Алексей Зубко - Богатырская работенка

– Думаешь? К ноге!

Уродец задумчиво почесал пятак, но попытки приблизиться или каким-либо иным способом выразить верноподданнические настроения не предпринял.

Я не вытерпел и поинтересовался у Гриши:

– А кто это?

– Ты у меня спрашиваешь?! – браток сделал круглые глаза.

– Ты же его босс.

– Ну да. То есть типа как да, но… Эй, ты, как там тебя… ты кто?

– Да свой же я, свой. В приборную доску свой, чтоб мне век семьдесят шестым давиться.

– Это мы еще проверим… А звать тебя как?

– А зачем меня звать?

– Ты мне тут под печальную нацию не коси, взял моду на вопрос вопросом отвечать, говори прямо! – потребовал Гриша. – Как звать?

– Никак. Это пускай моськи на свист бегают.

– Да я те… – потянулся за пистолетом Гриша.

– Погоди. Я попробую поговорить, – остановил я братка. Нереальность происходящего странным образом подействовала на меня, и я перестал бояться невольного спутника по подземному плену. Тоже мне невидаль – браток обыкновенный. Здесь странным образом живые трупы электричество генерируют и телепортируются, из джипов невероятные существа выбираются… после такого к нашей суровой реальности поневоле начинаешь относиться с некоторой долей философского пофигизма.

– Пробуй, – дал добро Гриша.

– Как тебя родители называли? – смотря прямо в выпуклые глазищи, спросил я.

– Нет у меня родителей.

– Так не бывает, должен же кто-то был дать тебе жизнь?.. Ну да ладно. Допустим, ты их совершенно не помнишь, такое, к сожалению, бывает. А кто тебя воспитывал?

– Никто. Самоучка я. Да и от рождения всеми нужными навыками в достаточной мере природой одаренный.

– Ладно, гений. Самородок неграненый. А друзья к тебе как обращаются? – Я решил не сдаваться и получить-таки ответ на свой вопрос.

– У меня нет друзей.

– А девушка?

– А это кто?

– Проехали, – отмахнулся я, чувствуя охотничий азарт, охватывающий меня. – А знакомые?

– «Хай».

– Это в смысле… Ага. Хорошо. Когда вы встречаетесь, они говорят «хай», да?

– Да.

– А потом?

– Что потом?

– Что они потом говорят?

– Чаще всего ничего.

– А реже всего что? – уточнил я.

– «Пока» или «прощай».

– И все?

– Иногда «бай-бай» или «гуд-бай».

– Содержательные у вас беседы, – вздохнул я.

– Что поделать, век технического прогресса, только время и есть, что во время уличных пробок.

– Пробки – это бич наших мегаполисов, – с умным видом произнес Гриша, – который докатился и до провинциальных городов… такова эпоха.

– И о чем вы во время пробок разговариваете?

– Не до того. Все злые, нервные…

– Это точно, – подтвердил браток, достав из багажника очередную банку пива и открыв ее. – Простоишь час-другой, и уже готов взять автомат и всех к чертовой матери перестрелять. Но нельзя, порядочность не позволяет.

– Ругаются друг на дружку, фыркают, – пожав плечами, пояснило загадочное существо цвета морской волны.

– Ну с кем-то ты должен общаться?

– Наверное, должен, – согласился со мной уродец. Его пятак печально повис, и в больших выпуклых глазах заблестела тоска-печаль.

– К тебе что, никто и никогда не обращается, совсем-совсем?

– Было пару раз.

– Вот, – обрадовался я. – И что они говорили?

– «Что тебе, зараза, нужно?»

– Это ты мне?

– Или мне? – насторожился Гриша, потянувшись за пистолетом.

– Это вы, босс, мне, – пояснило безымянное существо.

– Что-то я такого не припоминаю… – нахмурил лоб браток. – Я твою зеленую харю первый раз в жизни вижу.

– И все? – уточнил я, предчувствуя утвердительный ответ.

– Все, – оправдал опасения уродец со стальными зубами.

– Ерунда какая-то, – произнес я, поникнув головой. – Так не бывает…

– Да что же ты за тварь такая?! К тебе по-человечески, со всей душой, – не выдержал Гриша.

– Так бы сразу и спросили. Гремлины мы, – сообщило существо.

– Интурист, что ли? – поинтересовался браток. – Индиец.

– Почему индиец? – растерялся я. А у гремлина так и вовсе челюсть отвисла до самой груди.

– Так он сам же сказал, что римлянин, значит из Рима. Вот!

– И?

– Какой ты тупой, студент! Географию в школе лучше учить нужно было. Ведь всем известно, что Рим – это столица Индии.

– Вот как? – только и сумел выдавить из себя я. Хотелось смеяться, но внушительные кулаки братка и его пушка как-то сдерживали это желание.

– Он не римлянин, а гремлинин, – поделился я. – Или гремлин?

– Гремлин, – подтвердило существо. Только откуда ему точно знать, ежели он ни с кем не общается?

– А это что за «ху из ху»?

– Это я и есть, – улыбнулось существо. – Собственной персоной.

– Это сказочный народец, вроде гномов, только они в технике живут, – блеснул я познаниями в области неизведанного.

– Сказочный? – удивился и даже немного обиделся гремлин.

Гриша задумался, потом звонко хлопнул себя по лбу и принялся суматошно шарить по карманам.

– Что-то потерял?

– Мобильник. Хочу этого гремлина заснять.

Отыскав мобильный телефон, браток навел на зеленовато-голубого персонажа городского фольклора глазок объектива и произнес:

– Скажи «сы-ы-ыр».

– Чи-из! – растянул рот в улыбке до ушей гремлин.

Сделав несколько кадров, Гриша углубился в дебри телефонного меню.

Мобильник пискнул, протестуя в силу своих возможностей.

– Показывает, что сигнала нет, – сообщил браток.

– Ну так мы же под землей.

– Да все равно – покрытие здесь хорошее, должно брать… Ладно, пошли. Нечего здесь торчать. Я проголодался.

– А он?

– Слышь, ушастый, ты чего хотел?

– Возьмите меня с собой, – заискивающе улыбаясь, попросил гремлин.

– Какие проблемы? Пошли. А называть его я буду Чебурашкой.

– Почему? – удивился я. – Он же совсем не похож на приятеля крокодила Гены. У того уши огромные, как блины на Масленицу, да и шерсть коричневая. А у этого-то сине-зеленая…

– Ну мало ли что не похож… Эй, ушастый, хочешь быть Чебурашкой?

– Н-н-не знаю.

– Короче, ты апельсины любишь?

– А что это? – вытаращил глаза гремлин.

– Ну овощ такой, – показал сжатую в кулак руку Гриша. – Представил?

Пятак отрицательно качнулся из стороны в сторону.

– Апельсин – это плод.

– А в ухо? – повернулся ко мне браток.

– Овощ – так овощ, – поспешно согласился я.

– Ну что, любишь апельсины? Нет?! Ну и фиг с тобой! Будешь Ушастым… а нечего выделываться было. Апельсины он не любит…

– Пойдем, – предложил я.

– И то дело, чего тут торчать? – согласился браток.

И мы пошли. Хотя больше всего наш способ передвижения напоминал гибрид бега с препятствиями и альпинистского восхождения. Подземелье оказалось изрядно разрушенным. Да и чего иного ожидать при общем состоянии замка. Руины. В таких даже привидения не водятся.