Роберт Джордан - Дракон Возрожденный

«Так близко, что нам его видно, – подумала Эгвейн, – но слишком далеко, чтобы это могло чем-то помочь».

На какое-то мгновение девушка уверилась, что приближающиеся белоплащники намерены атаковать их, но тут их предводитель вскинул руку, и всадники рывком натянули поводья и остановились, подняв тучу пыли и разметав по сторонам комья земли, в неполных сорока шагах от путников.

Найнив что-то сердито бурчала себе под нос, а Илэйн гордо выпрямилась, преисполненная надменности, словно собиралась выбранить белоплащников за дурные манеры. Хурин по-прежнему не отпускал рукояти меча; судя по его виду, нюхач готов был встать между белоплащниками и женщинами, что бы там ни говорила Айз Седай. Верин же спокойно махала перед лицом рукой, отгоняя пыль. Всадники в белых плащах выстроились дугой, охватывая маленький отряд и недвусмысленно перекрывая путникам дорогу.

Сияли тщательно отполированные нагрудники и конические шлемы, и даже кольчуга, обтягивающая руки солдат, ярко поблескивала. На груди у каждого всадника пылало золотом многолучевое солнце. Кое-кто из них наложил на лук стрелу, и хотя оружия они не поднимали, держали его наготове. Командир оказался молод, однако у него на плаще, под эмблемой с солнечными лучами, красовались два золотых банта, указывающие на его ранг.

– Две тарвалонские ведьмы, если я не ошибаюсь? – заметил он с напряженной улыбкой, от которой его узкое лицо еще больше вытянулось. Глаза юнца блеснули высокомерием, словно бы он ведал некую истину, постичь которую у других недоставало ума. – Да еще две гниды и пара собачонок, одна больная, другая старая. – (Хурин ощетинился, но рука Верин удержала его.) – Откуда вы явились? – требовательным тоном спросил белоплащник.

– Мы идем с запада, – спокойно промолвила Верин. – Уйдите с дороги и дайте нам продолжить путь. У Детей Света нет здесь власти.

– Дети имеют власть всюду, где есть Свет, ведьма, а где Света нет, его приносим мы. Отвечай на мои вопросы! Или же мне доставить тебя в наш лагерь и пускай тогда Вопрошающие ведут дознание?

Эгвейн понимала, что для Мэта непозволительна любая задержка на пути к Белой Башне, где ему должны помочь. Но что еще важнее – девушка вздрогнула оттого, что у нее возникла подобная мысль, – нельзя допустить, чтобы содержимое кожаного мешка попало в руки белоплащников.

– Я тебе уже ответила, – по-прежнему спокойно сказала Верин, – и ответила более вежливо, чем ты того заслуживаешь. Ты и в самом деле считаешь, что сможешь остановить нас? – Несколько белоплащников подняли луки, словно услышали в ее словах угрозу, но она продолжила говорить, ничуть не повысив голоса. – В каких-то землях вы можете удерживать власть, угрожая и запугивая, но не тут, у самых стен Тар Валона. Неужели вы действительно полагаете, что вам позволят схватить здесь Айз Седай?

Офицер тревожно поерзал в седле, как будто вдруг засомневался, удастся ли ему делом подкрепить свои слова. Затем он оглянулся на своих солдат – то ли желая напомнить себе об их поддержке, то ли сообразив, что все они смотрят на него, – и тогда взял себя в руки.

– Знай, ведьма, меня не страшат ни твои уловки, ни сами приспешники Темного. Отвечай мне, или ответишь Вопрошающим. – Как он ни старался, его слова прозвучали не так властно, как прежде.

Верин с видом, словно вела праздную беседу о пустяках, открыла было рот, но не успела и слова вымолвить, как вмешалась Илэйн, звенящим повелительным голосом заявив:

– Я – Илэйн, дочь-наследница Андора. Если вы сейчас же не уберетесь, тебе, белоплащник, придется держать ответ перед королевой Моргейз!

Раздосадованная, Верин недовольно зашипела.

На мгновение белоплащник показался совершенно сбитым с толку, но затем рассмеялся:

– Ты в этом уверена? Возможно, девчонка, это тебя удивит, но нынче Моргейз не так уж сильно обожает ведьм. Если я заберу у них тебя и верну к ней под крылышко, она лишь поблагодарит меня. Лорд-капитан Эамон Валда будет весьма не против побеседовать с тобой, дочь-наследница Андора.

Офицер поднял руку; был ли то просто обычный жест, или же он давал какой-то сигнал своим солдатам – Эгвейн не взялась бы утверждать. Тем не менее некоторые белоплащники подобрали поводья коней.

«Больше нет времени ждать, – подумала Эгвейн. – Снова на цепь меня не посадят!» И она открыла себя Единой Силе. Сейчас, после длительной практики, это простое упражнение ей удавалось проделывать намного быстрее, чем при первых попытках. В одно биение сердца ее разум очистился, освободился от всего, кроме единственной вещи – бутона розы, плавающего в пустоте. Эгвейн сама стала бутоном розы, раскрывающимся навстречу свету, открывающимся саидар, женской половине Истинного Источника. Сила заполнила ее, угрожая вот-вот смести. Эгвейн словно наполнилась светом, нет – Светом, стала единой со Светом в упоительном экстазе. Борясь с тем, чтобы не оказаться переполненной, сокрушенной, девушка сосредоточилась на клочке земли перед лошадью офицера-белоплащника. Совсем маленький участочек – ведь она никого не хочет убить. «Вам меня не схватить!»

Рука офицера все еще двигалась вверх. И почва перед ним с ревом извергла узкий фонтан земли и камней, вознесшийся выше головы всадника. Заржав, конь белоплащника встал на дыбы, и тот свалился с седла как мешок.

Он еще не успел шлепнуться наземь, а Эгвейн все свое внимание перенесла поближе к прочим белоплащникам, и земля взорвалась еще одним небольшим извержением. Бела, затанцевав, рванула было в сторону, но девушка придержала кобылу коленями и поводьями, даже того не заметив. Завернутая в кокон пустоты, она, однако же, испытала удивление, когда к небу выстрелил третий фонтан, созданный не ею, а за ним и четвертый. Каким-то краешком сознания она уловила сияние, окружившее Найнив и Илэйн, которое говорило, что они тоже обняли саидар, что тоже были объяты ею. Этот ореол не увидел бы никто, кроме другой способной направлять Силу женщины, однако результаты были видны всем. Взрывы преследовали белоплащников со всех сторон, осыпая их комьями земли, потрясая громовыми раскатами, заставляя их лошадей с диким ржанием шарахаться то туда, то сюда.

Хурин, с раскрытым от изумления ртом и перепуганный, очевидно, не меньше белоплащников, озирался по сторонам, при этом стараясь удержать на месте и лошадей, везущих носилки, и своего собственного жеребца. Глаза Верин широко распахнулись от гнева и удивления. Губы ее яростно шевелились, но все ее слова тонули в грохоте.

Белоплащники удирали вовсю, некоторые в панике побросали луки; они уносились галопом так, будто сам Темный преследовал их по пятам. Сбежали все, кроме молодого офицера, который поднимался на ноги. Ссутулившись, он зло уставился на Верин, так выкатив глаза, что виднелись белки. Земля испачкала и его белый плащ, и лицо, но он словно не замечал этого.