Евгений Ярыгин - Правдивая история о приключениях Кольки, Сеньки и Ермошки

Привет, привет! Здоров, здоров! Ура, ура! Обмен рукопожатиями, обнимки – как будто не на прошлой неделе все виделись. – Да не все недели, видать, одинаковы.

Все были целы и невредимы – и узнать это и увидеть друг друга – всегда радость для настоящего Друга, а все ребята в Дубраве были друзьями. Это везде и всем известно. Ну, так получилось.

Все были так хорошо знакомы, что долгих обсуждений не произошло – как-то сам собой выбрался штаб. Охотник Жека оказался главным. Кроме него в штаб вошли: Марк-Клюшкой-Бряк, Матюша-Солены-Уши, Юра-Ура-Ура, Ядвига-Большая-Книга.

Место для штаба определилось само собой – Изба-Читальня – большой дом в центре Дубравы, где добряки – так называли везде жителей Дубравы – любили собираться в свободное время. Собирались, чтоб попеть, поплясать, почитать книги. Здесь соревновались в решении задачек, читали свои стихи, слушали стихи других.

Ну, про это – после, а сейчас штаб засел готовить план сопротивления нечисти. Кольку назначили главным Запоминалой – он должен был держать в памяти где-кто-что, оповещать всех добряков, собирать отряды и направлять их туда, куда решит штаб. Ему это было привычно и понятно, так как он славился своей необъятной памятью и рассудительностью, о чем уже говорилось. Сеньке поручили готовить бутерброды, а еще Коле и двум ребятам постарше поручили втихаря присматривать за самой Сенькой, чтоб она не сорвалась так же втихаря на поиск опасностей.

На первом заседании штаба, где, разумеется, присутствовали и Котыч с Барбоской, решили провести разведку окрестностей, наметить места, где установить ловушки и капканы. Ловушки – это закрытые хворостом ямы с колокольцами, а вот капканы решили пока не устанавливать, чтоб не прибить зверюшку или незадачливого охотника из других краев.

Вот так устроены ловушки и капканы, если у вас в лесу заведется нечистая сила

В разведку отправились Охотник с Барбоской, Ермоша с Котычем, Марк с клюшкой, Матюша с гаечным ключом и Юра вприпрыжку. Компас с собой никто не брал, потому что места родные и знакомые. Да и компас всего один.

Между тем в разведку собралась и Сенька. Бутербродов она наготовила, чай заварила, на стол накрыла, то есть задание выполнила и считала себя свободной. Осталось освободиться от опеки. Она тяжело вздохнула: снова придется прибегать к трюкам.

Чтоб все знали, каждый из добряков и добрячек имел хотя бы одно необычное качество. Марк, к примеру, мог с помощью своей клюшки перелетать с дерева на дерево, Матюша чуял болезни машин, Юрка понимал, о чем шепчут листья, Ермошка, стоило ему улыбнуться, делал всех друзьями, Ядвига, не читая, только дотронувшись, знала содержание книг и документов. Колька ничем необычным не располагал, а только мог в уме складывать, перемножать и делить любые числа, а также быстро сочинить юмористический стишок или частушку. Ну что тут необычного?

Другое дело Сенька. Если она на ком-то задерживала взгляд, человек этот начинал кланяться, шаркать ножкой и хлопать по карманам в поисках яблочка или конфеты. Когда Сенька отводила свой чарующий, как южная ночь, взор, добрый человек убегал, радостно смеясь, и весь день чувствовал себя счастливым. При этом до следующего дня он пренебрегал всеми своими повседневными обязанностями. Последнее послужило тому, что Есения в компании держала глаза потупленными, лишь изредка бросая быстрые взгляды на собеседников. Ну, кроме праздников, конечно.

Сейчас же Сенька прислушалась к затихающему вдали смеху своих опекунов, глянула на задремавшего с книжкой у окна Кольку и, быстро затолкав в рюкзачок бутерброд, бутылочку воды и охотничью рогатку, неслышно выскользнула за дверь. И побежала туда, куда понесли ее ноги – то есть к приключениям. При этом она, естественно, напевала:

«К новым приключениям спешим, друзья, эй, прибавь-ка ходу, машинист!..»

Ножки у Сеньки быстрые, лес она знала прекрасно – поэтому приключения не заставили себя долго ждать.

Она бодро топала по лесной тропинке, любуясь дубовой листвой и елочками, когда внезапно почувствовала сильный, неприятный запах. «Нет, это не скунс», – едва успела подумать она, как у нее за спиной треснула сухая ветка. Сенька резко обернулась: в трех-четырех шагах от нее, набычась, стояли готовые атаковать Синяя Огурца и Гиена. У Гиены из раскрытой пасти сочилась желтая слюна, а Бабца щелкнула клыками, с аппетитом рассматривая кучерявую пигалицу, стоящую перед ней на тропе.

Гиена зловеще захохотала, Бабца не менее зловеще зарычала, затем, растопырив костлявые пальцы и злобно шипя, шагнула в сторону Сеньки.

По законам джунглей мелочь обязана в таких случаях с визгом пускаться наутек, а хищник рвануть вдогонку, предвкушая радость желудка, но тут случился облом традиций. Дело в том, что кучерявая, черноглазая, розовощекая жертва никуда не собиралась бежать. Наоборот, она уперлась кулачками в свои худенькие бока и смотрела немигающим взглядом в лицо Бабцы.

Бабца споткнулась, потом отшатнулась, как будто получила удар бейсбольной битой по носу. Вроде никто не бил, но конфуз в сознании произошел точно такой, как в прошлом году на Лысой Горе, когда Кащей, напившись настойки бузины, заехал ей по загривку костылем.

Затем началось совсем неожиданное: Синяя Огурца начала судорожно шарить по своей хламиде в поисках карманов, которых у нее отродясь не было. Возможно, она искала яблочко или даже конфету. Одновременно она делала выпады костистой пятерней в сторону Сеньки. Наконец, совсем запутавшись в своих намерениях, Бабца начала высоко подпрыгивать. Гиена, не получая никаких команд, растерянно ерзала вокруг расшалившейся Огурцы, и в один прекрасный момент Огурца, возвращаясь на землю после затяжного прыжка, со всего размаху приземлилась на холку гиены. От неожиданности все четыре лапы у последней расползлись в стороны, как на льду, и ее нижняя челюсть с треском встретилась с каменистой тропой.

Нокдаун длился недолго и, вскочив на лапы, гиена вихрем унеслась вместе с седоком в неизвестном направлении. «Норд-ост», – мысленно прикинула Сенька. И двинулась по следу.

А в это время, в нескольких километрах от Сеньки по направлению северо-восток Ермошка с Котычем внимательно изучали окрестности в поисках отметок и следов, которые могли оставить Синяя Огурца и Гиена. Котыч нюхал, вынюхивал. След от барсучьей норы, по которому продвигались славные следопыты до сих пор, исчез именно на этом месте. И немудрено: дубовая роща закончилась, почва становилась всё более каменистой, дубы сменились елками, иногда вперемежку с березками и осинками. Сильный еловый дух, свежий ветерок и твердый грунт сильно осложняли поиски следов.