Олег Качалов - Вихрь судеб. Кровавый клинок

– Ваш дядя восстановил справедливость, – Монмаренси положила руку на моё плечо.

– Да, и завершил войну с Мантикорами благодаря адмиралу Морскому Монстру [20] Адмирал Морской Монстр – он же Барон Морского Конька и владыка Апельсинового острова. Считается самым опасным адмиралом на службе Риверян. Прославился победой над Мантикорами, когда исключительно силами собственного флота он одолел врагов государства. Всему миру известна жесточайшая дисциплина на судах адмирала, ради поддержания которой он убил семерых своих подчинённых, не выполнивших приказ. Прозвище Монстр Барон получил, так как потопил все корабли противников, с которыми когда-либо сталкивался на море. . Вот только дядя Генрих ненавидит меня. Глядя на меня, он видит брата. Того, кто убил его мать и всех братьев. Кто глумился над его сёстрами. Он видит человека, которого хочет уничтожить. Я чувствую это, Монмаренси. Когда я рядом с ним, его кулаки сжимаются, а лицо кривится от стремления скрыть презрение. Но оно сочится из него, как кровь из проткнутого рапирой сердца.

– Но он же заботится о вас! – возмутилась подруга.

– Ты шутишь? Он мечтает о моей смерти. Ведь я такой неудобный! Всем было бы лучше, если бы я никогда не рождался…

Она дала мне пощёчину.

– НЕ СМЕЙТЕ ТАК ГОВОРИТЬ!

– Прости, – я обнял её. – Я знаю, что нужен тебе. Но моя семья молится богам, чтобы я где-нибудь сгинул.

– Плевать на них! – заверила меня Монмаренси. – Вы сын своей матери, а не отца. Вы не наследник королевства Ривер, но наследник острова Катерины и титула Барона.

– Я, по сути, всего лишь бастард, плод инцеста. Моя жизнь – результат забавы моего отца. Он изнасиловал собственную сестру, а она всадила ему кинжал в горло. И, что самое смешное, понесла меня. Единственный сын сумасшедшего короля был зачат им за пять минут до смерти, не ирония ли? И не ирония ли, что я унаследую остров, который был подарен маме за убийство отца? Что на нашем гербе изображён кинжал, которым она его проткнула? Знаешь, я не думаю, что мама рада видеть меня дома. Я напоминаю ей его.

– Она любит вас!

– Да, любит, – грустно улыбнулся я и похлопал подругу по спине, намекая, что время объятий закончилось. – Монмаренси…

– Что?

– Спасибо, что ты есть. И что ты не видишь во мне отца.

– Для меня вы, господин, всегда будете тем десятилетним мальчиком, который потратил последние карманные деньги, чтобы освободить меня от рабства, и при этом даровал работу, – проговорила Монмаренси.

– Ты давно вольна идти по собственному пути.

Я погладил её волосы, а она отвела взгляд. Ей не понравились мои слова.

– И всё же, знаешь, я счастлив, что ты рядом со мной. Я нуждаюсь в тебе. Знаю, что это неправильно, но спасибо за то, что даже на этом проклятом острове ты со мной.

– Господин… – нежно прошептала она.

– Ты всё запомнила, Монмаренси? – уточнил я, лениво разглядывая костёр. Он полыхал так, что угрожал поджечь ближайшие к пляжу деревья. Столб огня и дыма вздымался вверх.

– Да, – она серьёзно кивнула мне.

– Кто вы?! – из джунглей вышло шесть красавиц, вооружённых копьями. На поясе у каждой висели кинжалы, а за спинами торчали стрелы и луки.

– Я – Монмаренси, а это Дэйман. Мы потерпели кораблекрушение. – Моя спутница подняла руки вверх, я последовал её примеру.

– Мы видели ваш корабль, его вынесло на риф, – констатировала одна из валькирий.

– Мой милый Мордред… – грустно молвил я.

– Вы поможете нам? – спросила Монмаренси.

– По нашим законам любая женщина найдёт на острове пристанище и дом. Ты под нашей защитой, сестра, мы поможем тебе. А вот краснокожий урод будет продан в рабство. Пожалуй, мы его кастрируем. – Воительница, стоявшая в первых рядах, хищно посмотрела на меня. – Краснокожие бестии везли людей с дальнего моря на войну с нами.

– Война?! – возмутился я. – Мы вас захватили, можно сказать, проплывая мимо. Воевали вы тогда с Жуткими. Так что не завирайтесь.

– Жалкий мужчинка! – презрительно выплюнула валькирия и наставила на меня копьё.

– А ну, стоять! – Монмаренси закрыла меня собой. – Вообще-то он уже мой раб! Как только мы оказались на острове, я обратила его в рабство.

Я поднял ногу. Щиколотка была перевязана верёвкой, другой конец держала моя бывшая служанка.

– Я её вещь. Ты, пышногрудая, не можешь мне навредить, так же, как не можешь порвать юбочку твоей соседки справа, ибо это запрещено вашими законами. На самом деле, знать законы других государств, на мой взгляд, даже более важно, чем уметь выживать в джунглях, – я самодовольно усмехнулся. – Мама всегда говорила, что из меня вышел бы неплохой адвокат, – я улыбнулся максимально похотливо. – Как же приятно быть рабом!

– Ах ты, собака! – Девушки крепче сжали оружие и покраснели, но ничего мне не сделали.

Мне было бы очень больно, если бы я не знал местных порядков, а так… Я легко мог здесь выжить.

– Если быть точным, я кобель, а вы тогда… – язвительно начал я.

– Хватит, – прервала меня Монмаренси.

В отличие от меня она жутко нервничала. Ей не верилось, что валькирии нам помогут. Скорее, она ждала, что нас в любую минуту насадят на копьё и оставят прохлаждаться у этого костерка. Однако её неверие в человечность дикарок было абсолютно необоснованным. Все люди имеют сострадание, даже валькирии [21] Валькирии – так называются девушки из народа, проживающего на Архипелаге Воительниц. .

– Как пожелаете, о моя прекрасная госпожа, – я одарил подругу улыбкой.

Монмаренси покраснела непонятно почему, а затем обратилась к девушкам:

– По закону вашего народа я имею право просить о помощи, ночлеге и еде?

– Так может поступить любая наша сестра, – кивнула одна из недовольных копейщиц.

Нас отвели в Злобный город [22] Злобный город – так на своих картах столицу Воительниц отметили Риверяне, потому что огромное количество солдат полегло в окрестностях, когда Мор Второй бросил войска на её захват. Островитяне же называют её Лазурьевым городом. , который выглядел довольно отстало в сравнении с остальными городами, где я успел побывать. Здесь даже не было брусчатки, а дома строили исключительно из дерева. Однако их было много, а местные жители, в том числе мужчины, выглядели довольными жизнью.

Монмаренси предоставили в распоряжение небольшой домик на краю деревни, почти у самого моря. После этого началась моя работа. Надо признать, что на этом острове зарабатывание денег стало для меня задачей нехитрой. Я рисовал чертежи, а моя «хозяйка» выдавала их за свои. Не прошло и месяца, как мы разбогатели, а Валькирия развилась. У воительниц появились мельницы, пошло в гору сельское хозяйство, на берегу выросли первые каменные здания.