы, всех своих оппонентов, то можно было со стопроцентной уверенностью сказать, что схватка за власть будет не шуточная. Нынешние «правители» будут держаться за власть до последнего.

На, что они готовы пойти для удержания власти в своих руках? Ведь речь идет не только о креслах и должностях, но и свободе, и даже жизни. Если те, кто сейчас сидят в тюрьмах, выйдут на свободу и придут к власти, то первое, что они сделают, это разбираться со всеми, кто виноват в их проблемах. Так, что нынешние правители будут держаться за власть зубами и сделают все, чтобы остаться в своих креслах.

Что бы я сделал на их месте? Сложно сказать, возможно, я бы разыграл хитрую комбинацию, когда можно было одним ударом уничтожить всех политических оппонентов. Надо, только придумать, как в одном месте собрать всех своих врагов. А, что если спровоцировать массовые беспорядки на географически ограниченной территории. Например, на полуострове? Под это дело, можно и ввести чрезвычайное положение в стране, можно распустить парламент, можно …. да, много чего еще можно. Вот только, решаться ли они принести в жертву, своим амбициям несколько десятков, а может и сотен тысяч человеческих жизней? Для того, чтобы «замутить» гражданскую войну в своей, собственной стране, надо быть идеологическим фанатиком, либо расчетливым тираном. А нынешний президент, и все его окружение не на тех, ни на других, не были похожи. А, это что означает? Да, ничего это не означает!

В общем, чтобы я поверил в то, что в Крыму, скоро начнется кровавая бойня, нужны веские, я бы даже сказал, железобетонные доказательства. А, их пока нет!

Из здания общежития вышел Ветров, который вел за руку девушку в легком плаще, серого цвета. Девушка ростом была, чуть выше Ветрова. Подойдя к машине, парочка влюбленных, села на заднее сидение, моего автомобиля.

– Здравствуйте, Алексей Иванович, – произнесла Настя.

– Привет, Настюха. Как дела?

– Хорошо. А у вас как?

– Нормально. А если вы поможете, то будет еще лучше.

– Что надо делать? – спросила Настя. Ветров, пока молчал. Кажется, я догадываюсь, кто будет в их семье лидером, если, конечно, они захотят создавать свою ячейку общества.

– А тебе Данил, что-нибудь рассказал?

– Сказал, но что-то такое, не понятное. Я, честно говоря, потерялась в догадках.

– Ну, пока пойдет и в общих чертах. Сейчас проедемся в одно место, там я все расскажу подробнее.

Заведя машину, я проехал метров пятьсот, и остановил машину напротив железных ворот, которые вели во внутренний двор Керченского детского дома – интерната. Посигналив, я дождался, когда створки ворот откроются, и въехал на территорию интерната. Проехав по двору, я подкатил машину к дальним во дворе одноэтажным строениям. Здесь располагались гаражи, подсобные помещения и мастерские.

Когда я вышел из машины, ко мне подбежал пацан лет двенадцати, тот самый, который открыл мне ворота.

– Дежурный по интернату, воспитанник Куравлев, – четко доложил, подбежавший мальчуган.

– Здорово, боец! – я протянул руку подростку, для рукопожатия. – Как зовут? Хотя, нет, подожди, дай сам вспомню. Витя? Правильно?

– Правильно. Витя.

– Витек, бегом в корпус, возьмешь двух бойцов и поставишь охранять периметр. И чтобы никто, ближе десяти метров, не подходил к этой двери, – я рукой показал на дверь мастерской, около которой стояла моя машина. – Понял?

Пацан кивнул головой и со всех ног, пустился бежать к зданию интерната. Я открыл дверь мастерской своим ключом, который был только у меня. В эту мастерскую, никто кроме меня не входил. Следом за мной в мастерскую вошли Данил и Настя. Нащупав на стене выключатель, я щелкнул тумблером и включил свет. Небольшая комната, пять метров в длину и шесть в ширину. Комната была заставлена верстаками и закрытыми шкафами.

Я отодвинул один из верстаков и, нащупав на полу кольцо люка, поднял металлическую крышку, выкрашенную в цвет пола. Под люком, было небольшое углубление. Достав из этого углубления два контейнера, я поставил их на стол.

– Ветров, сгоняй во двор, принеси ведро воды, – я протянул ему оцинкованное ведро, которое стояло рядом с верстаком.

Данила, молча, взял ведро, и вышел наружу. Настя, какое-то время стояла молча, но потом не выдержала и спросила:

– Алексей Иванович, а это, все очень опасно?

– Настя, а я все жду, когда ты об этом спросишь?

– Алексей Иванович, вы поймите, мы вас все очень уважаем, честно. Я же понимаю, что вы очень многое сделали для всех нас, для интерната. Да, что там говорить, вы дали всем нам возможность нормально жить. Вы делаете для воспитанников интерната, больше чем делают обычные родители для своих детей. Но, одно дело, сделать что-то для нужд интерната, и совсем другое делать для вас лично.

Вот, оно! То, ради чего мы с братьями Серовыми, больше пяти лет бились головой о стену, лепя из интернатовских воспитанников то, что нам нужно. Настя рассуждает именно так, как мы и хотели: ради интерната она готова на все, а вот для остальных, ей надо подумать. И правильно! Здоровый цинизм.

– Настя, а что лично, для меня ты не готова на ВСЕ? – с улыбкой, поинтересовался я.

– Готова, но хотелось бы знать: это надо только вам или будет польза и для интерната?

– Настя, скажу правду: это надо только интернату, мне от этого, вообще никакой выгоды, – соврал я: – Вам надо будет уничтожить документацию в одной из риэлтерских контор. Документы касаются интерната, его хотят продать, а воспитанников расселить по всему Крыму. В Керчи не будет интерната. Вот так. Уничтожим документы, выиграем время, а я точно что-нибудь придумаю.

– Да, ладно, – тихо прошептала Настя. – Как такое, вообще возможно? Они, что там совсем сума сошли? А как же дети? Кому надо столько детей сделать несчастными?

– Настя, я тебя умоляю, какие дети? Тут речь идет о шестизначных цифрах, причем в долларах, а ты мне о детях, – снова соврал я. Лучшей мотивации, для бывших воспитанников интерната и не придумать. Теперь Настя, готова будет эти документы не то, что уничтожить, она их съест, причем без соли!

– Данила, сказал, что вы нам денег заплатите, так вот, мы денег не возьмем, – гордо произнесла Настя.

– Настя, не путай деньги, заплаченные за работу, и деньги, выделенные на проведение операции, – нравоучительно произнес я. – Я выделяю, вам денежные средства, на проведения оперативных мероприятий. Понятно?