Николай Чепурин - Кровь лунганы

Теперь же «святыня» служила местом сборищ для последователей всяческих культов и тайных обществ, по ночам проводящих возле нее свои запрещенные ритуалы.

Женщина пересекла площадь по диагонали. Несколько фигур в темных саванах в испуге разбежались прочь, когда она проходила мимо.

Дилетанты, подумала незнакомка, высокомерно взглянув в их сторону.

Она остановилась возле дубовых дверей трактира. За ними начинался мир хмельных напитков, дешевого разврата, соломенных постелей, последних сплетен со всей близлежащей округи и, конечно же, пьяных драк с поножовщиной.

Недолго думая, она вошла внутрь. В общем зале сидело несколько пьяных рыл , чавкающих и обсасывающих грязные, жирные пальцы. Их силуэты едва различались в тусклом свете горящих лучин.

Рассказывая непристойные анекдоты, рыла громко ржали и запивали съеденное дешевым элем, проливая примерно половину себе на косматые бороды.

– Илдмарь, перестань, а то мы щас портки обмочим, – донеслись из-за стола обрывки их хмельного разговора.

– Все, мужики, последний, клянусь, – сказал Илдмарь – широкоплечий плешивый детина с перекошенным лицом и гнилыми зубами. – Значитца так: проснулся как-то мужик. Приходит в хлев, а там свинья сдохла, кобыла сдохла, корова сдохла. Мужик опечалился. Чем семью теперь кормить? Погоревал-погоревал, взял веревку, да тут же и повесился, значитца… Проснулась баба…

– …с большими?

– С огромными! Довольны?!

Женщина уловила аромат готовящейся на кухне тушеной свинины в грибном соусе с овощами и картошкой. Она сняла капюшон и, тряхнув головой, распустила свои длинные золотистые волосы, после чего, миновав общий зал, направилась к стойке, возле которой стояли две молодухи. Одеты они были в чересчур узкие и короткие переднички-платьица, почти не скрывающие их выпирающие прелести. Хозяин заведения заставлял их работать в качестве шлюх. С ненавистью и презрением они смотрели на мужчин вокруг.

Незнакомка поравнялась со стойкой, за которой тут же возник трактирщик – полноватый седоволосый мужчина с хитрыми желтыми глазами и очень злобной улыбкой.

– Убирайся! – бросил он женщине. – Бабам сюда хода нет!

Она лишь хмыкнула в ответ и едва заметно приподняла левую бровь:

– Так теперь принято встречать гостей? Неудивительно, что сия вонючая дыра загнивает, – женщина смолкла, деловито подмигнула шлюхам, как своим давним знакомым, и заговорила вновь: – Впрочем, плевать на любезности. Я ищу одного…

– …спрашивать меня об этом, – трактирщик подался вперед, скаля зубы, – верный способ расстаться с жизнью.

Он вскинул вверх правую руку, на которой не хватало мизинца, и щелкнул пальцами, подавая кому-то условный знак. Из тени в углу вышел широкоплечий верзила в темных сапогах и штанах и сделанной из свиной кожи жилетке без рукавов. На изуродованном струпьями лице отсутствовал левый глаз. Пустую глазницу заботливо прикрывала черная повязка.

Вышибала остановился у незнакомки за спиной, оценивающе ее осмотрел и, самодовольно скрестив на груди мускулистые руки, сказал:

– Эй, милая! Сама выйдешь, или мне выволочь тебя силой?

В трактире воцарилась гробовая тишина. Взгляды всех были прикованы к вышибале и неизвестной женщине в дорогой накидке.

– Очередной мужлан, – скучающим тоном протянула она. – Перевелись в здешнем краю настоящие рыцари, умеющие обращаться с женщинами, – незнакомка мастерски изобразила на лице разочарование. – Неудивительно, что эта страна загнивает под гнетом империи…

– Чего? – услышанное явно с трудом помещалось в пустой голове вышибалы.

– Кретин! – обрушился на верзилу трактирщик. – Вышвырни уже отсюда эту болтливую суку!

– Ты и правда хочешь потягаться с Леди-Грех? – спросила незнакомка в тот момент, когда громила уже протягивал к ней свои ручищи. Она лишь повернула к нему голову и одарила пронзительным взглядом своих глаз цвета ночи: – ХАРТЕН! БРУНАН! ХАРТЕН!

Ее пронзительный крик отразился от потолочных сводов и разом оглушил окружающих. Пока они приходили в себя, зажимая уши, от головы Леди-Грех отделилась тоненькая прядь волос и, приняв форму острой швейной иглы, ткнула вышибалу в единственный глаз.

Новый крик заполнил собой помещение трактира. Ослепший, схватившись за лицо, рыдал, сыпля на голову ведьмы страшные проклятия.

– ВЕДЬМА! НА ПОМОЩЬ! НА НАС НАПАЛА ВЕДЬМА! – заорал трактирщик и бросился бежать, но Леди-Грех опередила его. Она взмахнула руками, и ударная волна сбила седовласого мужчину с ног, отбросив прямиком на стоявшие позади дубовые винные бочки.

– Он ваш, – сказала Леди-Грех, подмигивая молодухам. Она сделала круговое движение указательным пальцем правой руки, и перед девушками на стойке появились большие ножи-топорики для рубки мяса с закругленными кверху кончиками. – Будь я на вашем месте, то начала бы с его хозяйства. Удачи, мои крошки, ха-ха!

Леди-Грех отошла от стойки и, вновь прошептав магические слова, забаррикадировала окна и входную дверь опрокинутыми столами. Теперь из трактира никто не мог выбраться против ее воли.

Впрочем, пьяные рыла быстро сообразили, что к чему. Мигом протрезвев, они стали собираться в одну большую толпу, чтобы всей своей массой разом прижать сраную суку к полу и там забить до смерти. И все это надо было сделать до того, как она успеет выкинуть еще хоть один из своих фокусов.

Женщина лишь рассмеялась. Ей, одной из верховных ведьм Темного Ковена, были совсем не страшны выходки полупьяного сброда.

Между тем рыла наивно полагали, что смогут как-то изменить исход здешнего абсурда в свою пользу. Едва они окружили ее, Леди-Грех крутанулась на носках своих сапог против часовой стрелки и мгновенно перенеслась к ним за спины. Пока рыла соображали, в чем же дело, она уже подняла в воздух пару лавок и метнула в них. Затем она оттопырила средние и безымянные пальцы на обеих руках и прокричала:

– ГЫК ЛОРГ БРЫНЕЦ!

Тотчас же задрожал пол, задребезжали стены и заскрипели потолочные балки. С треском из пола рядом с колдуньей вылетели доски. Из пролома выпрыгнул черный лохматый пес с большой вытянутой мордой и горящими живым огнем глазами.

– Проследи, чтобы эти отбросы больше никогда не обидели ни одной женщины, – обратилась Леди-Грех к своему призванному слуге-фамильяру.

Пес понимающе гавкнул, выгнул спину, запрокинул кверху голову и протяжно завыл. Затем он ощетинился, открыл пасть, из которой с шипением капала на пол кипящая слюна, и… ПРЫГНУЛ!

Не обращая внимания на предсмертные вопли, Леди-Грех вернулась к стойке, обошла ее с другой стороны и остановилась у люка в полу. Она потянула к себе ручку-кольцо и скрылась в холодном земляном подвале.