Ростислав Марченко - Дороги наёмника

За столом стало тихо как на кладбище. В голове сразу мелькнула мысль – всё-таки нарвался. Слова пьянчуги не оставляли мне никакого выбора кроме конфликта, так что немедленно следовало определиться с планом дальнейших действий. И в первую очередь оценить степень опасности противника. Вероятность, что горько страдающий по своей потерянной любви «друг» моего сделанного в воротах покойника подошлет бретера, была очень далека от нулевой. Собственно, именно поэтому кольчугу под верхней одеждой я тут и носил.

И при внимательном рассмотрении наглеца эта гипотеза становилась если не основной, то очень даже вероятной – как бы ни несло от него вином, пьян он был нисколько не больше, чем я сам, и вдобавок к этому за развитием конфликта деловито и спокойно так наблюдали сразу трое его друзей. Учитывая, что все четверо, как и положено благородным людям, были вооружены, угрожало это немалыми неприятностями.

Компания, насколько можно было понять, состояла из заезжих молодцов, приехавших покорять большой город в стиле амбициозных дагестанских борцов. Последнее довольно легко определялось не столько по провинциальным прикидам, тут как раз было уверенно не сказать, сколько по примерно одинаковому возрасту и белым, незагорелым лицам, что в Бир-Эйдине наблюдалось по большому счету среди одних падких к веяниям моды дам. Было как-то не по себе от глупости ситуации: меня попытался уличить во лжи какой-то приезжий колхозный мажор с товарищами, которые, как это ни печально, вполне могли действительно куда больше, чем я, знать настоящие реалии Диких земель. Если бы я, конечно, собирался с ними в этих знаниях соревноваться:

– Пошел вон, быдло…

Последовавший за оскорблением вздох был непритворным. Несмотря на то, что вечер начался немного кисло, его продолжение мне очень понравилось. Девушки оказались довольно развитыми относительно жизненного кругозора, умненькими и даже остроумными собеседницами, ан Галлоб на удивление приятным, не лезущим в душу и не ищущим конфликтов собутыльником, а мрачный старик, периодически вставлявший в общий разговор слово и между делом откровенно секущий все, о чем мы говорим, никому веселиться не мешал. И вот этот приятный вечер рисковал окончиться смертоубийством, если не прямо сейчас, то завтра обязательно, что было для меня совсем лишним. Бессмертным же я себя совершенно не считал – мне нужно было просто выжить и найти способ вернуться на Землю. Выбранная для заработка на жизнь профессия и так была достаточно опасной.

– Ты хоть, как степь пахнет, знаешь? – Незваный гость нашего стола на оскорбление никакого внимания не обратил, даже сам вопрос задав не просто спокойным тоном, а с какойто грустью. Ностальгия, наверное, одолела. После того, как спровоцировал поединок.

– Которая степь? Та, что цветет… или та, что горит? – так же безразлично ответил я, ибо выбора между конфликтом и его отсутствием у меня уже не было.

Лицо собеседника дрогнуло от удивления, но мне было не до сантиментов, ибо на эту реакцию я и рассчитывал, банально пригвоздив его правую кисть к лакированному столу оказавшейся под рукой двузубой вилкой. Правая рука у него была ведущей – проблема дуэли с этим типом на сегодняшнюю ночь становилась неактуальной. От друзей по предварительной по оценке ситуации были хорошие шансы отбрехаться, чай не в подворотне из горла пиво пьем. А в дальнейшем он мог и просить сатисфакции, и даже подавать в суд – наемники в походе на всю эту лирику плевать хотели.

Однако радость овеществления последней мысли еще даже не успела толком оформиться, когда все резко пошло наперекосяк. Я был готов буквально ко всему, но только не к полному боли воплю собеседника, показавшего всем сидящим за столом клыки вампира…

Безусловно, за время «вахтования» в Хейене я попадал в ситуации и опаснее, однако кровососу в этот раз удалось напугать меня так, что продрало до самой печенки. Что, впрочем, ему совсем не помогло. В инстинктах двуногой прямоходящей обезьяны, известной под именем человека разумного, примерно так со времен господства на Земле ящеров «зашиты» ровно две типовые реакции на угрозу – превращение в пластилин и ответная агрессия. И кровосос своей оскаленной пастью, при всей неожиданности своего вскрытия спровоцировал у меня именно второй вариант, получив ту же вилку в череп над ухом сразу же, как попытался вскочить. Далее наступало время оружия.

Однако вытащить висевший на спинке стула меч из ножен я просто не успел – ближайший из сидевших за соседним столом вампиров оказался на диво сообразительным и возник рядом еще до того, как тело первого сползло со стола на пол.

Рядом блеснул клинок, сталь лязгнула о сбившую удар в сторону «корзинку» скьявоны. Одновременный шаг вперёд, клыки вампа оказались в считанных сантиметрах перед моим носом – с появившимся уже испуганным недоумением в глазах нелюди и чуточку запоздавшим кровавым кашлем из этой оскаленной пасти мне прямо в лицо. Незаметно для всех извлеченная из нацепленных за пояс ножен дага, всаженная под диафрагму кровососа левой рукой, решила исход нашего с ним поединка одним ударом. В отличие от меня, кольчуги под курткой он не носил.

Судорожная попытка вытащить засевший в рёбрах противника кинжал не удалась, я только бессмысленно потерял время и снова не успевал вытащить меч из ножен – двое других вампиров не собирались смотреть со стороны, как режут друзей. Справа в свете свечей блеснул меч ан Феллема – нерастерявшийся капитан тоже не собирался прятаться за столом, когда убивают уже меня.

Я отшвырнул оседающее тело кровососа в направлении одного из желающих за него отмстить приятелей, отшагнул в сторону, неудачно попытался сбросить ножны с клинка, и тут возникший рядом вампир чуть не развалил мне пополам лицо своим ударом. Я еле-еле успел поставить блок. Тряхнула вспышка адреналина от смерти рядом, отбил еще один удар; осознание, что за вампом, увы, не успеваю, пришло на уровне инстинктов. Ещё один отразил уже каким-то чудом.

Кисть вампира по перепугу я поймал на чистом автомате, также на рефлексах переведя залом руки с мечом в закручивание вампира вокруг себя. Не будь все так серьёзно, переходящий прямо на лету в точно такой же, как у меня, испуг злобный оскал летящего головой в стену кровососа меня бы, наверное, насмешил. Сбитый его телом кронштейн с зацепленной на него веревкой системы освещения привел к обрушению люстры которая едва не задела вампира, яростно рубящегося с прикрывшим меня ан Феллемом и закидала всё вокруг разбросанными свечами.

Перехваченный меч кровососа сам по себе оказался в моей руке; за спиной наконец-то опомнившийся Хёгг ан Галлоб с обнаженным клинком отбросил с дороги стул. Брошенный на пол вампир попытался откатиться, разрывая дистанцию, и его собственный меч с легкостью перерубил ему шейные позвонки…