Андрей Звонков - Приключения Атреллы. Дорога на Регалат

Лесовоз подходил к порту в сумерках, и Атрелла увидела замечательную картину: прямо под водой светилась двойная полоса, обозначающая фарватер. Юргес еще прихрамывал. Кость срослась до конца, и нерв тоже, но моряк чуть-чуть подволакивал стопу. Они вдвоем висели на фальшборте, любуясь подводными огнями и мелькающими в их свете рыбами. К Атрелле, с жадным любопытством рассматривавшей новый берег, наслаждавшейся теплым ветерком и доносившимися с берега запахами цветущих деревьев, подошел Шармин.

– Пойдем со мной.

Атрелла пошла, как приказали. В своей каюте капитан достал флягу с вином и, налив себе и Атрелле, провозгласил:

– Давай, дочка, с прибытием!

– Я не пью, – постаралась отказаться она.

– Лекари все пьют, не заливай. Да и я ж не напиться предлагаю, а только немножко, и чисто символически, выпить виноградного вина. «Вина, наполненного светом Лита и дающего силу от Него», – вспомнил он молитву виноградарей и виноделов

Атрелла поняла – пить придется. Решительно взяла стакан, отхлебнула половину. Шармин выпил свой и спросил:

– Ты дальше-то куда?

– Не знаю, – сказала Атрелла. – Может, в порту в госпиталь наймусь младшим лекарем?

Шармин покачал головой:

– Глупости! Тебе учиться нужно, у тебя талант!

Он вдруг залез куда-то под стол. И извлек довольно большой мешок из плотной ткани:

– Это тебе.

– Что это?

– Команда собрала, тебе на учебу, за Юргеса. Бери. Тут хватит. Езжай в Проду́бин – там, я слыхал, медицинский университет, тебе в самый раз.

Атрелла покраснела:

– Мы ж договаривались, что я лечу за провоз. Это нечестно, я не возьму.

– Ты со мной договаривалась, я договор выполнил, а это деньги команды, так что с ними и объясняйся. Только я не советую отказываться, – Шармин очень серьезно покачал пальцем, – обидишь.

Атрелла растерянно смотрела на мешок, попыталась приподнять двумя руками.

– Что ж мне с ними делать?

– В каком смысле?

– Тяжелый, – жалобно сказала девушка.

– Ну, до банка тебе его донести помогут, а там положишь в рост, и с векселем покатишь в Продубин, оставь только себе на проезд.

Она посмотрела опять на мешок, который и сильный Шармин поднял не без труда.

– А сколько там?

– Триста литов! Ребята скинулись по десятке.

– Это слишком! Это очень много!

– По труду и уважение, – сказал Шармин, – отставить споры. Ты еще жизни не знаешь. Думаешь, моряку ногу на место присобачила – эка невидаль!? Ты его семью спасла! Ему жизнь сохранила. Ты думаешь, это все просто так? Поверь, моряки денежкам счет знают, они – эти литы – потом и кровью заработаны. Бери и цени! В любом… да что я говорю, не в любом… это если б повезло найти такого спеца, Юргесу подобная операция обошлась бы не в одну тысячу литов. Так что бери.

– Ему надо бы еще немного полечиться, массаж, травки полезные, чтобы нерв быстрее восстановился, – Атрелла не знала, что еще сказать и вдруг заплакала.

Шармин молчал, а что скажешь, когда плачут от счастья? Он налил себе еще стакан вина и выпил.

«Нарвал» пришвартовался под разгрузку в темноте, не дожидаясь следующего дня. Банки в порту работают круглосуточно, и довольная Атрелла спрятала в сумку вексель на триста литов. Заодно она узнала, что на рассвете отправляется междугородный транспорт в Продубин, и дорога стоит – ого! – целых пять литов. Паровой междугородный транспорт – это не норскапский паровой дилижанс, это целый трехэтажный дом на колесах. В транспортной конторе Атрелле сказали:

– Если хотите подешевле, в вашей комнате будет еще один пассажир.

Она согласилась и подписала проездные документы. Ничего, всего пять дней в тесноте, да не в обиде.

Она думала, что попрощается только с капитаном Шарминым и вахтенным, но оказалось, что вся команда встала парадом у трапа. Перецеловались, и она счастливая сошла на берег. Это ж так здорово, когда тебя любят!

В которой Атрелла путешествует в одном номере с самым старым в мире гендером, узнает семейную тайну и невольно становится правительственным курьером.

Город-порт Кренг – один из старейших в Рипене и крупнейший торговый порт. Атрелла была уверена, что все порты похожи один на другой. После Ганевола она ожидала чего-то похожего и тут. Однако Кренг поразил ее размерами, обилием пришвартованных и стоящих на рейде судов. Много кораблей стояли не у самого города, а у острова в трех километрах от материка. Остров этот назывался Карантинным. И главной его задачей было не пропустить на материк какую-нибудь болезнь.

Через него должны были проходить все корабли, которые впервые прибыли в Кренг или у которых окончился срок действия карантинного паспорта. Впрочем, многое зависело от того, откуда прибыло то или иное судно. Некоторые разгружались прямо там – на острове, хотя это было менее выгодно, чем в самом Кренге.

У «Нарвала» все документы были в порядке, потому под разгрузку он встал в самом порту, растолкав другие суда.

Атрелла помахала команде с берега рукой, попрощалась со старичком «Нарвалом» и, зажав в руке оформленные еще ночью проездные документы, отправилась на окраину города, где находился вокзал паровых транспортов. Архитектура Кренга, сохранившаяся еще с древних времен королевства, сильно отличалась от приземленной норскапской. Дома в Кренге все были высокие, многоэтажные, окна большие и светлые. Много закругленных углов, крыши домов сферические или состоящие из множества сфер.

Транспорт до Продубина – гостиница на паровом ходу. Атрелла подошла к ней. Длинный дом в три этажа с круглой крышей, сквозь которую торчали трубы, стоял на идеально ровной и прямой дороге. Девушка обошла транспорт по кругу в поисках входа, обнаружила две водительских кабины. Одну спереди, а другую сзади. И догадалась: транспорт не разворачивается. Дойдя до конца, он выгружает пассажиров и отправляется обратно, просто водители переходят в заднюю кабину, которая становится передней.

Вход обнаружился точно посередине, вместе с очередью. Посадка уже давно шла. Атрелла пристроилась в хвост и, когда подошла ее очередь, протянула контролеру оплаченные документы до Продубина. Тот сказал:

– Ваш спутник уже в комнате. Второй этаж, номер тринадцать.

Предвкушая интересное знакомство и заранее настраиваясь на весело-дружелюбный лад, путешественница поднялась на второй этаж и вприпрыжку побежала по длинному коридору в поисках тринадцатого номера. Дверь была открыта. Она влетела в комнату со словами:

– Доброго утра!

Навстречу ей высунулась долговязая фигура с длиннющими руками и вся в складку, от лба и глаз до пальцев. Гендер?! Такой подлости от жизни Атрелла не ожидала. Пять дней делить с ним одно жилье?! Слушать его сентенции о прекрасном, страдания о невыносимости жизни в своем теле и рассуждения о том, как безвкусны люди? Она решила уже бежать обратно к контролеру, чтоб сменить номер, но гендер сказал: