Мэделин Ру - World Of Warcraft. Traveler: Сияющий клинок

Тариндрелла вздрогнула, но просьбу друида исполнила:

– Они – как лед по всему телу! Выглядят, будто корни, только сделанные из мрака. И сквозь эту тьму ничему не пробиться. На этот раз я видела крохотный лучик света. Он упал прямо передо мной, и я пошла за светлым пятнышком, как ты учил. Свет ненадолго прорезал тьму, но… но этого не хватило!

Все трое на время умолкли. Казалось, звуки рощи доносятся откуда-то издалека. Среди деревьев порхали, приплясывали блуждающие огоньки. Вокруг костра со смехом гонялись друг за дружкой Клок с Мурчалем, лунный колодец сиял, источая волшебную силу, а по его глади плавно скользили сверчки, но ничто из этого не радовало душу.

– Я подвела вас, – сказала Дрелла, понурив голову.

– Вздор! – загремел мастер Тал’дара. – Если уж на кого тут вину и валить, то на нас, а не на тебя.

– Но мы же все проделали верно! Исполнили каждый шаг в точности по кенарийским текстам…

Взгляд, брошенный мастером, заставил Галену умолкнуть на полуслове. Да, церемония еще ни разу не внушала такого уныния… Поначалу все это было просто восхитительно, вроде встречи с новым другом или нового забавного слова из человеческого языка, но теперь ритуалы стали для Дреллы скучной рутиной. Что такое рутинные дела, ей объяснил Арам: все вокруг их терпеть не могли, но отчего-то делали. Нет, к ритуалам Дрелла нелюбви не испытывала, но начала считать все это напрасным трудом. Подперев подбородок ладонью, она предалась горьким мыслям. Обычно такие мысли было легче легкого прогонять прочь – особенно теперь, когда она вошла в пору лета, но… не настало ли время признать, что дело застопорилось, и, возможно, из их затеи ничего не выйдет?

– А вот я думаю: может быть, Араму тоже во всем этом нужно участвовать? – пробормотала она.

Мастер Тал’дара с обычной неспешной грацией поднялся и отряхнул одеяние.

– Я же объяснял: ему нет надобности быть прямо здесь. Достаточно того, что он неподалеку. Он обделен способностями, необходимыми для завершения ритуала, а вот ты, дорогая моя – особая, единственная в своем роде.

– Вот оно!

Мысли в голове Дреллы закружились с такой быстротой, будто вот-вот вознесут ее в небо. Вскочив, она описала круг, сжала кулачки, заплясала на месте.

– Ты прав, мастер! Да, я особая!

– Однако скромность, Тариндрелла, тоже черта характера весьма важная, и тебе следует позаботиться о…

– Нет же, глупый, я о другом! Я не такая, как остальные. Ты сам так сказал после первой же церемонии. У меня есть силы, которых ты прежде не видел ни у одной из дриад! Разве это не здорово? Да, здорово, но и очень важно. Почему? А вот почему: если я особенная, не такая, как остальные, может быть, и ритуалы эти не для меня?.. О, чудесно! Вот и ты!

На поляну к ним вышел Арамар Торн – волосы аккуратно расчесаны и стянуты в хвост, не по росту просторный плащ обвис под тяжестью вещей, распиханных по карманам. Услышав ее приветствие, он вытаращил глаза, расплылся в милой сонной улыбке. Эта улыбка Дрелле очень нравилась, так как неизменно напоминала ей мордочку уставшего котенка. Как мило!

Подойдя ближе, мальчик остановился рядом с Галеной, перед небольшим алтарем, на котором еще дымились благовонные курения и цветки сталецвета.

– Как продвигается? – спросил он. – Получилось у вас… что-нибудь? А то я никакой разницы не чувствую.

– Нет! Ничего у нас не выходит, – сообщила ему Дрелла. – Правду сказать, всё – хуже некуда! Но это не страшно. Теперь я поняла, почему.

– И почему же? – спросил мастер Тал’дара.

Вопрос его прозвучал как-то странно: казалось, он ей не верит, однако вот-вот рассмеется.

Рысцой подбежав к Араму, Дрелла взяла его под руку и лучезарно заулыбалась всем троим.

– Потому, что наша связь невероятно, целиком и полностью неповторима! Я особенная, и связь наша тоже особенная. Арамар заботился обо мне еще в те времена, когда я была желудем. Не ночной эльф, не друид, а простой человеческий мальчик! Можешь ты в это поверить? О таком необычном, таком важном, таком восхитительном событии никак нельзя забывать!

Мастер Тал’дара снова огладил бороду и кивнул:

– И что же дальше?

– Так вот! Я думаю, если наша связь настолько особенна, то и законам подчиняется совсем другим. Эти ритуалы – для всех остальных. Арамар подарил мне жизнь, а затем одарил добротой, ради меня рисковал и собой, и друзьями. Дары эти непросты, и отвечать на них надлежит дарами не из обычных.

Галена, вскочив на ноги, закивала куда быстрее мастера Тал’дары – так, что косы по сторонам разлетелись:

– А что, может, это и верно! Похоже, узы, о которых нам известно, не настолько глубоки. Обычные сотворены магией, а их… вдруг их связала друг с другом сама судьба?

– О-о! Прекрасное слово! «Судьба»… просто в дрожь бросает! Судьба! – воскликнула Дрелла, в доказательство задрожав всем телом, от остроконечных ушей до кончика хвоста.

– Спору нет, об этом стоит подумать, – пробормотал мастер Тал’дара, пройдясь из стороны в сторону. – Возможно, нам довелось столкнуться со связью такого рода, каких никто из Круга Кенария никогда прежде не наблюдал и не пытался расторгнуть. И если это действительно узы, созданные самой судьбой, мы трое ничего с ними поделать не сможем. Как это ты выразилась, Дрелла? На непростые дары и отвечать надлежит дарами не из обычных? Возможно, за службу, сослуженную тебе юным Арамаром Торном, нужно отплатить такой же, дабы, так сказать, завершить круг?

Арамар все это время молчал – только чесал в затылке, переминаясь с ноги на ногу. Его смятение и тревога явственно чувствовались даже без той, особой связи, и Дрелла в надежде хоть чем-то помочь улыбнулась ему.

– Так, значит… наших уз пока что не расторгнуть? – медленно проговорил Арам.

Нет, он ничуть не расстроился, и Дреллу это очень обрадовало: она уж было, пусть всего на минутку, но заволновалась, как бы новость его не огорчила. В конце концов, ради расторжения соединивших их уз они проделали такой далекий путь – и все напрасно…

– Связаны вы очень уж тесно, куда теснее, чем я ожидал, – объяснил мастер Тал’дара. – Связавшая вас нить прочна, так прочна, что нашей магии ее, по всей видимости, не одолеть.

– Да, – согласилась Дрелла, лучезарно улыбнувшись Арамару, щеки которого невероятно покраснели. «Вот видишь? – подумала Дрелла. – Красный – и вправду очень милый цвет!»

– Да, – продолжала она, – я чувствую, как она прочна. А ты, Арамар? Твои чувства ко мне так же прочны, как и мои к тебе?

Долгое время Арам, красный, как рак, моргая, глазел на нее с приоткрытым ртом, будто вот-вот вздохнет или чихнет. Наконец он опомнился, закивал – медленно, а после быстрей и быстрей, крепче прижал к себе Дреллин локоть, гулко сглотнул и ответил: