Оксана Букия - Серебряный. Отголоски Судьбы

Пришла новая беда. Сначала робко постучалась в двери нового мира, потом требовательно забарабанила кулаками, а потом и вовсе безжалостно распахнула врата, втягивая людей в затяжной кровавый период Большой Войны. В котором люди уничтожали шактов, шакты – людей. Одаренные оказались сильнее, сама природа помогала им, делилась своей силой, наделяя возможностями, о которых простые смертные даже не знали. Шакты выиграли эту войну и поставили на колени тех, кто десятками аров глумился над ними, не признавал, уничтожал.

Рожденные с даром объединились в одну большую силу и создали свою империю, которая стала главенствующей в новом мире. Империя новая, обиды старые. Их не собирались прощать или забывать. Смертные остались на задворках жизни.

– Знаешь, я все же искренне не понимаю, – вдруг произнес Ориф, – почему империя столько аров жила, да и продолжает жить по варварским законам? И ни правитель, ни один из правящих Домов не хотят ничего видеть.

– Варварским? – Дим едва заметно сузил глаза. Это был увесистый камень и в его оконце в том числе.

– Да возьми хотя бы основной закон империи – запрет союзов между одаренными людьми и неодаренными.

– Ребенок с силой шакти рождается только в семьях одаренных. Шакты просто вымрут, если будут смешивать свою кровь с кровью смертных. На этом и строится наш основной закон. Императору в первую очередь нужны полноценные подданные.

– Вот! – Ориф поднял вверх указательный палец, – ты сам это и сказал. Полноценные поданные! А люди без дара кто? Грязь под ногами шактов?

– За столько аров смертные так и не доказали, что они на что-то способны, – жестко отрезал Иланди, – мы не можем быть равными. Это суть нашего мира.

– Людям нужны свобода и признание. Этот Диксеритти не создает партий, люди просто приходят к нему и готовы поддержать. Они не бегают с призывами по улицам, но они готовы изменить свою жизнь. У него много последователей в других городах. Наши агенты работают среди них и уже можно сказать о том, что у них потихонечку начинает назревать требование. Всего одно.

– Чего же они хотят? – Димостэнис слегка нервозно отбил пальцами дробь на поверхности стола.

– Объединиться и создать отдельное государство. Где нет одаренных и их гнета, нет императора, нет Совета и их законов. Они будут сами по себе, со своим правителем, со своими порядками и со всем тем, чего они уже давно ждут.

Пальцы замерли над столом. Главный советник откинулся на спинку своего кресла.

Ориф потянулся за папкой, лежащей на самом краю стола.

– Это Клит – таки оставил. В партии Диксеритти состоят не только обычные люди, но и одаренные тоже, и они поддерживают права смертных. Мы все – люди, неважно есть у нас хьярт или нет. Иначе как могло бы такое случиться?

Димостэнис просто терпеть не мог такие вот вопросы от своего помощника. Не-на-ви-дел. Потому что ответов на них у него не было.

Жизнь в Астрэйелле строго подчинялась законам и правилам. С самого рождения подданный империи жил как ему было положено. Все было предопределено. И чем выше ты стоял на социальной лестнице, тем уже были рамки. За тебя выбирали, где учиться, будущее место службы, избранника. Вся жизнь как площадка цирка, а люди – дрессированные обезьянки, ослики, в лучшем случае лошадки.

Ведь его самого не любили за то, что он так часто нарушал правила и постоянно делал то, что не должен был. Поэтому и Совет так бесится. Димостэнис Иланди – младший сын благородного рода. Он мог остаться в имении и всю жизнь управлять империей под названием Иланди, мог путешествовать и вести светский образ жизни, а мог и вовсе пить, кутить и проводить время в компании девиц, а он полез в политику. Сует свой нос в государственные дела, мешает благородным сэям, к тому же еще и должность занимает выше, чем его старший брат и даже великий глава рода.

– Ты когда-нибудь гулял просто по нижним кварталам? Смотрел, как живут обычные люди? Чем они живут? Что ты вообще знаешь о них?

Смертные служили шактам, делали грязную, тяжелую работу. Если хотели чего-то большего, они должны были получить у государства лицензию, разрешающую им какой-то определенный вид занятий. Одаренные презирали тех, кто был рожден без дара, а те отвечали шактам глубокой ненавистью. Так было положено.

Шакты и смертные не общались и даже старались, чтобы их пути не пересекались. Если вдруг находились исключения из этого общего нерушимого уже многие ары правила, их строго наказывали в соответствии с существующим законом. За запрещенные союзы неодаренным была уготовлена смертная казнь, а шактам вырезали хьярт в назидание, чтобы другим неповадно было, а если каким-то чудом наказуемый выживал, отправляли в ссылку на север, в горы, на рудники.

Ориф никогда не скрывал своего истинного отношения к империи, в которой он родился и прожил большую часть своей жизни. К людям, которые населяли Астрэйелль. К отцу, которого считал предателем. Здесь, правда, Димостэнис считал, что Ориф сильно не прав. Глава Дома Югрэлли, не доложив властям о связи своего непутевого наследника со смертной и всего лишь изгнав из лона семьи, спас ему жизнь, тем самым приравняв себя к отступникам.

– Что это у тебя? – Иланди решил, что не будет отвечать на последний вопрос своего помощника, просто-напросто проигнорировав его.

– У! – помощник потряс в воздухе небольшой книжонкой. – Не поверишь, свод правил от пятисот тринадцатого ара после Энергетического Взрыва, написанный самим Стэлларом.

Дим протянул руку.

– Старыми буквами, – протянул он, – даже не переписанный.

Ориф состроил кислую физиономию.

– Терпеть не могу.

– Заставляли учить в детстве? – не мог не поддеть помощника Димостэнис.

Тот фыркнул, но предпочел не открывать своих отношений с забытым алфавитом. Видимо, о мертвых либо хорошо, либо никак.

Дим бегло пролистал страницы. В самом деле, самый настоящий свод, написанный одним из самых ярких правителей династии Эллетери. Ведь именно этот далекий предок Аурино изменил государственный строй государства, создав империю, управляемую Советом и лишив монарха абсолютной власти.

– Нашли у одного дельца на границе, собирался переправлять в княжество, – пояснил Ориф, – открыли сейф, а там книги. Он так вопил, как будто у него последний кусок хлеба отнимаем.

– Я думаю, истинные ценители могут дать не менее ста золотых за этот антиквариат. Не плохой куш.

Помощник покачал головой.

– При обыске у него изъяли столько золота, что он мог бы купить себе тысячу таких книжонок, но он и то так не горевал. Я решил, что под древней обложкой может скрываться тайная переписка со службами долины.

Дим заинтересованно посмотрел на собеседника.