Алексей Федоров - Повелитель огненных птиц

Неркас перевел взгляд на свод пещеры – туда, где переливался сгусток ярко зеленой энергии – зародыш воплощения силы. Когда тысячу лет назад трое друзей спросили у одной из вечных как создать такую вещь, которая могла бы предупреждать людей о грядущих бедах и помогать их избегать, ат’сзенара лишь посмеялась. Рецепт оказался прост. Вот только, заставить людей поверить, что существует некое божество. Сделать так, чтобы сила их веры воплотила нечто в материальный мир – задача не на один век. А ведь еще нужно было заставить их видеть в пока несуществующем воплощении силы определенные черты характера – благородство, заботу о людях, всезнание… Иначе говоря, от веры людей, от их чувств относительно зеленого храма зависело, каким именно станет новое божество. Эта мысль заставила тысячелетнего мужчину скрежетать зубами. Один из бывших охотников так испортил репутацию храму познания, что даже подумать страшно каким характером обладало бы воплощение силы познания, случись ему появиться на свет сейчас.

– Ну, и? Что ты хотел мне показать?

– Сейчас-сейчас, – Перс торжественно прошел к центру пещеры и вывел из-за широкого – в четыре обхвата каменного зуба пещеры маленькую девочку. – Позволь познакомить тебя с Мальвой – воплощением силы познания.

Сердца Неркаса заполнил холод. Он внимательно осмотрел девчушку. На вид – года четыре, не больше. Из-под ночной рубашки торчат маленькие босые ножки, наивные распахнутые глаза смотрят на Неркаса требовательно-выжидающе, а ручки вцепились в полы матерчатого плаща Перса.

– Правда же, она прелесть? – взгляд Перса лучился обожанием. – Извини за эту сцену с твоим прозвищем, но Мальва сказала, что Искантерлнамзиас должен покинуть зеленый храм сегодня утром. Я подумал, что после знакомства с твоей настоящей натурой он ни на секунду не задержится.

– Можно было сказать ему, чтобы выметался. – Неркас чувствовал себя обиженным. Раньше Перс более трепетно относился к чувствам друга. – И что значит «Мальва сказала»? Она уже может говорить?

– Не только! – во взгляде, словах, движениях Перса появилась лихорадочная одержимость. Неркас насторожился, с его другом явно происходит что-то странное. – Она не только говорит, Неркас. Мальва сделала первое предсказание! Тысяча лет ожидания принесла, наконец, плоды, теперь мы сможем уберечь мир от множества проблем. Она пока не может предчувствовать катаклизмы, но если связать ее с некоторыми животными…

– Стой, Перс, о чем ты говоришь, какое предсказание? – тревога внутри Неркаса из небольшого холодка выросла до куска льда.

– Разум людей имеет свой предел, – от звонкого голоса Мальвы Неркас вздрогнул. Для тысячелетнего мужчины было жутко слышать эхо своих мыслей из уст маленького ребенка. – Мальчик, которого вы зовете Искантерлнамзиас, чужд этому миру. Он не связан ни с кем узами родства или долга, его можно направить любой дорогой.

– Знал бы ты, скольких сил мне стоило не дать ему вспомнить свою прошлую жизнь. Приходилось постоянно проверять, чтобы он не задумался, о чем-нибудь лишнем. Искантерлнамзиас должен был покинуть наш храм сегодня и попасть в Арлен до заката. Иначе он столкнется с чем-то жутким, его судьба будет связана со служителем некой чудовищной силы. Последствия этого будут кошмарны. Для всех нас.

– Какие последствия, Перс? Я не понимаю тебя. О каком служителе ты говоришь? Наш мир далеко не безобиден, но во всех трех королевствах не найдется…

– Нет больше трех королевств, Неркас. Ты не заметил? Миролюбивые марийцы презирают «богатеев из Дастанорту», а пирвийцев считают «тупыми вояками». Пирвийцы причисляют бывших братьев к паразитами, что пользуются благами мирной жизни, за которую было уплачено кровью подданных владыки гор и пустынь, – голос Перса стал слишком тихим, уголки губ дрожали, глаза смотрели в никуда. Заметив это Неркас все понял, – А потомки колдунов Дастанорту…

– Что за предсказание она сделала Перс? Не молчи, друг, расскажи мне.

Перс молчал, его губы беззвучно шептали что-то.

– Я покажу тебе, – Мальва быстро пошлепала по влажному дну пещеры. Перс дернулся, в попытке остановить её, но девчушка растворилась в воздухе. В следующий миг она оказалась возле Неркаса.

– Он должен это увидеть, чтобы понять, – головка отвернулась от Перса бессильно повесившего руки, теперь изумрудные глаза смотрели в саму суть Неркаса. – Дай руку.

Неркас сжал протянутую ладошку, успел удивиться ее холоду, а затем его закружило в вихре видения. Радостные лица жителей трех королевств; веселый смех детей, гоняющих старого пса; лица воинов, несущих стражу на границе. Жители Пирвии, Марийского Царства и Дастанорту были перемешаны, как цветные конфеты на витрине кондитера. Все изменилось в один миг. Пузатый купец с добродушным лицом лил отраву в деревенский колодец, на границе пепельноволосые пирвийцы резали спящих сослуживцев, марийские маги творили сложное колдовство в землях Дастанорту. По земле стелился туман, в котором мелькали гибкие тела человекоподобных чудовищ, небо закрыли тучи крылатых тварей, под землёй рыли норы дети забытых богов… Огонь, туман, яд клыков, пронзающих плоть, смерть, отчаяние… И яркий росчерк понимания – этого ещё не случилось. Шанс исправить всё есть, но это лишь ничтожный шанс избежать кошмарного будущего.

Неркас с трудом поднимался с ледяного пола пещеры, перед глазами мелькали обрывки видений. Мальва стояла рядом, ни тени эмоций на лице. Неркас ощутил её чуждость. Она не человек, а внешность – лишь маска, оболочка. Вызов от Перса пришел неделю назад, если все это время Мальва показывала ему такие кошмары, состояние друга становится понятным.

Назад друзья шли молча, воплощение силы осталось в пещере. Лицо Перса снова застывало каменной маской.

– Неркас, не стоит пугать послушников.

Он лишь кивнул другу. Перс смотрел с пониманием и раскаянием.

– Я не хотел, чтобы ты это видел. Твоя комната готова, поднимайся, как успокоишься.

Перс ушел, а Неркас прислонился к одной из колонн главного зала. Холодная. Но этот холод свой, родной – не такой, как холод маленькой белой ладошки. Отдышавшись, мужчина пошел дальше. В комнату он не вошел, а ввалился. Всю ночь ехал верхом, поэтому теперь одолевала сонливость. Неркас только радовался возможности погрузиться в сон. Чувство безнадежности и отчаяния из видения что-то надломило в нём. Спать, спать… Говорил ему внутренний голос. Неркас тряхнул головой, чтобы не свалиться от усталости прямо на пол.

Из окна одуряюще пахло весенними травами, провожали уходящий день громкоголосые птицы, тоска отпускала. Неркас выглянул в окно. По дороге шёл послушник, присел на лавочку напротив окна Неркаса. Молодой ещё.