Денис Матусов - Воля вольная

Мир железных дверей,

Мир решёток на окнах,

Мир – тюрьма для души,

Прикованной к плоти.

Вот и всё, что помню о своём прежнем мире. Не помню даже кем был. Главное, что вырвался на волю вольную!

– И всё-таки кто я теперь?

– Крылатый единорог, конечно, – раздался ответ на мой, видимо, вслух заданный вопрос.

Я промолчал, не понимаю кто отвечает мне. Рядом вроде никого способного вести разумные речи.

– хотя может называть тебя крылорогом для краткости? – спросила меня кошка, но не простая кошка, а крылатая кошка весьма крупного размера, хотя и привычной черно-белой расцветки. Да, теперь нет сомнения – это она меня спросила. Удивительно! Только вот почему я удивляюсь? Почему так уверен, что кошки не могут… не должны вести разумные речи?

Значит где-то в глубинах моего подсознания таится память о прежнем мире. Раз я могу сказать себе столь много даже о кошках. Помню кошек, помню их забавное мурлыканье и такое успокаивающее издёрганные нервы урчание, которого я не слышал столь давно. Осознаю, что кошка, стоящая с широко распахнутыми крыльями передо мной больше них. Да и крыльев у кошек в моём мире точно нет. Главное же привычные мне кошки ни разумны, с ними ни поговоришь, как… С кем же я привык говорить в той ужасной тюрьме, которой стала родная планета?

По крайней мере, выходит, я жил на планете, пока, не оказался… Где же я оказался? Где?!

– Ты чего молчишь? Ты разумный конь?! – прервала мои размышления кошка.

– Ах, да, конечно!

– По крайней мере разговаривать умеешь, хоть и говоришь невпопад, – сказала кошка, чуть крутанув хвостов и вдруг представилась: – Меня зовут Мяурья, а тебя?

– Меня, я… Да, как же меня зовут? – Да что же это такое, собственного имени не помню! Да как же я теперь? Да кто я без имени?!

– Что замолк, неужто имя забыл? Наверное, больной, а вдруг ещё заразный какой?! – с этими словами Мяурья ускользнула меж росшими неподалёку кустами, а мне от чего-то стало так тоскливо. Я бы, наверное, завыл, если бы волком был.

– И всё же не бросать же тебе тут одного такого убогого, пропадешь! – выкрикнула вдруг кошка, возникнув на приличном расстоянии от моего рога, но всё же в пределах видимости и побежала так быстро, что и мне пришлось перейти на… Не знаю, как называется этот аллюр, но я не отстал, мог бы прибавить ещё, если бы не моя неуклюжесть. Всё же тело чужое, слава Неведомому Богу, что не плетусь, как старая кляча.

Бежали мы, не знаю долго ли, часов у меня, само собой разумеется, нет. По Солнцу или как там называется местное светило, время засекать не умею. Мы преодолели небольшую впадинку, по дну коей весело бежит ручеёк, а по берегам там-сям разбросаны мшистые камни. Мяурья попила из ручья, а я не стал, отстать побоялся.

Затем последовал какой-то лес… нет, наверное, перелесок, а может и редколесье с большими, просто громадными грибами и низкорослыми деревьями. Посреди этой лесистой местности обнаружился родник с холодной до ломоты зубов водой, но очень уж пить захотелось.

Потом мы снова побежали. Хотя крылатой кошке, наверняка, было бы проще перелететь через деревья, но она продолжала сопровождать меня. Я же был не готов к полёту. Да и бег выходил у меня как-то неуверенно, спотыкался пару раз. Может быть, в том прошлом мире у меня были лапы вместо копыт или я вовсе был двуногим?

Позже пришлось прекратить размышления, под ногами зачавкало. Вроде не болото, но близко, страшно утонуть, точнее даже захлебнуться грязью в трясине, но Бог миловал. Мы выбрались на волю вольную, в степь раздольную покрытую зелёной травой с пышными метёлками золотистого цвета. Прежде, чем я машинально сжевал одну на пробу раздалось хлопанье крыльев. С небес, точнее со светлого облачка невысоко над землёй, спустилась крылатая кобылка или всё же кобылица?

Слетевшая с небес оказалась стройной и миниатюрной, чувствуется даже легче изящной сложенной кошки. Однако сложена вполне пропорционально, а не как маленький жеребёнок, то есть маленькая кобылка. Я как-то сразу это определил. Хотя под хвостом ничего такого не видно. Не то, чтобы я специально смотрел, но любопытно же. Однако там только шёрстка, как у нарисованных лошадок в мультиках для маленьких детей. Интересно как так получается? Но не задашь же такой вопрос при первом же знакомстве!

– Я Тучка, а ты кто? – бойко представилась и тут же задала вопрос пегаска. Да, крылатых коней, кажется, пегасами зовут. Только вот не уверен, что пегасы жили в моём родном мире. Откуда же я про них знаю? Впрочем, сейчас не время зависать, пытаясь что-то ещё выудить из своей дырявой памяти. У Мяурьи уже кончик хвоста явно от нетерпения подрагивает.

– Я… Зови как хочешь!

– А как же я хочу? – с этими словами пегаска начала вокруг меня виться, так пристально разглядывая, что я аж смутился. Одежды на мне нет, если не считать за таковую собственную шерсть. Впрочем, у Тучки вовсе не густая шерсть, как у меня, а коротенькая шёрстка, как у Мяурьи. Однако она не комплексует, а насмешливо поглядывающая на меня кошка тем более, хотя обе дамы без одежды. Лучше об этом не думать, когда меня так пристально разглядывают. Как бы конфуза не вышло из-за невольного возбуждения. На мне и самом то одежды нет, возбуждение не скроешь. Хотя, если меня может возбудить внимание кошки и кобылы, то кем же я тогда сам был в том изначальном мире?

– Рогволд! – вдруг неожиданно заявила Тучка, встав напротив меня и прервав мои глубокомысленные рассуждения вперемешку с домыслами скабрезного оттенка.

– Что?

– Не что, а кто. Буду звать тебя Рогволдом! – уверенно заявила пегаска и шумно хлопнула крыльями, видимо, в знак того, что это её окончательное решение. Ладно, лучшее такое имя, чем никакого.

– И всё-таки почему именно Рогволд?

– Рог у тебя больший и длинный аж с семью витками, а вот крылья… – тактично замолкла Тучка. И действительно крылья у меня совсем куцые, в сложенным виде кончики еле до репицы хвоста доходят. Впрочем, у Тучки крылья тоже отнюдь, не как у птеродактиля, хотя и несколько подлиннее относительно тела. Как же она летает?

Похоже я задал этот вопрос вслух. Пегаска взглянула удивлённо на меня, на Мяурью. Кошка подошла и что-то прошептала её на ухо.

– Полётной магии считай и учиться не надо, она у нас в крови. Хождение по облакам тоже инстинктивное, главное страх преодолеть. Однако магия погоды сложна, а я слишком нетерпелива для учительницы. Поэтому полетаем, по облакам походим. Потом к дяде Грозногриву отправимся. Дядя меня всему научил, авось и тебя научит тому, чему я не научу. Да и рекомендательное письмо в школу одарённых единорогов может написать, если хорошо себя покажешь. Там из тебя сделают волшебника, – разъяснила пегаска, мило смутившись от моего заинтересованного взгляда.