Лори Форест - Железный цветок

Забыв обо всём, кроме своего несчастья, я замечаю Ферниллу, только когда она кладёт мне на плечо свою жёсткую мозолистую ладонь и с тихим скрежетом придвигает стул.

– Ты из-за него, милая? – сочувственно вздыхает она.

Я киваю в ответ, не открывая заплаканных глаз. Она ласково гладит меня по спине, тихо приговаривая что-то на языке урисков.

– Не хочу быть гарднерийкой, – наконец выдавливаю я.

От одного вида чёрных гарднерийских одежд во мне начинает клокотать ярость. Как я ненавижу белую повязку повыше локтя – знак поддержки верховного мага Маркуса Фогеля, – которую вынуждена носить! Я не хочу быть гарднерийкой, одной из тех, чьи предки причиняли страдания другим расам.

Не хочу этой памяти. Мне нужен только Айвен.

– Нам не дано выбирать, кем родиться, – помолчав, тихо говорит Фернилла. – Однако мы сами решаем, какими нам стать.

Повариха пристально смотрит на меня.

– Знаешь, когда-то давно у меня был муж, – задумчиво улыбается она. – Ещё до Войны миров. – На лице Ферниллы отражается страдание, морщинки у глаз становятся глубже. – А потом пришли ваши военные и убили всех наших мужчин. Когда остались только женщины, нас собрали и отправили работать на гарднерийцев.

Фернилла молчит, прежде чем шёпотом добавить:

– Моего сына тоже убили… он был совсем малюткой.

У меня перехватывает дыхание.

– Жизнь – штука несправедливая, – срывающимся голосом заключает она.

Какой стыд. Да все мои терзания ничто по сравнению с горем, пережитым Ферниллой. Она столько вынесла и всё же не сломалась. А я сижу и плачу… о пустяках! Надо собраться, смахнуть слёзы и жить дальше.

– Так-то, Эллорен Гарднер. – Повариха смотрит на меня холодно, но без злобы. – Держись! Моя внучка, Ферн… я хочу для неё другой жизни. Нечего ей батрачить на гарднерийцев, как будто она хуже грязи. Пусть станет свободной и духом, и телом. Хотя свобода духа никому не даётся легко. Но ты-то свободна, Эллорен? Тебе они голову не задурили?

Я честно смотрю ей в глаза и качаю головой.

– Вот и хорошо, – довольно улыбается Фернилла. – Такой и оставайся. Скучать нам не придётся. Ещё многое предстоит изменить, чтобы крошке Ферн жилось лучше.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СОВЕТА МАГОВ

№ 103

Любую информацию о похищении необъезженного военного дракона с гарднерийской базы Четвёртого дивизиона следует немедленно сообщить Совету магов. Соучастие в похищении военных драконов карается смертью.

– Фогель запечатал границы Гарднерии.

Мы с Тьерни встревоженно переглядываемся. В кладовой за кухней воцаряется тишина. Профессор сидит за столом, сцепив руки перед собой, и внимательно оглядывает собравшихся.

Усталые лица членов группы Сопротивления освещены тусклыми лампами. Напротив меня сидит Айвен, рядом с ним – Айрис. Он хмурится, между бровями появляется глубокая складка. Я стараюсь не смотреть в его сторону, но у меня ничего не выходит. У них за спиной, прислонившись к полкам, уставленным банками с вареньем и консервами, стоит Фернилла. Скрестив руки на груди, она не сводит бледно-розовых глаз с Джулиаса Кристиана. Бледдин Артерра держится в тени, её кожа мерцает в отсветах старых ламп и кажется тёмно-зелёной. Проректор Лукреция Квиллен сидит рядом с профессором, прямая, сосредоточенная.

Нас совсем мало. Собираться большими группами опасно, такие встречи сразу вызовут подозрения. Каждый из нас передаёт сведения другим борцам Сопротивления, которые действуют в Верпасии: например, я сообщаю обо всём братьям и друзьям. Недавно мы вместе освободили Нагу, необъезженного военного дракона, точнее, дракониху, с которой хорошо знаком Айвен.

– Охрана из магов патрулирует границу день и ночь, – мрачно продолжает Джулиас и после некоторых колебаний добавляет: – В последнее время маги берут с собой гидринов, специально натасканных на поиск фей.

– Гидринов? – с ужасом отзывается Тьерни.

Она сидит рядом со мной, напряжённая, как натянутая струна. Гидрины – огромные, размером с дикого лесного кабана твари, невообразимо жестокие и с очень тонким нюхом… От одной мысли о встрече с таким чудовищем пробирает дрожь.

– Фогель заручился поддержкой местного населения, гарднерийцев, – вторит профессору Лукреция. – За головы зачарованных фей назначена большая награда.

Её чёрные шёлковые одежды переливаются в свете ламп. Проректор сегодня в длинном платье с разрезами по бокам, надетом поверх того же цвета юбки в пол, на рукаве платья красуется белая повязка в знак поддержки верховного мага Маркуса Фогеля. Точно так же одеваемся и мы с Тьерни, чтобы не выделяться из толпы гарднерийцев.

Никто не должен заподозрить, что мы связаны с Сопротивлением. Я это понимаю, и всё же каждый раз, когда затягиваю на рукаве белую повязку, меня тошнит от отвращения.

В Сопротивление меня приняли всего несколько дней назад, и пока я знаю только, что ведущие посты здесь занимают Джулиас, Лукреция и Фернилла. Есть так называемое Кельтское крыло Сопротивления – они проводят акции устрашения и организовывают саботаж против гарднерийских и альфсигрских военных, а Верпасийская группа (наша) занимается по большей части переправкой беженцев через Верпасию и за пределы Западных земель.

Вооружённые силы гарднерийцев и альфсигрских эльфов внушают жителям Верпасии неистребимый страх, а наша кучка единомышленников слишком маленькая, к тому же у нас почти нет оружия и слишком много забот. Наше единственное преимущество – Нага, несломленная дракониха, у которой страшно изуродованы лапы и крылья.

В общем, дела обстоят, мягко говоря, плохо.

Противно ноет голова, и я прикладываю ладонь ко лбу в тщетной попытке ослабить боль. Из кухни доносится запах поднимающегося теста и аромат сушёных трав, проникает к нам и немного тепла, но его явно недостаточно, чтобы согреться.

День у меня выдался неважный.

Я проснулась на рассвете в холодном поту, запутавшись ногами в одеяле, и некоторое время приходила в себя, отгоняя воспоминания об очередном кошмарном сне. Этот ужас преследует меня уже почти неделю.

Что же мне снится? Как же выцарапать из тьмы ускользающие обрывки призрачных видений?

Поле битвы под грозно алеющим небом, по полю идёт зловещая фигура в тёмном плаще, её лицо скрыто под большим капюшоном. Фигура идёт ко мне, словно знает, что я прячусь за мёртвым почерневшим деревом, сжимая в руке белую волшебную палочку.

Сейчас от пережитого ночью остались лишь отголоски ужаса и странное тягостное ощущение надвигающейся тьмы.

– Что слышно о выборах в Совет Верпасии? – спрашивает Бледдин.

– Гарднерийцы получили большинство, – вздыхает Фернилла.