Ева Лукьянова - Моэне

– Нэт. Нэлаа… – тут его взгляд скользнул по моему телу, глаза округлились, рот открылся.

– Эй, ты как? Что женского тела никогда не видел? – Да, я откровенно издевалась, но это же смешно. Взрослый мужчина, а так реагирует.

– Э-э-э-э… а-а-а… э, – выдал он мне в ответ. Решив, что продолжить разговор не выйдет я уверено оплыла орка и двинулась к берегу. Этот гад мне все купание испортил. И ведь теперь на всю деревню разболтает. Продолжая мысленно костерить слишком рьяного охранника, я вышла на берег и принялась вытираться выданной мне Эрикой простыней. Это была моя вторая ошибка, я слишком погрузилась в свои мысли, и лишь услышав испуганный вскрик одной из орчанок, обратила внимание на то, что происходит вокруг. Оказалось, еще двое орков стояли на берегу и жадно пожирали меня глазами, а мой неудавшийся спасатель, вообще чуть не утонул. А нечего рот так широко открывать, тогда туда, и вода не попадет.

Надо сказать, я уже давно поняла, что орки от людей сильно не отличаются, и многие воспринимают меня как женщину. Но никогда это не выражалось так откровенно. У тех стражей, что стояли на берегу уже недвусмысленно вырос бугорок в штанах. Я тут же замоталась в простынь и возмущенно указала мужчинам на верх холма. Мол, нечего пялиться идите на свое место. Надо отдать оркам должное, они тут же пришли в себя, нахмурились и молча пошли на верх.

Эрика с грустью посмотрела на меня и лишь разочаровано покачала головой.

А вечером пришел Рокки:

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – заявил он с порога. Я аж подавилась молоком, которое пила, от такой наглости.

– Нет. А ты? – отставив кружку в сторону я встала перед ним, сложив руки на груди.

– Это я должен объяснять? Это же ты голая разгуливаешь перед охраной! – Говорил он кстати совсем без акцента, что было странно.

– И что? Я свободная женщина перед кем хочу перед тем и гуляю. А твои претензии вообще необоснованны, ты мне никто! – я вообще мирная, если меня не злить. А Рокки умудрился парой фраз довести меня просто до бешенства. Ничего мне не говорит, скрывается как последний трус, а теперь еще и какие-то права качает.

– Ты моя Моэне, – сквозь зубы сказал он, – так что веди себя соответствующе.

– Класс! А ты в курсе, что нормально поговорить я могу только с тобой? Что меня никто не понимает? Может стоило объяснить мне, что значит Моэне? Или как правильно себя вести, чтобы никого не обидеть и не оскорбить? – я наступала на Рокки активно размахивая руками, – Это ты! – я обвинительно ткнула его пальцем в грудь, – ты во всем виноват! Только ты! Трус!

Звук пощечины меня слегка отрезвил, а когда я поняла, что сделала, так чуть в обморок от страха не упала. Глаза орка тут же налились кровью, заходили желваки, он сжал кулаки до хруста. От страха зажмурилась, ожидая удара, но ничего не происходило. А когда решилась открыть глаза, в шатре уже никого не было. Я бросилась на кровать и разревелась.

Минут через тридцать успокоилась. У меня созрел план действий. Ох, и не завидую я оркам, но если этот тип не хочет со мной говорить, то я сделаю так, что мне его жители деревни сами принесут на блюдечке.

«По проселочной дороге шел я молча…»

из песни Муслима Магамаева.

Начала в лучших традициях военного времени. Рано утром, когда солнце еще не показалось из-за горизонта, а сон слаще всего, я выбралась из шатра. Моя охрана дремала стоя уронив головы на грудь. На секунду мне стало жалко этих орков, ведь они ни в чем не виноваты. А в том, что Рокки не оставит такую халатность без последствий, я не сомневалась. Хотя с другой стороны нечего спать на посту, и в конце концов их же двое могли бы договориться и спать по очереди. А они… никакой смекалки… балбесы.

Тихонько прокравшись мимо охраны, я стараясь не шуметь и держаться в тени шатров отправилась на то самое озеро, чтобы искупаться в освежающей водичке. Выйдя за пределы деревни незамеченной повязала простынь заменяющую мне полотенце на пояс и легкой трусцой побежала по тропинке. Добралась до озера как раз, когда первые лучи солнца показались на небе. Степь на рассвете прекрасна. Казалось все чего касались лучи солнца, тут же оживало. Солнце буквально возрождало мир вокруг. Воздух был наполнен тысячей различных ароматов. Ничего в мире не могло быть лучше.

Полюбовавшись пару минут, я начала аккуратно спускаться к озеру. Ноги скользили по мокрой от росы траве, тут и там шуршали, и пищали просыпающиеся звери, и птицы. Добравшись до озера, я сняла всю одежду и нырнула. Вода приятно холодила кожу, освежая и наполняя энергией. Мимо проплыла стая серебристых рыбок, а откуда-то со дна озера поднимались маленькие струйки пузырьков. Набрав побольше воздуха я нырнула и поплыла вниз, надеясь рассмотреть источник пузырьков. В лучах восходящего солнца вода в озере словно излучала энергию, а пузырьки похожие на маленькие драгоценные капельки, дарили чувство нереальности происходящего.

Пузырьки воздуха появлялись из небольших пузатых ракушек, напоминающих скелеты морских ежей. Они буквально покрывали все дно. Я протянула руку и попробовала взять одну, но когда дотронулась до раковины что-то холодное дернуло меня за ногу и потянуло на поверхность. А я успела заметить, что раковина мгновенно ощетинилась огромными белыми иглами между которыми проскакивали маленькие молнии. Поверхности я достигла почти мгновенно, уши заломило от перепада давления. Но я забыла обо всем, когда рядом со мной всплыл мальчик. Жемчужного цвета волосы развивались вокруг его головы, как будто он все еще находился в воде. Белая кожа, бледные губы, слегка вздернутый нос и большие глаза цвета аквамарина внимательно изучали меня.

– П-привет, – выдала я не самый оригинальный ответ, но ничего более подходящего мне в голову не пришло.

Юный тритон склонил голову к плечу, и теперь внимательно рассматривал мои губы.

– Спасибо, что спас меня от той штуки, – я указала вниз рукой и улыбнулась.

Мальчик улыбнулся в ответ. Я вздрогнула, у тритона было множество острых белых зубов, как у пираньи. И я тут же живо представила, как эти зубы вонзаются мне в тело, разрывая плоть и по телу пробежали мурашки. Это не осталось незамеченным, и паренек пронаблюдав, как у меня встали дыбом волоски на руках, а затем улеглись, перевел взгляд на свою руку. Я последовала его примеру. Его тело покрывали мелкие, как у самых маленьких карасиков, чешуйки. Тритончик пару секунд смотрел на свою руку, а потом я увидела, как чешуйки одна за другой поднимаются и опускаются. По всему телу тритона прошла такая же волна из «мурашек». Особенно забавно это смотрелось на хвосте, ведь там чешуйки были намного больше и топорщились как иглы у ежа.