Аристарх Барвихин - Монстры «Последнего рая»

Поэтому он, как правило, спешил после работы домой, где его ждал домашний, а не из полуфабрикатов каких-нибудь и всех этих дурацких фастфудов, ужин. А потом доченька, разговоры, смех и возня, прогулки вдвоем или втроем, поездки на велосипеде по окрестностям, изредка телевизор, чаще компьютер в компании с дорогой трубкой и таким же дорогим английским табаком, в конце работы четверть часа – максимум минут тридцать поход в Синтернет, давным-давно пришедший на смену Интернету и совершивший очередную революцию в информационных технологиях.

А потом, уже поздно вечером, когда малышка Сью заснет у себя в далекой от спальни родителей комнате, будут взаимные нежные объятия с милой Эмили, искренние поцелуи, великолепный, ни с чем не сравнимый секс с любимой, единственной его возлюбленной: за двенадцать лет их счастливого брака он еще ни разу не поворачивался к Эмили спиной…

Удивительное все-таки это ощущение: засыпать, прижавшись к мягкому и доверившемуся тебе полностью телу любимой, такому знакомому, такому приятному и удивительно пахнущему…

Он получил отличное образование, сразу после окончания Колумбийского университета поступил в корпорацию РОТОНИКС, быстро стал подниматься по служебной лестнице благодаря знаниям и умению ладить с людьми.

Он просто жил и наслаждался жизнью во всей ее полноте, не интересовался политикой и ни во что не лез. Он не состоял ни в какой партии, не участвовал в выборах, пропускал мимо ушей новости, работал, женился, родил и растил дочь, копался в старой технике и ни о чем особенно не задумывался. Ему казалось, что так будет всегда с той неумолимостью, с какой наступает очередной уикенд. Правда, изредка монотонность уикендов разбавлялись встречами с друзьями по работе, походами на хоккей любимой еще с молодости команды Бостон Брюинз или на баскетбол. Остальные виды спорта, если не считать, конечно же, особо почитаемых им шахмат, его не очень интересовали. Впрочем, единственное спортивное мероприятие, в котором он участвовал помимо шахмат, был знаменитый ежегодный Бостонский марафон, в котором он и вся его семья вместе с тысячами других принимали посильное участие, пробегая, конечно же не всю дистанцию, а только несколько миль, дальше же они чаще всего шли до финиша пешком.

Конечно же, были поездки на мыс Код летом и на природу в любое время года. В театры они тут, в Бостоне, ходили редко – это тебе не Нью-Йорк. В этом спокойном, старинном и почти захолустном городе их, театров и прочих общественных увеселений, было раз-два и обчелся, да и уровень их был несравним с ньюйоркским. Правда, тут еще есть Аквариум и поездки к китам, благо что эти гиганты-красавцы были прямо под боком, в каком-нибудь получасе быстрого плавания из бухты. Но все это было, конечно же, не то, что Нью-Йорк. Хотя ему тут нравилось, потому как не давили на мозги все эти бесчисленные ньюйоркские небоскребы, сутолока и людское месиво с утра и до ночи. Впрочем, местный бостонский Музей изящных искусств, хотя и не мог быть сравним с музеем Метрополитен и прочими, что были там, в городе Большого Яблока, но тут был его любимый танец Ренуара, да еще Грез, Серджент, Копли, десяток-другой прочих совсем неплохих картин. А еще эта старинная кровать в отделе мебели, что тогда, в первый раз, поразила его необыкновенной росписью спинки и остальных частей. Они с Эмили каждый раз ходят к ней, чтобы выразительно переглянуться, тайком, конечно, от дочки: они ведь заказали себе точную копию этой кровати в их общую с Эмили спальню, только шире, конечно же, много шире… Иногда, впрочем, он позволял себе на выходные бридж или покер с сослуживцами по доллару ставка. Вот, пожалуй, и все их развлечения.

Нет, были у них с Эмили ссоры, конечно, без этого семейная жизнь не бывает, но случались они редко и не доходили до высоких нот, а тем более, до крика. И быстро заканчивались восстановлением прежнего мира, особенно если учесть прелесть их общего ложа.

Эмили в последнее время, когда крошка Сью стала подрастать, все больше и больше превращаясь в самостоятельную особу, подумывала об открытии небольшого художественного салона, учитывая ее пристрастие к изящным искусствам и отменный вкус. Что ж, он с удовольствием даст на это денег, да и сама жена вложится, ибо после смерти тетки и оставленного ею для Эмили состояния, у нее тоже было все в порядке со счетом. Да и общий, вполне приличный семейный счет у них с Эмили тоже наличествовал. Поэтому беспокойства по поводу будущности у них обоих не было, по крайней мере, в последнее время. И будущее это, если, конечно, не случится что-нибудь из ряда вон выходящее, виделось им в самых радужных красках.

Этот район Бостона, в котором они жили уже три с лишним года после переезда из Нью-Йорка, был самым дорогим и благополучным во всем и без того спокойном и размеренном городе. К тому же тут можно было размахнуться в смысле участка земли, можно было себе позволить весьма приличный сад за домом. Сад этот, высаженный при их непосредственном участии, был гордостью семьи, а в особенности Эмили, у которой любовь к таким вещам была в роду, ведь ее отец был знаменитым ландшафтным дизайнером, что до своей скоропостижной смерти в автокатастрофе слыл одним из самых преуспевающих и востребованных специалистов такого рода.

В то утро, подъезжая к центру города по Сторров-драйв и видя поднимающиеся небоскребы делового центра, Стэн вдруг вспомнил свой самый первый день на этой работе. Тогда он практически ничего не делал. Только ознакомился с кругом обязанностей, руководством и сослуживцами, да кое-что восстановил в допотопной программе, никак не желавшей запускаться. Никто ее уже и не помнил, поэтому и не пользовался компьютером, вечно зависающим и еле ворочающимся в те редкие паузы, когда он еще работал. Восстановив утерянный кусок программы, Стэн перезагрузил компьютер, который заработал как миленький.

Сидящий за соседним столом пожилой уже господин, искоса посмотрел на непривычно быстро открывающий окна компьютер и сказал:

– Да-а-а, а мы-то уж думали, не списать ли его вообще. Слушайте, а может, раз уж вы взялись за это, посмотрите и у меня, а то что-то мой компьютер тоже тормозит в последнее время, сам не знаю почему.

Конечно же, Стэн посмотрел. Не удивительно было, что компьютер соседа работал медленно: Стэн вычистил из него уйму всякого мусора, в основном из реестра, да еще целых три вируса.

«Они тут что, вообще не ставят защиту на машины? – удивился он, глядя на то старье, что вычищалось с жесткого диска. – Сколько лет их антивирусным программам? Похоже, что они их не обновляли уже со времени наполеоновских войн».

Его нехитрые действия по улучшению работы компьютеров не прошли незамеченными мимо начальственного ока. Босс пару раз подходил, вставал у него за спиной и одобрительно хмыкал. Один раз он даже похлопал Стэна по плечу, произнеся: