Элвин Гамильтон - Пески. Потомки джиннов

– Махди? – с изумлением выдохнула я.

Он обнимал Далилу за талию и прижимал ей к горлу нож – так сильно, что на коже выступила кровь и струилась за ворот халата.

– Ни шагу! – Руки его тряслись.

– Махди… – Я старалась говорить спокойно, в то же время лихорадочно соображая, что могло случиться. – Какого гуля ты затеял?

– Я спасаю её! – истерически выкрикнул он. Я прикинула, как далеко от нас пирующая толпа. Нет, всё равно не услышат… – Спасаю Саиду! Руки подними, чтобы я видел!

Выполняя его требование, я не отрывала глаз от лица Далилы и старалась взглядом дать ей понять, что всё обойдётся. Я не позволю ей умереть.

– Что у тебя в руке? – взвизгнул Махди, разглядев нож.

– Выбрасываю, – ровным голосом ответила я, разжимая пальцы. Нож воткнулся в землю. – Теперь я безоружна.

– Как бы не так! – Он ещё крепче прижал к себе пленницу, и та жалобно пискнула. Псих, явный псих. С ножом. – В твоём распоряжении весь песок пустыни!

Тут он не ошибся – я могла расплющить его в пару мгновений… но этот нож, приставленный к горлу Далилы, – что он успеет натворить?

– Махди, – ровно выговорила я, словно успокаивала брыкливую лошадь, – зачем ты мучаешь Далилу? Как это может помочь Саиде?

– Она демджи! – торжествующе выпалил он. – Люди думают, что излечить может волшебная часть тела демджи, но они ошибаются – это всего лишь тёмное суеверие. Клочок алых волос не вернёт мне Саиду…

Махди тяжело дышал, в словах звучало отчаяние. Я никогда так не жалела, что не умею управлять песком без жестов. Потянулась мысленно – песчинки неохотно приподнялись, двинулись ко мне, но тут же бессильно осыпались. «Срочно нужна помощь!»

– Но я читал старинные книги, – возбуждённо продолжал Махди. – «Тот, кто забирает жизнь у демджи, может располагать ею для себя!» – возвысил он голос, будто цитировал Священное писание, хотя я ни разу не слыхала подобного на проповеди.

– В каком смысле располагать? – постаралась я выиграть время. «Что бы такое придумать, чем его отвлечь?»

– Саида выживет, если убьёт Далилу! – объявил он, сверкая глазами. – А за жизнь любимой я не пожалею десятка демджи…

Вот! За спиной у него что-то шевельнулось в лунном свете, метнулось из тени в тень, но в тот момент, когда показалось из-за дерева, я успела разглядеть лицо.

«Жинь!»

Мигом спохватившись, я вновь перевела взгляд на Махди. К счастью, он не успел заметить.

«Выходит, Жинь всё-таки последовал за мной. Теперь появился шанс обойтись без большой крови – надо лишь удержать внимание безумца достаточно долго. Отвлекать буду собой».

– А что потом собираешься делать? – усмехнулась я. – Сам знаешь, Ахмед никогда не простит тебе убийства сестры.

– Плевал я на вашего Ахмеда! – Резкий северный акцент проявлялся в его словах всё резче. – Всё равно этот мятеж скоро накроется медным тазом…

– Так или иначе, кого-то накроет раньше, – вставила я. Жинь в десяти шагах у него за спиной криво усмехнулся моей шутке, не отрывая напряжённого взгляда от сестры.

– Даже тебе должно быть ясно, – Махди продолжал не слушая. Он в отчаянии подался вперёд, словно надеялся меня убедить. Можно подумать, я уступила бы и пропустила его к шатру! – Принц отхватил кусок не по зубам… Сарамотай – только начало. Начнутся и другие беспорядки, а когда султан справится с чужеземцами, то бросит сюда все войска и уничтожит нас! Ахмед слишком слаб, чтобы удержать в руках страну. Мы не сможем спасти всех… но хоть кого-то – вот я и пытаюсь…

Тем временем Жинь подкрался уже совсем близко – слишком близко! Его тень в лунном свете упала на песок перед ногами Махди, и тот, в страхе распахнув глаза, стал разворачиваться, не отпуская свою жертву. От резкого движения нож прорезал её нежную кожу, и кровь полилась сильнее. Далила вскрикнула.

Отвлекать больше не получится. Я широко взмахнула рукой, и струя песка ударила Махди в лицо, ослепив его. В тот же миг Жинь рванулся вперёд и схватил его за руку, отводя лезвие ножа от горла сестры. Продолжая движение, нож устремился нападавшему в грудь, но я была готова, и песок разъехался под ногами безумца. Потеряв равновесие, он пошатнулся, едва задев плечо Жиня, а затем тяжело обрушился наземь. Пальцы хрустнули в сильной хватке, словно пучок соломы, теряя оружие.

Всё было кончено. Далила с рыданием бросилась на грудь к брату, пачкая кровью его белоснежную рубашку. Он глянул на меня поверх её головы.

«Вот мы и встретились. Стоило ли убегать?»

Вышитое солнце тускло сияло над головой в свете масляной лампы. В углах шатра собралась тьма, словно надвигаясь со всех сторон на нас пятерых.

Шазад, Хала, Жинь, Ахмед и я. Прежде было бы больше… будь жив Бахи, не будь Далила ранена – за ней сейчас ухаживала моя новообретённая тётушка – и не стань предателем Махди, запертый под охраной. Имин с общего согласия дали отдохнуть ночку от дел восстания – всё-таки новобрачная.

– Надо было убить его на месте! – пробурчала Хала, глядя в сторону, но я понимала, что это сказано в мой адрес. – Жаль, меня там не было.

– Можно подумать, тебя спросили бы, – хмыкнула я, не в силах забыть ужаса в глазах Махди, когда он прижимал к себе дрожащую Далилу. Пытался меня уговорить спасти Саиду: умолять не позволяла гордость. – Хочешь сказать, тебе самой не пришло бы такое в голову, умирай там в шатре Имин?

– Нет, никогда. – В голосе Халы прорезался угрожающий рык – как всегда, если речь заходила о её сестре. – Хотя Имин запросто могла там оказаться, как и мы с тобой или близнецы. Мы все каждый день рискуем жизнью – ради таких себялюбцев, как он… и вот как они нам отплачивают! Мне это известно лучше, чем кому-либо.

– Любовь делает людей эгоистами, – вздохнул Жинь так тихо, будто не хотел, чтобы я слышала.

Кровь бросилась мне в голову, но, прежде чем я успела отпустить колкость, Хала вновь заговорила:

– Вот это тоже во имя любви? – Она подняла к свету лампы левую руку, на которой не хватало двух пальцев. – Разве что любви к деньгам! С какой это стати мы должны решать, кого казнить, а кого миловать, по одному настроению Амани?

– Хала, перестань, – буркнула Шазад.

Но золотокожая её не слушала:

– Тебе прекрасно удаётся создавать для нас угрозу! Сегодня пощадила подонка Махди, а тогда… С чего ты вдруг решила, что жизнь твоего брата ценнее всех остальных здесь в пустыне? Какой город завтра превратится в груду обугленных развалин? Кто из нас обратится в пепел следом за Бахи? А может, и брата твоего выследят и поймают, и он будет умирать медленно и мучительно, хотя ты могла избавить его…

Вскипев, я кинулась на неё, словно пуля из револьвера, но не успела Хала наводнить моё сознание жуткими иллюзиями, как между нами встала Шазад.