Аннетт Мари - Трилогия алой зимы

– Хоть многие никогда не увидят ни единого знамения, – ответила она, – ками столь же реальны, сколь тепло солнца или холод зимы.

– И они отвечают на молитвы?

– Иногда… в какой-то степени. Поразит ли молния врага, если помолиться о его смерти? Выиграешь ли приз в лотерею, просто попросив об этом? Нет и нет. Ками не потакают нашим прихотям. Но если помолиться о силе, мудрости, удаче, ками могут подтолкнуть в нужном направлении. А если их оскорбить – то в противоположном.

Мияко сморщила лоб.

– А откуда ты это знаешь? Они отвечали на твои молитвы?

– Да.

– Хм… – Уточнять, что это были за молитвы, Мияко не стала. – А ты говорила, что есть и другие ками…

Эми села поудобнее, откинувшись на спинку скамейки.

– Существует два вида духов: ками и ёкаи. Первые обитают в небесном мире, отличном от нашего. Самых сильных среди ками называют амацуками. Четверо из них правят небесами и остальными. Здешний храм посвящен Аматэрасу, амацуками ветра. Другие – это Изанаги, амацуками неба и главнейший повелитель всех ками, его сестра Изанами, амацуками земли, и Цукиёми, амацуками воды, брат Аматэрасу.

– Земля и небо, ветер и вода… – пробормотала Мияко. – А ёкаи? Они типа демоны, да? Все знают сказки про плута-тануки и каппу, топящего детей.

При упоминании каппы Эми вздрогнула.

– Ёкаи – духи, а не демоны. Ками земного царства. Мы живем с ними в одном мире, из-за чего у нас больше возможностей досадить ёкаю, нежели ками, поэтому о духах столько историй.

По мнению Эми – вполне оправданных.

Ёкаи жили отчасти в мире людей и отчасти в собственном царстве духов. Как и небесными духами ками, ими правили четыре самых могущественных ёкая – куницуками. Их повелителем был Сарутахико, властвующий над горами. Его жена Узумэ господствовала над лесом. Завершали четверку Сусаноо, куницуками штормов, и Инари, куницуками огня.

Ками могли направить свою силу в мир людей через священный предмет – шинтай – или наделить ею смертного, а вот ёкаям такие ухищрения были незачем. Куницуками бродили где-то по той же земле, что и Эми, дышали тем же воздухом. Мысль об этом вызывала в ней тревогу.

Мияко задумчиво постучала пальцем по губам.

– Ёкаи тебе не по душе, да?

Раздраженная своей неспособностью скрыть чувства, Эми покачала головой.

– Ками и ёкаи – оммё, – пояснила она, имея в виду инь и ян – равновесие между противоположностями, такими как небо и земля, тьма и свет, добро и зло. В равновесии находились даже стихии. Существовало оно как между самими амацуками, так между ними и куницуками, поэтому мир оставался в гармонии. – Они одновременно и подобия, и противоположности друг друга, никто не лучше и не хуже. Но у меня… случились неприятности.

– Ох… – выражение лица Мияко смягчилось. – Что стряслось?

Искренняя тревога и сочувствие в ее глазах сломали стены, которые возвела вокруг себя Эми, так легко, как было не дано чрезмерному любопытству Рины. Эми не хотела делиться столь личными, страшными воспоминаниями с незнакомкой, но теперь, с прибытием в этот храм, они всколыхнулись и отравляли ее, словно яд в крови. Может, после разговора станет легче. Да и с кем ей таким делиться? Лучше уж незнакомка, чем тот, кого придется видеть каждый день еще два месяца.

– Несколько лет назад мы с лучшей подругой гуляли по парку, – пробормотала Эми. Гуляли… Прозвучало так просто, легко. Она не хотела рассказывать, как долго и мучительно они пытались улизнуть из храма. – Мы шли следом за парнями. Я… я влюбилась в одного из них. Мы старались не попадаться им на глаза и сильно отстали. А потом заблудились. Не помню, что именно меня испугало, но по коже пробежали мурашки, а волосы встали дыбом. – Эми уставилась на пруд невидящими глазами. – За нами что-то следило. Я схватила Хану за руку, и мы бросились обратно. Нашли тропу, бросились вперед изо всех сил. Тории храма были уже совсем близко, на другой стороне ручья. Оставалось только перейти мост – и всё.

Перед глазами Эми заплясали темно-зеленые лесные тени. Из-за недавних дождей ручей бурлил мутной водой.

– Я вбежала на мост. Хана следовала за мной, но поскользнулась в грязи перед ним и упала. Ее ноги попали в воду. Буквально одни ступни. Я ринулась к ней. Что-то схватило Хану за лодыжку и дернуло. Я свесилась с моста и поймала ее за руку. Хана кричала. Существо пыталось утащить ее под воду, а я – удержать, но оно было таким сильным…

Лицо Мияко исказил ужас, но Эми этого почти не видела. В ее ушах звенели крики Ханы.

– Из воды выпрыгнул второй ёкай и напал уже на меня, – прошептала Эми. Размером с ребенка, но коренастый, с голубовато-зеленой кожей, перепонками между пальцами, совершенно лысой головой и клыками, которые блеснули, как только он кровожадно ухмыльнулся. Эми не запомнила иных черт, кроме этой ухмылки. – Он вцепился мне в ноги, а потом стянул с моста. Не знаю как, но я так и не выпустила перила одной рукой, а другой крепко держала Хану.

Боли она не замечала тогда и не могла вспомнить сейчас, хотя не могла ее не испытывать. Кривые когти ёкая впивались ей в лодыжки, в пальцах оставались занозы от деревянных перил. За руку отчаянно цеплялась Хана, пока другой ёкай тащил ее на дно ручья. Хана захлебывалась грязной водой, едва удерживая голову на поверхности, и постоянно кричала, звала Эми.

Она помнила момент, когда осознала, что они обе умрут. Помнила, как смотрела на Хану и видела на ее лице отражение собственного ужаса.

А потом рука Ханы вдруг исчезла.

Эми с силой прикусила губу, но слезы все равно потекли по щекам. Даже сейчас она не знала. Не знала, что случилось. Ёкай дернул Хану прочь? Или она устала и невольно разжала руку? Или это Эми поняла, что вот-вот погибнет, и… отпустила руку Ханы? Неужели она позволила лучшей подруге умереть, лишь бы спастись самой?

Проверить уже невозможно, но Эми всегда будет бояться, что в глубине души знала ответ.

Считаными секундами позже на крики прибежали Катсуо с другими сохэями и бросились в воду. Ёкай отпустил Эми и скрылся в мутном потоке. Катсуо вытащил ее на берег и остался охранять, пока остальные обыскивали ручей. Спасти Хану они не успели.

– Эми?

Голос Катсуо вплелся в ее воспоминания, в его же суматошные крики, в топот окружающих. А затем она моргнула и увидела Катсуо неподалеку; он смотрел на нее и хмурился.

Охнув, Эми мигом отвернулась и спрятала лицо за рукавом. Мияко украдкой передала ей бумажный платочек.

– Кто это? – тихонько спросила она, пока Эми вытирала щеки.

– Сохэй… священник-воин. – Приведя себя в относительный порядок, Эми опустила руку и бросила на Катсуо косой взгляд. – В древние времена сохэи защищали храмы и шинтаи. Легенды гласят, что когда-то они изгоняли опасных ёкаев и ограждали невинных от зла или алчущих власти ками, но теперь эта должность скорее формальна.