Кейти Роуз Пул - Когда восходит тень

Ему снилось лицо, скрытое под позолоченной маской и окаймленное бледным пламенем.

Ему снилось красное небо. Красное как кровь, красное как пламя, красное как ярость.

Антон ахнул и открыл глаза.

Его омывала теплая вода. Голубое небо с облаками, окаймленное колоннами, покрытыми виноградной лозой, приветствовало его.

– Что ты видел?

Антон вздрогнул, услышав низкий мелодичный голос Пенроуз. Он сел, позволяя воде омывать себя, и взглядом нашел паладина на краю бассейна.

– Снова маяк, – через секунду ответил он и побрел к ней.

Губы Пенроуз сжались в тонкую линию.

– Больше ничего?

Только тошноту от падения, обжигающую вспышку перед глазами и колотящееся у его уха сердце Джуда.

– Нет, – сказал он.

Уже больше недели прошло с их приезда в Керамейкос, тайную горную крепость Ордена последнего света. Антон каждый день приходил сюда, к омуту провидцев, откуда открывался вид на реку, и пытался получить видение, которое посещало его до этого лишь дважды в жизни. В первый раз в детстве – воспоминание, которое он подавил, – и снова чуть больше недели назад, после того как его брат чуть не запытал его до смерти. Илья пытался использовать Антона как пешку, чтобы завоевать доверие Иерофана и свидетелей. Он чуть не утопил младшего брата, чтобы тот рассказал о своем видении. Но Джуд успел спасти его прежде, чем у Ильи все получилось. И они сбежали – спрыгнули с маяка в море.

Только под водой, на грани смерти, Антон смог вспомнить.

Теперь он тонул снова и снова, в поисках ключа, который подскажет ему, как избежать разрушений из видения.

– Ничего не выходит, – сказала Пенроуз, в ее голосе слышалось раздражение. – Нам нужно убедиться, что ты готов к завтрашнему испытанию.

– Зачем мне нужно это делать? – спросил Антон, поднимаясь из воды на ближайший камень. – Я соответствую всем знакам. Я рассказал им, что видел. Если они не хотят верить, что я пророк, то это их проблемы.

– Орден стал осторожным после того, что случилось в Паллас Атосе. Когда мы…

– Приняли принца Херата за последнего пророка и позволили ему притащить всех в Назиру из-за ложного видения, а потом вас всех чуть не убили. Знаю, знаю, – сказал Антон, выхватывая у нее полотенце и вытираясь.

Пенроуз поджала губы.

Дело в том, что Антону не нужно было, чтобы остальные члены Ордена верили, что он пророк. Если они решат, что ошиблись снова, то выкинут его из Керамейкоса – и, на его взгляд, это не было таким уж ужасным вариантом, если тогда ему не придется мучиться и переживать свое видение снова и снова. И если они и правда ошиблись – ну, значит, видение Антона никогда не воплотится в жизнь.

– Мы просто ведем себя осторожно, – сказала Пенроуз.

– Настолько осторожно, что позволите мне предсказывать будущее в круге камней, чтобы доказать, что я пророк?

– Я уже объясняла тебе, – сказала Пенроуз, явно теряя терпение. – В мире есть определенные места, где силы предвидения пророков проявляются лучше всего. Круг камней в Керамейкосе – одно из них. Камни отреагируют на твой Дар так же, как и с другими пророками.

Антон вытер полотенцем мокрые волосы. Он вообще не ждал проверки – этого испытания. Можно было подумать, что теперь, когда он узнал о видении, преследовавшем его почти всю жизнь, он не станет паниковать каждый раз, используя свой Дар. Но паника становилась лишь сильнее. Одна только мысль о том, чтобы снова пройти через видение, пережить тот кошмар, заставляла его грудь сжиматься от ужаса. Он боялся этих сессий предвидения, страшился долгих дневных часов, когда только и делал, что думал о возможных ужасных событиях.

Может, Джуд и спас его от пыток Ильи, но чем нынешняя ситуация лучше?

Антон почувствовал обиду, вспомнив мечника. Он не видел Джуда с самого приезда в Керамейкос. Как только они прибыли в гавань, Орден устроил трибунал, чтобы узнать, что стало с блудным членом стражи паладинов Гектором Наварро. Они увели Джуда на допрос, запретив другим, включая Антона, разговаривать с ним.

Джуд не был виноват в этом, но Антон не мог не винить его, хотя обида была с примесью тревоги. Он чувствовал Дар Джуда на корабле на пути из Назиры. Раньше его Дар был громким и непреклонным, как буря. А теперь он дрожал как слабый ветерок. Он отговаривал себя спрашивать об этом Пенроуз несчетное количество раз. Новогардиец не знал, что именно Джуд рассказал остальным паладинам о действии Божьего огня. И если он хотел сохранить это в секрете, то Антон не станет его выдавать.

Антон снова сосредоточился на Пенроуз.

– Ты же знаешь, что мне предстало в видении. Тень закроет солнце. Шесть городов падут. Чума, буря огня, реки крови, потрескавшаяся земля…

– Да, я знаю, – резко сказала Пенроуз.

– И ничего, – добавил через мгновение Антон, – что бы подсказало, как не дать этому случиться.

– Способ есть, – возразила Пенроуз. – Должен быть.

– Все, что я видел, случится, – сказал Антон. – Если я и правда пророк, то это так работает, да? Пророчества всегда сбываются. Что-то грядет, Пенроуз, и избежать этого, изменить его или остановить нельзя.

– Чтобы заставить Тьму отступить , – сказала Пенроуз. – Вот слова из последнего пророчества Семи пророков.

– Или разрушить весь мир, – возразил Антон. – Кажется, эту часть ты все время забываешь.

Взгляд Пенроуз потемнел.

– А что ты знаешь о других пророчествах, Антон? О других пророках?

Антон пожал плечами. Вот впервые за столетие в этом мире появился пророк, и он почти ничего не знал о своих предшественниках. Это явно волновало Пенроуз и остальных стражей, но Антон не мог заставить себя переживать по этому поводу.

– Пойдем, – сказала Пенроуз, поворачиваясь на каблуках и направляясь к выходу со двора.

Антон подавил стон и последовал за ней.

Они шли по извилистой дороге через форт. Жизнь в Керамейкосе была неплохой – место была красивым, расположенным между гор и укутанным туманом окружающих его водопадов.

И тут было безопасно. В этом Антон был уверен. После почти семи лет постоянных поисков и добывания всего, что можно – еды, одежды, любви, – жизнь в месте, где ему не нужно было гадать, когда он поест в следующий раз, или решать, от чего он готов отказаться, чтобы заполучить место для ночевки, казалась совершенно другой.

Затылок Антона покалывало, когда они приблизились к краю форта, примыкающему к горе. Каменная лестница поднималась змейкой по скале. Боль перешла на шею, и в голове начало пульсировать. Он остановился и прижал руку к голове.

– Ты в порядке? – спросила Пенроуз и остановилась рядом с ним. В ее голосе слышалась тревога.

Антон втянул воздух в легкие.

– Просто болит голова, – удалось сказать ему. Он указал на каменные ступеньки. – Куда они ведут?