Ольга Тишина - И боги горшки обжигают

– У меня такой родинки над губой нет. И волосы светлее.

– Да, родинка её приметная была, – согласилась с ней Валентина Михайловна. – И волосы потемнее, чем у тебя, когда не поседели ещё. А вот глаза, точь-в-точь, как у неё, зеленые в крапину.

Соня действительно отмечала удивительное свое сходство с прабабушкой, а рассказ родственницы потряс ее до глубины души. Уже ночью, засыпая, она продолжала думать о произошедшем с нею, обо всех тех людях, которых не знала, но частью, которых, была. Она вспоминала лица с фотографий, пытаясь оживить их образы в своей фантазии. Сон, такой реальный, такой правдоподобный пришел неожиданно.

Она стоит посреди богато обставленной комнаты. Перед нею мужчина. Он большой и сильный. Голос его густой, басовитый. Она знает – это её отец. Он смотрит на неё. В глазах бесконечная любовь и нежность. Он говорит:

– Дитя. Ты должна знать. В плохое время возвращайся всегда в родовое гнездо. Испокон веков эта земля спасала наш род от напастей. Она даёт нам силу. Помни дитя! Помни всегда!

Но вот декорации меняются. Она кружится в свадебном танце. Сердце её наполнено счастьем. Она любит! Она видит лицо молодого мужчины. Это он! Душа захлёбывается от чувств!

Теперь она бежит. Происходит что-то страшное! Её мир разрушен! Никого не осталось. Страх и боль. Неужели это конец!?

Новая сцена. Она едет на повозке, набитой людьми. Эти люди чужие, другие. Она знает, что должна стать такой, как они, затеряться среди них. Иначе смерть.

И вот она у стены дома. Там тайник. Маленькая шкатулка с детскими «сокровищами».

Неожиданно ее окружает лес. Перед ней вырастает Стена. Ладонь ложится на поверхность камня. Глаза видят темный провал. Сначала страх, потом любопытство.

И снова лес. Теперь она бежит. За ней погоня. Она знает, нужно добежать до Стены, там спасение. Люди с оружием гонятся за ней. Люди с оружием сходят с ума. Они видят трехголового пса – стража. Но она знает, пес не опасен. Он призрак, фантом. Люди не знают. Они стреляют и попадают друг в друга. Они в ужасе. Остался жив только один. Он без оружия и ранен.

И вот она в комнате. В руках маленькая шкатулка. Здесь её память о той, другой жизни. Надо спрятать. Где? Закопченная печная заслонка. Всё!

Дом, доставшийся Соне в наследство, оказался небольшим, но довольно аккуратным. Три окошка на фасаде выкрашенные голубой, ещё сохранившей следы свежести краской, деревянные, видавшие виды ступеньки крыльца, крепко сколоченная чуть скрипнувшая дверь, и девушка оказалась… в собственном сне! Те же стены, стол – покрытый цветастой льняной скатертью, кровать, с ворохом подушек, образ в углу, выбитые занавески, выбеленная русская печка.

– Ну вот, Сонюшка, принимай наследство, – Валентина Михайловна обвела хозяйство рукой, – теперь, это твоё.

Позади, вновь скрипнула дверь и в проёме показалась белобрысая мальчишеская голова.

– Баб Валь, тебя там пастух зовет, – сообщил пацан.

– Что ему?

– А я знаю? – он утер рукой нос. – Я только передал!

– Ты побудь пока тут, я сейчас, быстро, – сказала старушка и вышла.

Соня пулей подлетела к печке и сняла заслонку. Расцарапывая в кровь руки, она вынимала из печки дрова. Есть! В глубине что-то есть! Пальцы нащупали какой-то предмет, но девушка уже знала, что увидит. Это была та самая шкатулка из сна. Быстро сунув находку в рюкзак, Соня вновь сложила дрова в печь и закрыла заслонку. Сердце её колотилось как бешенное. Нужно успокоиться, – приказала она себе. – Закрыть глаза и глубоко подышать.

Когда Валентина Михайловна вернулась, то застала Соню скромно сидящей на стуле.

– Ну что, пойдём или ещё побудешь?

– Пойдем тетя Валя. Что-то не по себе мне здесь.

– Пойдем милая, пойдем.

Улучив возможность остаться наедине, Соня открыла свою находку. В шкатулке находилось несколько предметов, среди них: черный замшевый мешочек с пятью царскими монетами по десять рублей; ожерелье из морских ракушек, носовой платочек с вышитыми инициалами К.М ., и фотография в тонкой, позолоченной рамке. Такие старинные фотографии, что находилась в шкатулке, Соня видела лишь однажды, в музее истории.

С фото на неё смотрели те же прабабкины глаза, что и из альбома Валентины Михайловны. Но какая разница в облике! Здесь, Варвара Прокопьевна выглядела не как крестьянка, а как аристократка. Прабабушка была одета в кружевную блузу с широким рукавом «реглан», застегнутую на жемчужные пуговички до горла и длинную, завышенной талии юбку с турнюром. На голове красовалась изящная шляпка с плюмажем. Дополняли ансамбль маленький зонт и сумочка-кисет в нежных ручках. Рядом, приобняв женщину за талию, стоял молодой, статный офицер из Сониного сна. Внизу фотографии имелась надпись на немецком: «Fotostudio von Elvira Munchen 1898».

«Странно, – подумала Соня, вглядываясь в фотографию, – прабабушка выглядит здесь лет на двадцать – двадцать пять. Но на фото из альбома, она выглядит совсем не старше!».

Мозг отказывался это понимать. По всем подсчетам выходило, что прабабка прожила не много, не мало, сто сорок пять – сто пятьдесят лет. Но такое невозможно! Или возможно? Тогда получается, что дочь свою, а Сонину бабушку, Варвара Прокопьевна родила в 80 лет! Ну, нет! Это просто нонсенс, чепуха!

«Здесь какая-то ошибка, – успокоила себя Соня. – А как же сон? Это как объяснить?».

Вопросы не заканчивались. Их просто становилось больше.

***

Проблем с продажей дома не возникло. Из вещей, что-то взяла Валентина Михайловна, что-то продали соседям, а что-то просто раздали в память о Варваре Прокопьевне.

Оформление бумаг на продажу дома заняло некоторое время. Для этого пришлось несколько раз съездить в райцентр.

Городок оказался небольшой, но оживленный, с довольно чистыми улицами. Любопытство привело Соню к тому дому из сна, где был тайник. Найти его оказалось несложно, это было единственное здание, сохранившееся в целости ещё с царских времен. Фасад его, в стиле ампир, украшали колонны, пилястры и лепные карнизы. Здание было выкрашено в голубой цвет. Колонны и пилястры выбелены. Надпись на табличке гласила, что теперь здесь располагается Центр искусств.

В Сонином же сне, дом был желто – горчичного цвета с белыми колоннами, а с обратной стороны находился сад.

Удивительно, сад оказался жив и даже ухожен. Соня, оглядываясь по сторонам, прошмыгнула за угол дома и прошла вдоль стены. Но тайник из сна найти не представлялись возможным. Дом был капитально отремонтирован.

В последнюю ночь перед отъездом, она долго не могла уснуть. Тревожила мысль – «не сделано что-то важное!». Эта же мысль не давала девушке покоя и всё следующее утро. И когда она, попрощавшись с Валентиной Михайловной, зашла в автобус, её пронзила догадка, что же такого важного она не сделала.