Хелег Харт - Эссенция пустоты

И когда они развели костёр, для чего стащили к лагерю почти все растущие вдоль ручья кустарники, настало время для разговоров. Хелия молчала, но требовательно смотрела на Рэна, ожидая, когда тот начнёт говорить.

Пуэри же не знал с чего начать. Чтобы поведать Эну о своей расе, охотник потратил немало времени. А потом ещё больше времени ушло на то, чтобы ответить на все вопросы. Конечно, не обязательно рассказывать ей все, но даже на то, чтобы объяснить в общих чертах, придётся потратить полночи. Впрочем, торопиться им некуда.

– Таких, как я, больше нет… – начал он.

– Скромных? – усмехнулась Хелия.

Рэн вскинул брови, давая понять, что не оценил шутки.

– Именно. А теперь серьёзно. Представь, что ты – последний в мире человек, вокруг которого полно гномов, орков, эльфов, но нет больше ни единого человека. И не будет, потому что все они давно мертвы. Представила? В этом нет ничего смешного.

Пиратка, нарвавшись на такой резкий ответ, потупилась:

– Извини. Просто ты так сказал…

– У меня никогда не будет детей. Нормальной, полноценной семьи тоже не будет, потому что я не смогу создать её с представителем другой расы. Даже при самом лучшем раскладе мне до самой смерти предстоит в одиночестве слоняться по миру, пытаясь встроиться во враждебные к чужакам общества. Вокруг меня кипит жизнь, но от этого только хуже, потому что я понимаю, что чужой всем и каждому. Даже если кто-то захочет меня понять, он не сможет сделать этого и вполовину так хорошо, как это сделал бы представитель моего народа. А мне очень хочется, чтобы меня хоть кто-то понимал, и хочется иметь и семью, и детей, потому что я – живой, ясно? – Последнюю фразу Рэн почти выкрикнул, и, решив изъясняться на понятном языке, добавил: – Усекла?

Хелия молчала, не поднимая глаз. Охотник и сам не понимал, почему так разозлился. Да, наболело, но раньше выдержка ему не изменяла. С кем поведёшься…

– Не будем больше об этом, – сказал он, успокаиваясь. – Тебе достаточно знать, что моя раса называется пуэри, и что когда я умру, никто и никогда больше о ней не услышит. И вот этого, – он ткнул пальцем в пылающую алым аниму, – больше ни у кого не будет.

На этом разговор надолго заглох. Повисла напряжённая, неловкая тишина. В ней они умяли всё приготовленное и занялись своими делами: Рэн – тренировкой, Хелия – стиркой своей одежды, изрядно прохудившейся за последние дни. Правда, пиратка разом забыла о своём занятии, когда увидела, как тренируются охотники пуэри.

Сам Рэн, увлёкшись, даже забыл, что рядом кто-то есть, а потому быстро остыл. Он даже смешался на мгновение, когда заметил наблюдающую за ним девушку.

– Ого, – сказала она, скрестив руки на груди. – Вот это скорость. И часто ты тренируешься?

– Почему ты спрашиваешь? – Рэн сбил дыхание и остановился, решив закончить упражнения.

– Мне интересно, как добиться таких результатов.

– Стать пуэри, – охотник пожал плечами. – Плотность и эластичность наших мышечных тканей намного выше, чем у людей. Но тренировки необходимы для поддержания их в тонусе, так что я тренируюсь раз в два-три дня, если имеется возможность.

– А я тоже кое-что умею!

Рэн вытер выступивший пот и посмотрел на девушку. У неё был такой вид, будто ей не терпелось померяться умениями. Тут же в его голове всплыли дети пуэри, старавшиеся казаться взрослее, чем есть – они постоянно пытались доказать старшим, что уже готовы занять свое место в обществе, а потому не упускали возможности продемонстрировать свои таланты. Такой же была его сестра – с горящими энтузиазмом глазами и непоседливым характером.

Это воспоминание оказалось настолько ярким, что охотник едва заметно улыбнулся.

