Владислав Костюков - Вселенский спасатель. Книга 1. Планеты Ада. Том 3

Площадка на верхушке башни «Судьбы» была хорошо освещена несмотря на то, что фонари здесь не были предусмотрены. Небо было чёрное всегда, так как между Вселенным, где летела скала «Судьбы», не было звезды под названием «Солнце». Светили лишь звёзды. Они были похожи на светлячков, посеянных в траве, такие же Солнца, только далёкие, на миллиарды километров отдалены.

Отец, не пора ли нам покинуть, это пустынное место.

Принцу Карро до смерти надоело… Всё… Наблюдать за звёздами. Лицезреть задумчивое лицо чёрного принца, своего отца. Видеть в зеркале жизни, как в телевизоре, неизвестные миры. Надоело разнообразие планет с их разнообразной флорой и фауной. «Операция шлюха провалилась». «Ждать похвалы от отца было наивно». «Найду тварь, порву». «Такую операцию завалить». «Не чего людям, даже ведьмам, доверять нельзя».

Нет в тебе, сынок, романтики, – выныривая из трясины мыслей, произнёс его высочество, – не можешь ловить удовольствие в мыслях.

Ваши высокие мысли мне не доступны, а свои думы мне надоели. Тем более надоели чужие вопли, посылаемые вашими подчинёнными, – отбивая желание подискутировать, чьи мысли лучше, произнес Карро.

Юный принц знал, что в вопросе интеллектуальных дум отец профессионал и тягаться с ним бесперспективно:

«Сейчас скажет старик, что я весь в мать».

Кто же эти наглецы, которые обращаются к тебе, а не ко мне наделённому сеять добро в этой части звёздного мира? – С ухмылкой, от которой пробивал холодный пот демонов, даже высокого ранга, произнёс Люцифер.

Вы, Ваше высочество, извините, но сквозь ваши высокие мысли Вселенского масштаба не пробиться. Вот они и посылают, в мою пустую голову, свои мольбы о помощи, – слова Карро прервал раскатистый смех принца тьмы.

Какое замечательное замечание о пустоголовости. Гы—гы—гы.

Смех плыл, не отражаясь, так как в безвоздушном пространстве Скалы Судьбы отражаться было не отчего.

Замечательно. А главное самокритично, – вдоволь насмеявшись и переведя дух, изрек Люцифер.

Братья Тьмы с Земли отказались подчиняться нашим Князьям. Говорят, что гильдия демонов, ведьм и прочих тёмных сил Земли, ни под кем не ходила и ходить не будет.

Кроме царя царей Сатаны никто им не указ. Отец, может обратиться к государю, пусть рассудит.

Обратится? Пусть рассудит? Учишь, тебя учишь и бестолку. Как был ты в свою мамашу, простую огненную ведьму, так и остался. Нельзя просить у тех, кто сильнее, кто богаче. Будешь всю жизнь в холуях ходить. Карро, сынок, я тебя готовлю в руководители.

Простите отец.

Извинение приняты. Довольно лирики, сын. Нас ждут вселенские дела. Слетаем! Посмотрим! Кто там против нас, повелителей – этого забытого Создателем края вселенной, хвост пушит!

Повелители с головой закутались в чёрные плащи с алым подбоем и тихонько растворились в залитом молочным светом звёздном пространстве, даже следа на месте, где они стояли, не осталось, рассосались без следа в бесконечном эфире. Сильные! Вершители мира сего! Чванливые! Они, даже не заметили, что растревожили своим появлением целый мир. Мир народа охраняющего «Башню Судеб». Атмосфера на площади возле башни накалялась. Путь к перемирию был отрезан. Сабли, когти на лапах, расчехлены. Нападали лавами! Рвали и метали! Они не помнили о том, что дома ждут дети и жёны. Не замечали, что «Серафимы» и «Летающие животные», похожи друг на друга. Просто, по задумки Создателя, одни выше другие ниже. Одни шире другие уже.

Наплевать, что одинаковый язык. Дети родятся из одного места.

Рви! Одна служба по охране «Башни Судьбы». Топчи! Бесконечное время они меняли друг друга в дозоре. Режь плоть! Расчехлённые сабли когти вязнут в пернатых телах. Куски разорванных искалеченных «Серафимов», мышцы, перья, крылья, «Летающих Животных» устлали ковром плоти площадь у «Башни Судьбы». Санитары, всегда голодные головы дракона, на длинных шеях, появились из—за стен «Башни Судьбы». Языки пламени вылетали из огромных глоток монстра. Дым стеной стоял над ковром из плоти. Дракон предпочитал пищу с пылу с жару. Ряды, пернатых воинов, редели…. Оттон широкой дорогой сеял смерть вокруг себя, пробивался к ненавистному существу. «Во всех вселенных не было твари, которую так радостно растерзать». Враг, Оттона, наоборот не жаждал встречи. Хирон тщательно прятался за плечами гвардии. Увы, широких плеч гвардии, вскоре не стало…. Отважные воины, защищая тщедушного вождя, легли в битве один за другим. Хирон не страдал от смерти избранных гвардейцев, тайно завидовал, доблести, силе, росту, собственной гвардии, конкурентам у кормила власти. Дети богатых семей имели шанс. «Как хорошо, что они погибли, какое—то время я вне конкуренции». Думал Хирон, ища защиты у низкорослых соплеменников, увы, к огорчению вождя, малыши попрятались за трупами гвардейцев. Он видел залитое «голубой жидкостью» тело Оттона, ненавидящие, пылающие лютой злобой, глаза, в его голове била молотом одна мысль: «Вот и смерть пришла». Хирон, именно так представлял в кошмарах смерть: «Тело, залитое «голубой кровью», висящими в беспорядке клочьями крыльев, разодранными гроздьями мышц». Оттон, искалеченным телом, поймал в смертельные объятья, Хирона. Вожди, как сиамские близнецы в утробе матери, давили друг друга. От напряжения «голубая жидкость» фонтаном забила из многочисленных ран смелого воина. Оттон, не смотря на кровопотерю, продолжал уменьшать площадь жизни вождя «Серафимов». Казалось, участь тщедушного Хирона, предрешена, гибель костей, мышц бедного «Серафима», в стальных объятьях Оттона, неизбежно.

Как во всех мирах, так и в мире «Скалы» коварство и подлость живучи.

Пощади! – синел, задыхаясь, слабея Хирон, – дай крикнуть последнее слово!

Оттон пощадил. Гигант с огромными сильными мышцами, был великодушен. Он дал врагу последний раз вздохнуть, ослабив свои железные объятья. Рыцарь, без страха и упрёка, упал на ещё дымящую, чужую плоть, постепенно исчезающую, в ненасытном желудке дракона. Он даже не успел почувствовать, что погиб. Виной этой смерти стала ложь и желание победить любой ценой. Хирон родился уродливым, маленьким летающим гоблином, «серафимом», потомком изгнанных ангелов. Хоть это никто не доказал. Главное племя так считало, маленькое росточком, но гордое характером! Уродцу в среде «Серых Серафимов» путь наверх, заказан! Хирон с самого рождения жил одной мыслью: «Власть»!

Уродец, в отличие от пернатых собратьев, имел третью недоразвитую лапу.

Какое счастье! – твердил, улыбаясь, урод.

«Разве может быть в уродстве счастье?» —спросит любое разумное существо.