Антон Емельянов - Почта Приграничья

– Вон отсюда! – горланил огромный мужик с черными как смоль волосами, огромным носом и черной густой бородой. – Проваливай! Чтоб я еще раз с тобой связался!

Парень вскочил на ноги, быстренько отряхнулся и, уперев руки в бока, попытался перекричать горлопана:

– Да ты чего, Твердята? Мы же напарники!

За спиной того, кого лысый назвал Твердятой, показалось еще несколько человек – трое мужчин и даже, как показалось Насте, одна женщина. Услышав слова парня, они обидно захохотали, а один из них даже бросил что-то оскорбительное в адрес пострадавшего.

– Что за шум, Твердята? – зычно позвал мужика Олег, и люди в проеме двери притихли.

– Локов? – удивленно прорычал бородач, моментально сбавив обороты и невольно сделав полшага назад. Настя отметила это про себя, оценив, что ее спутника не только уважают, но, похоже, и боятся. – Ты ли это?

– Я, можешь не сомневаться.

– Это Локов! Что он тут забыл? Никогда ведь сюда принципиально не заходил… – раздался тихий ропот.

Настя начала внимательно прислушиваться к тому, что происходит. Ее напарник не пожелал ей ничего рассказывать, но, похоже, она сейчас и без него узнает что-то новое. Хотя, конечно, странно – не смогла не отметить девочка – что Олег, который только недавно рассказывал, что не нужно вмешиваться в чужие дела, не стал проходить мимо намечающегося скандала.

Почтарь тем временем приблизился к лысому парню, хлопнул его по плечу и вновь обратился к Твердяте:

– Чем тебя обидел этот парнишка? И как вообще столь зеленый напарник может обидеть опытного почтаря?

На последней фразе Настя не удержалась и фыркнула. До этого мишенью для выпадов почтаря обычно приходилось быть ей самой, а тут довелось увидеть, как тот поставил на место здоровенного бородача. Вон как тот кровью-то налился. Девочка ждала, что тот сорвется, но тут неожиданно проявила себя недавняя стриженная наголо жертва.

– Я тоже опытный почтарь! Почти… – лысый скинул с себя руку Олега, но тут же будто смутился своего порыва.

Люди на входе в трактир вновь засмеялись, а чернобородый словно бы обрадовался тому, что может сменить тему разговора, и процедил сквозь зубы:

– Не смей позорить нашу благородную профессию, Некрас! Особенно перед наследником покойного Локова!

Настя после этих слов невольно вздохнула: еще несколько часов назад Олег буквально полыхнул гневом, когда староста Оковиц попытался упомянуть его отца. И что теперь будет? И ведь этот черный-то неплох: вроде бы и оказал уважение роду ее напарника, но при этом как одновременно принизил его самого.

Впрочем, Олег уже надел свою привычную каменную маску и проигнорировал слова что лысой жертвы, что ее обидчика.

– Довольно, Твердята, не нужно этого. Расскажи лучше, что случилось на задании, – почтарь осмотрел собравшихся, и Настя неожиданно заметила, как именно он это сделал. Словно имеет право… Что ни говори, а в Приграничье совсем не так как в столице живут. Там бы подобного поведения обычному человеку точно не простили. Да и кто из обычных людей посмел бы играть роль пусть небольшого, но князя (ведь кто еще имеет право судить, если не он) без разрешения свыше.

– Может, зайдешь внутрь, Олег? – обволакивающим голосом спросила из-за спины чернобородого женщина. – Выпьем по кружке сбитня, и Твердята тебе все расскажет.

– Не могу, Василина, – покачал головой почтарь. – Я спешу, да и спутнице моей рановато в таких местах бывать.

Он кивнул в сторону Насти, и та нахмурилась. В каких это «таких»? – тут же задумалась девочка. Об «Одиноком гусляре» он так не отзывался! Впрочем, в этом кабаке, носившем претенциозное название «Приют Добрыни», компания и обслуживание были явно на более низком уровне.

– Что за девчонка? – пробасил Твердята, сально разглядывая Настю пьяными глазами.

– Анастасия из рода Маловых! – гордо ответила девочка. – Ведунья Даждьбога! А ты лучше следи за языком, почтарь!

Шумная компания притихла, а потом, спустя пару секунд гнетущей паузы, разразилась громовым смехом. Кто-то даже от избытка чувств стучал ладонью по дверному косяку, настолько ему было весело.

– Ты в Приграничье, Анастасия из рода Маловых, – отсмеявшись, проревел чернобородый, вытирая заскорузлым пальцем уголки глаз. – Здесь княжьи люди не властвуют, так что это тебе бы стоило сбавить обороты…

– Мы не об этом, Твердята, – прервал его Олег и будто бы случайно загородил своей широкой спиной ведунью. – Давай лучше вернемся к Некрасу. Или ты считаешь, что я не имею права задавать вопросы?

Лысый в серой куртке в этот момент, сидя на корточках, яростно отдирал комья грязи от своей сумки. Услышав свое имя, он отвлекся от этого занятия и с любопытством уставился на Олега.

– Имеешь, – чернобородый сначала оглянулся на своих товарищей, но, увидев, что никто не спешит его прикрывать, согласно кивнул. – Я чту кодекс.

Настя за спиной Олега чуть не ойкнула от удивления. А она-то раньше и не знала, что у почтарей, оказывается, есть свой кодекс. Впрочем, учитывая, сколько лет их профессии, это совсем не удивительно. Наоборот, стоило бы задуматься, будь все по-другому.

– Тогда слушаю, – Олег продолжал неподвижно стоять и смотреть на своих товарищей по ремеслу.

– Этот крысеныш, – Твердята ткнул пальцем в сторону Некраса, – потерял ценный груз, когда мы уже вернулись на наш берег Волги…

– Неправда! – вскинулся лысый и рванул было в сторону чернобородого, но Олег крепко ухватил его за ворот куртки и не пустил.

Некрас дернулся пару раз, понял, что бесполезно, и затих, отойдя чуть в сторонку и бормоча при этом что-то себе под нос.

– Что хоть за груз, Твердята? – уточнил Олег, делая при этом едва заметный знак Насте молчать.

– Кишки аптаха и печень аспида, – важно сложив руки на груди, ответил чернобородый. – Заказала одна обеспеченная особа, договорилась с поставщиком на той стороне сама, мы просто прибыли, получили и должны были доставить по назначению.

– Если сама договорилась, значит, ведьма, судя по всему, – покачал головой Олег. – Впрочем, кодекс не запрещает вести с ними дела. Тут уж каждый сам решает, что его достойно, что нет.

Твердята после этой реплики недовольно зарычал, но сдержал свой гнев.

Настя же, слушавшая разговор с открытым ртом, чуть не ахнула – если кишки аптаха продавались чуть ли не в любой ведовской лавке, то любая часть аспида обладала невероятной ценностью. Такой, что за одну его чешуйку могли дать не меньше одной золотой монеты. А уж сколько могла стоить печень этого существа, которое почти невозможно победить, она даже примерно не представляла. В книгах из библиотеки отца Настя читала, что аспиды боятся садиться на сырую землю, только на голый камень, от которого вроде бы даже берут силу. А вот если заманить его туда, где нет ни одного кусочка твердой породы, и отбиваться, пока он не обессилит, можно на что-то рассчитывать. И то обычным мечом, да даже заговоренным с аспидом не справиться – только чистым огнем, какой могла вызывать она, молодая ведунья Настя… И о чем сама не любила вспоминать из-за той давней истории.