Сергей Иванов - Обходной путь героя

Меченосцы попытались-таки задержать накатывающий вал, поперек тоннеля уронив стальную решетку. Но шестиноги снесли ее точно паутину, вряд ли даже заметив, и всей оравой вырвались на крепостную площадь – достаточно просторную, чтобы звери смогли разомкнуться, лишая богатыря платформы, где было так удобно обхаживать гостей… дабы те не обошлись хозяевам слишком дорого. Теперь поток превратился в водоворот – вернее даже, в кипящее варево, где нет ни системы, ни порядка.

Но центром этого буйства, мощно притягивающим остальных, по-прежнему оставался Светлан. Теперь ему пришлось много трудней, поскольку за него принялись и рогачи, будто заразившись бешеной злобой от своих наездников. Проворством эти громадины мало уступали богатырю, к тому же были отлично оснащены – зубами и всеми наростами на бронированной шкуре, будто специально сконструированной для убийств. Действительно, это оказалась иная порода – по сути, не только по форме. Даже лишившись наездников, шестиноги продолжали наскакивать – пока их не успокаивала сталь. Может, и этих сотворили из ополоумевших упырей?

Богатырь не имел ни секунды передышки. Он бушевал посреди толпы чудовищных всадников, точно небольшой, но очень плотный вихрь, неся разрушение и смерть. И все, кто попадал в сферу его губительного влияния, за считанные мгновения распадались на части, словно тут творилось опасное колдовство. Сознание оставалось ясным до прозрачности, а время замедлилось на порядок. Светлан словно бы видел всех врагов разом… вернее сказать, ощущал – каждое угрожавшее ему движение, каждый летящий в него клинок или опасно надвинувшийся шип, не говоря уж о роге или когтистой лапе, – и всеми силами старался увернуться, парировать или, на крайний случай, подставить менее уязвимое место, дабы свести к минимуму свои повреждения, если не удается их избежать. Ну а сам, понятное дело, вредил по максимуму, уже не разбирая, где Пропащий, а где его лошадка.

Впрочем, на этой ниве старался не он один. Со всех сторон в толпу летели стрелы, копья, камни, и даже Светлану было непросто увернуться от всех снарядов. Вряд ли в него метили нарочно – нужно быть полным кретином, чтоб посягать на единственную надежду. Впрочем, дураки у нас никогда не были дефицитом.

Затем и Пропащие стали метать дротики, выдергивая их из шкур шестиногов, точно из пазов, и разгоняя с силой катапульты – что-то новое в практике. Конечно, подобный удар не могли выдержать обычные латы, а промахиваться Души, похоже, не умели. Злосчастных лучников попросту сносило с крыш и заборов или пришпиливало к стенам вместо горельефов. Вскоре такими скульптурами, под коими растекались алые лужицы, украсились едва не все монастырские балконы, а за стенами, с верхушек которых стреляли люди, наверняка образовались россыпи трупов.

И все ж меченосцы не отступили, не побежал ни один – уже за это Светлан готов был им простить многое (сорок грехов, ага)… но не всё – тут уж пардон! Стрелы продолжали сыпаться градом, не столько вредя Пропащим, сколько досаждая. А заодно и отвлекая, что позволяло богатырю драться эффективней. И все равно враг одолевал – слишком много было Пропащих, а к ним еще эти бешеные рогачи… Сколько он выдержит такой темп? И дело не в усталости – просто может истощиться энергия, в любой миг. Ее ведь не прорва… даже у богатыря.

Выбирать было не из чего – так и так гибель. И, больше не колеблясь, Светлан спустил своего зверя, мощью и яростью вряд ли уступавшего хищникам мезозоя. Громовой рык сотряс стены старой крепости, а сжимавший богатыря круг раздался, будто от взрыва. Ну, ребятушки, теперь держитесь!..

Вот это оказался форсаж – его враги точно остановились… во всяком случае, сбросили обороты в разы… и совершенно растеряли силу. Такого Светлан еще не испытывал. Изнутри словно бы рвалась в здешний мир дикая первозданность, круша вокруг все, до чего доставали клинки. И направлять их больше не требовалось – лишь бы не выпустить. Один из мечей, увязший в костистой и жесткой плоти, все ж вырвало из его руки – тотчас богатырь выхватил из-за спины кладенец, почти с восторгом ощутив знакомую рукоять, и продолжил молотить, едва замечая сопротивление убийц, нежданно превратившихся в жертвы. Ну да, все в сравнении!..

Когда эта бойня наконец кончилась, а из-за стены беснующихся всадников показался Светлан, живой и вроде не особенно побитый, изумились, наверно, многие – большинство скорее всего полагало, что все последние минуты обозленные Пропащие попросту втаптывали его останки в грунт, размазывая по плитам двора. Гневно раздувая ноздри, богатырь огляделся, еще готовый драться и убивать. Но навстречу больше никто не спешил, и не потому, что кончился энтузиазм. В живых не остался никто из чужаков, даже рогачи легли до одного… впрочем, вряд ли бы они поддались укрощению.

Как всегда при эксцессах, боли Светлан не чувствовал, хотя со стороны, наверно, гляделся жутко: эльфские доспехи, густо забрызганные вонючей слизью, из золотых сделались темными, – и не понять, сильно ли их помяли. Вдобавок он никак не мог загнать своего зверя в прежние пределы – тот требовал крови, свежего мяса, новых смертей, прорываясь наружу утробным рычанием и крупной дрожью. Да угомонись же!..

С верхнего балкона, на остатках ночной умелости, к богатырю спланировала Мишка, не убоявшись ни рыков, ни окровавленных клинков в напружиненных руках. Глубоко вздохнув, он оцепенел в столб, страшась шевельнуться, пылающими скулами чувствуя ее прохладные ладошки.

– Ну все, все, – прошептала девочка. – Кончен бал, погасли свечи… Ты показал им маму Кузьки!

И всхлипнула, вжимая мокрое лицо в его подбородок. Даже сейчас она совершенно не боялась Светлана.

Еще раз он вздохнул, осторожно отпуская мышцы. Слава богу – сгинуло! Да кем бы мы стали, если б нас не смиряли женщины?

– Думаешь, это финал? – спросил богатырь. – Нет, милая, это лишь завязка.

Что грядет, он еще не знал, но близкая опасность прямо давила на кожу, и почему-то хотелось забраться повыше – при том что прежде Светлан не замечал за собой кошачьих повадок.

– Всем – на корабль! – задрав голову, крикнул он. – Начинайте эвакуацию.

Конечно, эльфский меч, застрявший в трупе Пропащего, Светлан не забыл прихватить – таким оружием не разбрасываются. И боже упаси, если оно попадет к тому, кого не заботит цвет вражьей крови: черная ли, голубая ли, алая ли – любая сойдет, чтобы омыть клинок!..

К добру или нет, но после боя от меченосцев уцелело не более трети – по крайней мере не пришлось никого оставлять. Зато почти не было раненых. Если кто подворачивался под удар Пропащих, шансов на жизнь у бедняги не оставалось – уж те умели разить насмерть.