Николай Марчук - Мертвая земля

– Что там? – спросил я, присаживаясь рядом со своей амбразурой.

– Вон там слева, под забором что-то темное, медленно движется в нашу сторону, – прошептал Артем.

Олег, Артем и Тимур стояли возле своих амбразур, напряженно вглядываясь в темноту. Посмотрев под забор, я действительно различил, что-то темное медленно двигалось вдоль забора.

– Приготовьтесь! Открываем огонь – по моей команде! – скомандовал я.

Темное пятно размазалось длинным силуэтом и выскочило к трупу, распятому на деревяшках. Морф, оказался не сильно высоким, зато в ширину был почти квадратным. Какой на фиг узкий таз. Мощные короткие ноги, обвитые узлами мышц, когтистые лапы и приплюснутая морда с широким, лягушачьим ртом. Тварь подобралась, к распятому трупу и схватила его за голову, дернув на себя.

С еле слышным хлопком взорвались пластиковые бутыли, наполненные бензином. Два снопа огня, взметнулись практически одновременно. Вспыхнувший бензин окутал морфа и его жертву плотным коконом желтого пламени.

– Огонь! – крикнул я, ловя в прицел винтовки живого мертвеца.

Три автомата лупили длинными очередями. Стреляные гильзы веером разлетались по казарме, громко звеня по полу. Я видел, как автоматные пули попадали с морфа. Объятый пламенем монстр прыгнул в сторону.

Выстрел…выстрел…еще один – тяжелые винтовочные пули никак не могли угодить морфу в голову, тварь прыгала как сумасшедшая, резко меняя направление. Я попал шестым по счету выстрелом – пуля попала в затылок морфа, когда он намеревался перепрыгнуть через забор. Тварь на секунду замерла перед забором, присаживаясь на своих коротких ногах, когда пуля калибра 7.62 выбила кусок из его черепа. Монстр секунду постоял на ногах и медленно завалился мордой вперед.

– Прекратить огонь! – крикнул я. Только сейчас заметив, что в казарме стоит страшный шум: дети кричат, младенец, так тот вообще зашелся громким плачем, переходящим в визг, собаки лают, а взрослые громко матерятся. – Всем тихо! Парни, перезарядитесь.

Я тщательно прицелился в голову, лежащего под забором морфа, и выстрелил. Пуля попала в висок, голова твари дернулась. Контроль! Тварь больше не встанет!

– Молодцы! – радостно сказал я. – Справились все на пятерку!

– Командир, а приманка, почему-то дергается? – тихо спросил Артем.

– Чего?! – удивленно спросил я.

Посмотрев в амбразуру, я увидел, что порванное тело паренька, медленно ползет в сторону. Из-за огня, которым было объято тело, я не мог понять, тело само по себе двигается или его кто-то тащит.

Перезарядив винтовку, выстрелил несколько раз поверх тела. Труп паренька дернулся и перестал шевелиться, зато что-то большое и страшное метнулось позади трупа.

– Огонь, – крикнул я. – Там еще один!

Снайперская винтовка выплевывала пулю за пулей, лягая прикладом в плечо. Морф пытался убежать через забор, но пули попали ему в спину, и скорее всего, повредили позвоночник – морф двигался медленно, как-то странно волоча правую ногу. Три автомата и винтовка, совместными усилиями свалили тварь на землю, где она и затихла через минуту. Я вбил в голову морфа два контрольных выстрела и перезарядил винтовку.

– Наблюдайте за двором, может там еще кто-то есть? – приказал я парням.

– Убили? – спросил Николай, держа автомат наизготовку.

– Ага. Две твари, – ответил я. – Успокойте детей и ложитесь спать, ваша смена еще не наступила.

– Уснешь тут! – скривился Николай. – Стрельба, как в Сталинграде.

Ничего не ответив, я набил пустые магазины патронами и демонстративно улегся на спальник, закрыл глаза. Уснуть я сразу не смог – кровь бурлила от избытка адреналина.

Уснул через тридцать минут, когда в казарме стихли все голоса. Дети успокоились и уснули, взрослые перестали переговариваться и тоже уснули, а может только сделали вид, что уснули. В помещении стоял едкий запах, сгоревшего пороха и противный запах страха. Да, да! Страх тоже имеет свой запах – липкий и мерзко пахнущий кислым потом.

Проснулся опять от того, что кто-то дергает меня за плечо:

– Андрей! Проснись! Кто-то ходит по крыши дома! – прошептал над самым ухом Николай.

– Что уже ваша смена? – широко зевая, спросил я.

– Скоро уже утро. Сейчас половина пятого. Слышишь шаги сверху? – Николай показал пальцем на потолок.

Оглядевшись, я увидел, что Глеб и Кирилл, с опаской смотрят на потолок. Сверху раздался легкий ритмический скрежет – кто-то ходил по крыше. Несколько шагов одну сторону, потом опять в другую. Туда, потом обратно. Шлеп, шлеп, шлеп.

– И, что? – сонно спросил я. – Ну ходит и ходит! Вам то, что? Полезет внутрь – тогда буди. А сейчас дай поспать. Я бы и вам советовал покемарить. Оставьте одного дежурить, а остальные ложитесь спать.

– Да как туту уснешь, если кто-то по крыше ходит? – спросил Глеб. – А вдруг это морф?

– Вряд ли, это морф. Они тяжелые, шаги были бы совершенно другие. Это, что-то легкое. Кошка или собака, – ответил я.

– Откуда могла собака взяться на крыше ночью? – не унимался Глеб.

– А я откуда знаю?! – зашипел я. – Все! Не трогайте меня! Разбудите в 6.00 или если увидите опасность в амбразуре. Понятно?

Я снова лег на спальник и попытался уснуть. Но, сон, зараза такая не шел. Я лежал и вслушивался в шаги на крыше. Кто-то ходил по крыше, и этот кто-то, был легкий и странно шаркал при ходьбе. Но вылизать наружу и смотреть кто это, у меня не было никакого желания. Поворочавшись, минут десять, понял, что сон ушел, и я теперь не усну. Млять! Вот ведь, помощники! Не дали поспать командиру!

– Чай или кофе есть? – спросил я, вставая со спальника.

– Держи! – Глеб услужливо протянул мне кружку с чаем и тарелку, в которой лежал сухарь и открытая банка рыбных консервов. – Так, что это у нас на крыше ходит?

– Птица, по крыше ходит! – огрызнулся я, отхлебывая остывший чай. – Пеликан!

– А если серьезно? – Глеб налил себе в кружку чай и подсел поближе.

– Я и так серьезно. Пеликаны летят домой, очень часто останавливаются в районе Феодосии и Щелкино, там плавни большие. Один такой птах, мог спокойно приземлиться к нам на крышу и ходит теперь по ней, не давая вам спать.

– Слушайте, а может и в правду пеликан? – с тихой надеждой в голосе протянул Глеб.

– Ну, а я, что говорю? Ложитесь спать, я покараулю! – сказал я, опустошая ложкой банку рыбных консервов. Сардины в масле – это, конечно, не особый деликатес, но мы не привередливые – пузо набили и ладно.

Глеб и Кирилл, не заставили себя долго уговаривать, через несколько минут они уже спали на полу под своими амбразурами.

– А ты чего не спишь? – спросил я, обращаясь к Николаю.

– Разговор есть.

– Говори.

– Может, метнемся утром в одно место? Тут недалеко – километров семь-десять. Не больше. Зато, если повезет, то сможем раздобыть много очень нужных и полезных в хозяйстве вещей.