– Показывай, – он сделал приглашающий жест.

Сабли выпорхнули из-за пояса Хелии с лёгким шелестом, остановившись в боевом положении. Секунду пиратка не двигалась, а потом взорвалась свистящим вихрем: клинки порхали вокруг неё, вращаясь в самых различных плоскостях; тело девушки изгибалось и вращалось в вольтах, ни мгновения не находясь в покое.

– Сама научилась? – спросил он, когда Хелия остановилась, восстанавливая дыхание.

– Нет, конечно! – с готовностью выпалила девчонка и снова встала в боевую стойку. – Нападай!

– Зачем? – удивился пуэри.

– Посмотрим, сможешь ли ты пробиться!

– Ты быстра, но не настолько, – Рэн покачал головой.

– Ну так докажи! Не бойся, не пораню! – Выкрикнула пиратка и снова превратилась в мельтешащее сталью облако.

Рэн не боялся. Просто происходящее казалось ему ребячеством, которому он был не в настроении потакать. Но задорный взгляд Хелии подстёгивал к действию.

Вместо того, чтобы нападать, охотник присмотрелся к траекториям сабель и, выбрав нужный момент, шагнул вперёд.

Они оба замерли. Пиратка, сначала с недоумением, а потом и с восторгом смотрела на свои клинки, обездвиженные руками пуэри – тот перехватил лезвия прямо в полете, сжав их между большими и указательными пальцами. Когда же она подняла взгляд, посмотрев охотнику в глаза, выражение её лица выразило эмоцию, которую Рэн не смог распознать.

– Дело не в страхе, – сказал он, отпуская клинки.

Моргнув, девушка перевела взгляд на его руки и тут же бросила сабли.

– У тебя кровь, – она сорвала с головы бандану и приложила её к порезу на пальце Рэна.

– Ерунда, заживёт, – он поспешно одёрнул руку. – Не пачкай повязку.

Пуэри отвернулся, но даже спиной продолжал чувствовать любопытный взгляд Хелии.

– Расскажи лучше, кто тебя научил так здорово обращаться с оружием? – Охотник сел у костра.

– Да, был один хороший дядька, – пиратка села напротив. – Ром пил, как слепая лошадь – воду, но зато добрый. Знакомец моего папаши. Недавно окончательно спился и погиб.

– А где сам твой отец? – Рэну всё ещё было неловко от того взгляда, которым его одарила девчонка, поэтому он пытался сгладить ситуацию разговорами.

– Тоже подох. Давно уже. Повешен по приказу султана в Неф-Суфуме.

– Он тоже был пиратом?

– А то как же, – Хелия зло усмехнулась. – Тот ещё был сукин сын.

Она хотела добавить что-то ещё, но вдруг замолчала. Пуэри, глядя на неё, поймал себя на том, что ему и впрямь интересно, как же так получилось, что Хелия стала Эхелом. В его воображении с трудом выстраивались условия, которые могли сподвигнуть девушку притворяться мужчиной, а потом ещё и стать пиратом.

Помолчав какое-то время, Рэн всё же дал волю любопытству:

– Расскажи о себе.

Хелия поморщилась:

– Зачем? Да и что рассказывать?

– Раз уж ты оказалась не тем, кем я тебя считал, это будет справедливо. Можешь начать с того, где ты родилась. Всё равно нам до возвращения Эна нечем заняться.

Девушка откинулась на эновом плаще, заменявшем ей лежак, и подложила руку под голову. Даже это её движение было резким, размашистым, мужским – видимо, многолетняя привычка наложила свой отпечаток. Несмотря на смену образа, Хелия не казалась Рэну женственной. Да, его контакты с женщинами людей состояли в основном из общения с Литессой, но даже чародейка, жёсткая и властная, внешностью и поведением оставалась изящной женщиной. О пиратке такого нельзя было сказать даже с натяжкой. Однако именно эта её черта пробуждала в пуэри исследовательское любопытство.