Лидия Ощепкова - Джареф. Кровь. Цикл Мемуары Бога

Вскоре стало слышно людскую деревню. А за очередным поворотом, разверзлась огромная поляна с возвышающимся на ней поселением. Стражники на вратах, с эмблемами клана, охраняли перекидной мост через реку. Мост был опущен и на встречу попадались первые груженые повозки.

Копыта животных гулко простучали по деревянному мосту. Река у берегов была покрыта тонким льдом, что тихо хрустел на солнце. Едва мы проехали ворота, нас мгновенно окутал гомон голосов. Кто-то спорил со стражником, жестикулируя и показывая на очередной обоз, накрытый плотным серым полотнищем. Страж качал головой, указывая на бумаги в руках. Кто-то, молча, шел за повозкой, а кто-то, пытался усмирить детей, которые гомонили и проказничали, прыгая на лавках телег.

– Шумная деревушка, – Дориан привстал в стременах, оглядывая округу со спешащими людьми.

– Как и любая другая, на мой взгляд, – я повернул коня, сворачивая на улицу. Оборотни жили у самой стены частокола, являясь элитой стражи. Спокойно преодолев остаток пути, мы остановились перед деревянными воротами, окованными железом. Спешившись, я подхватил коня под уздцы. Воздух огласил тройной удар металлического молоточка по вратам.

– Хороший дом, – алхимик коснулся моего плеча. В воздухе повис резкий запах трав, от чего в носу запершило.

– Как и все, чего касается Ру́фус.

Долго ждать не пришлось. Послышался звук отворенной двери дома и скорые шаги по снежному подворью, лязг засова и передо мной появилось лицо невысокой полноватой женщины, вкусно пахнущей свежим хлебом. В приятный аромат выпечки примешивался запах волка. Овальное личико с большими серыми глазами лучилось здоровьем и легким испугом. Губы женщины приоткрылись в узнавании, и хозяйка дома отошла в сторону, предлагая войти. Коня я повел за собой.

– Ти́льда, – я поприветствовал волчицу кивком головы. – Руфус дома?

– Он на охоте. Должен вернуться с минуты на минуту, – щебечущий голос женщины выдавал нервозность. – Что-то случилось? Почему от вас пахнет оборотнем? Молодым…оборотнем.

– У вас есть дети, Тильда?

– Нет, Владыка.

– Тогда все еще хуже, чем я думал, – я повернулся к стригущему ушами коню и снял с него тело мальчика. – Его мы нашли в лесу.

Хрустнул снег, и калитка открылась. Могучая фигура оборотня заполнила проем. Хозяин дома вернулся, обдав запахами животного, крови и смерти.

– Давно не виделись, Владыка, – словно дуб, и такой же широкоплечий, Руфус склонился в поклоне, одновременно скидывая на притоптанный двор тушу оленя. – Какими судьбами?

– Разговор будет не из приятных. У нас ноша, которой не место в доме. Летняя кухня еще на месте?

– Да. Конечно, – мужчина обнял жену и двинулся мимо крыльца бревенчатого дома за угол, где по моим воспоминаниям и находился сарай – летняя кухня.

– Руфус, Тильда, познакомьтесь, это мой друг Дориан. Алхимик, – я представил мужчину, переступившего порог кухни. Войдя в помещение, я опустил тело ребенка на стол.

– От вас пахнет травами, отбивающими запах, – Руфус нахмурил косматые брови, скрестил руки на груди и настороженно вглядывался в наши фигуры.

– Как было сказано, я алхимик, – Дориан снял капюшон, явив свой лик оборотням.

Дар всегда рассчитывал свои действия. Видимо он не желал, чтобы его запах стал знаком оборотням. В помещении было относительно безопасно, соломенная крыша не пропускала солнечный свет, только через щели в плетеных стенах гуляли солнечные зайчики на хорошо утоптанном земляном полу. Я стянул с лица тряпицу, откинул капюшон и опустил полумаску.

– По пути в порт мы наткнулись на запахи волков, – я развернул плащ, показывая лицо ребенка. – Нашли там его.

– У нас нет детей, – Руфус покачал головой, а Тильда поджала губы. – Совсем сопляк, – произнес оборотень, разглядывая труп ребенка. – Видимо олень не сдался без боя? О, а мальчишка пытался вытащить кусок рога, – мощными руками, медведь распеленал окоченевший труп и стал рассматривать его со всех сторон. – Руки не до конца обернулись, видишь? Когтями больше разодрал себе горло, чем помог.

Снег растаял, оголяя изменившиеся руки ребенка с длинными кривыми когтями черного цвета. В засохшей крови.

– Скоро прибудут из крепости, – я коснулся широкого плеча Руфуса. – Сможешь осмотреть поляну?

– Да.

Кинув последний взгляд на умершего мальчишку, я остановил взгляд на его лодыжках. На левой ноге была содрана кожа, и сустав был деформирован. Знакомые раны. Кости стопы сломаны, как и лодыжка. А характерный след содранной кожи указывал на оковы.

– Все страннее, – молвил я, поднимая взгляд на Дориана. Алхимик стоял поодаль у выхода, почти касаясь спиной выбеленной стены. Полы его плаща подметали соломенный настил, и из угольно-черного стали грязно-серыми. – Слышал что-нибудь, друг мой?

Алхимик молчал.

– Дориан?

– Да. Слышал. Видел, – среброволосый мужчина покачал головой, словно избавляясь от наваждения. – Оборотни выносливы. Работорговля процветает. Особенно сейчас, когда мир на юге бушует от войн. Я видел не только оборотней…

В помещении под соломенной крышей повисла тишина. Даже звуки улицы стали, как будто, доноситься через толщу воды. Тильда коснулась мужа, тот ее обнял, закрывая от нас в объятиях мощных рук. Взгляд Дориана не отрывался от мальца, тело которого уже полностью оттаяло от снега, являя перед нами не только трупные пятна, но и синяки и ссадины, а также рассеченную кожу от хлыста на руках и спине. Запах волков смешивался со слабым ароматом трав, что висели под потолком, качаясь на ветру, пробивающем себе путь между неплотно подогнанными прутьями плетения перегородок. Мерно колыхалась ткань на стенах, временами издавая громкий хлопок, при натяжении от ветра.

– Мы похороним малыша,– Руфус накрыл труп ребенка. – Едем на поляну.

В полном молчании, все направились на выход. Натягивая полумаску, я остановился перед столом. Тело ребенка было завернуто в темную ткань, словно в саван. Долгие годы наблюдений, опыта и развитой интуиции, кричали, что это только начало всех бед. Накинув капюшон, я вышел на солнце, прикрывая лицо зачарованной тряпицей. Температура тела мгновенно подскочила на несколько градусов, и инстинкты завопили по новой.

“Изматывает”.

Попрощавшись с Тильдой, я вышел на дорогу. Слякоть неприятно хлюпала под сапогами. Кони испуганно косили глаза на Руфуса, нервно стуча копытами о землю. Оседлав животное, я выехал к главным вратам. Дориан тронулся следом. Кони шли медленно, лавируя между лужами, людьми и грязью. А на душе стало муторно.

***

Спешившись у следов, что вели на поляну, я шел вслед за Руфусом, прикрывающим наготу длинным плащом. Его частично обращенные ноги, покрытые густым мехом, защищали от холода. А в определенные моменты, служили грозным оружием.