Ви Корс - Туман и Молния. Книга V

– Я не давал тебе наркотик, – Никто запнулся, подбирая слова. – Я не давал тебе наркотик в прямом смысле этого слова.

Орёл взглянул на него с большим сомнением.

– Не смотри на меня так, словно я и вправду исчадие ада, погубившее твою невинную душу! Ты, как твоя мать! Даже ещё хуже, у тебя болезнь начала проявляться раньше, и сильнее! Если бы я не давал тебе эти… Эти успокоительные, время от времени. Всё! Всему конец! Я отсрочил этот момент, настолько, насколько это возможно! Но твоё безумие развивается такими темпами, что его не остановить!

Орёл закрыл лицо, дрожащими руками:

– Как мама, – прошептал он. – Я чувствовал это… Эти приходы, время от времени… Почему ты мне раньше не сказал?

– Я не хотел пугать тебя. Впрочем, я говорил. Я говорил, что ты на грани, но ты меня как всегда не слушал. Не хотел слышать. Как и другие. Я никак не могу донести до вас, то, что действительно хочу сказать. Я на самом деле плохо говорю, по-вашему, вы не понимаете меня!

– Мы и друг друга не понимаем, никто никого не понимает, и не в языке дело.

– Ну, так постарайся понять сейчас. Постарайся понять, что я не желаю тебе зла. Наоборот, я жалел тебя, я смягчал твои приступы, и ты разучился подавлять их сам. Ты больше не хочешь бороться, и я не знаю, как, как вытащить тебя!

– А если, «чёрная вода»?

– Нет! Ты никогда с неё не слезешь! Ты не Лис, в тебе на самом деле мало силы воли, ты легко влипаешь во всё, во что ввязываешься. Ты легко становишься зависимым. Пару рюмок и ты не можешь остановиться, пару уколов и ты готов на всё, чтобы получить ещё. «Вода» тебя погубит за пару недель!

– Но почему так?

– Потому что твой мозг болен!

– Помоги мне! Придумай, что-нибудь, если ты действительно добр ко мне, и не желаешь зла, как говоришь!

– Колоть тебя снова я не стану, больше нельзя, так ты никогда не выберешься. Попробуй переломаться спиртным.

– Не могу я больше! Я начинаю блевать. С едой тоже самое.

– Чё-ё-ёрт, сумасшедший, моих познаний не хватает для тебя, это вырождение, и я почти бессилен.

– Но… Но ты ведь ещё любишь меня?

– О-о-о, о чём ты думаешь?!

– Любишь? – прошептал Орёл тихо, и его голос задрожал.

Никто склонился к нему, обнял, поднимая с пола, сажая на кровать как игрушку, как большую куклу.

– Ну конечно люблю, – сказал он ласково. – И я буду бороться за тебя! Мы ещё повоюем, правда?

Орёл кивнул, не слишком уверенно.

– Ник… Ник, если я, я стану как она… Как мать. Если у тебя ничего не получиться, – он сглотнул, вдруг хватая Никто за плечи, впиваясь в него скрюченными пальцами.

– Не у меня, а у нас, ты должен помогать себе сам тоже, – поправил его Никто.

– Хорошо, если у нас ничего не получиться, обещай мне… обещай что прикончишь меня. Я не хочу… я ни хочу жить, так, как она!

Никто склонил голову, обнимая его:

– Я обещаю!

Он медленно опустился на пол, на колени перед сидящим Орлом, так, чтобы их лица находились примерно на одном уровне. Взглянул в эти безумные и полные страдания, переделанные карие глаза. Обнял Орла, прижимаясь лицом к его вздрагивающей от прерывистого дыхания груди. Орёл вцепился в его плечи ещё сильнее.

– Я обещаю, – сказал Никто. – Обещаю.

Орёл жадно прильнул губами к заветной фляжке, с чужой, крепкой, терпко пахнувшей жидкостью. От неё не хотелось блевать, она не будоражила мысли, от неё приходило успокоение, всепоглощающее успокоение, граничащее с полным безразличием.

– Какая грубая работа! – покачав головой, сказала Эмба, разглядывая скорчившегося на кровати, и присосавшегося к её фляжке, словно к материнской груди, Орла.

– Если бы твоя мать и сестра увидели это?! Разве так они тебя обучали? – с негодованием в голосе она обернулась к стоявшему за её спиной Никто. – Они бы со стыда сгорели, увидев, что ты наворотил! Я же предупреждала тебя! Говорила что люди хрупкие! Слишком хрупкие! Так нельзя!

– Но ведь он жив, – возразил Никто.

– Скорее ещё жив! И я удивляюсь этому! Удивляюсь, почему он у тебя до сих пор ещё жив! После такой топорной работы! У меня в голове не укладывается… – она вдруг в ужасе от осенившей её догадки, округлила свои не мигающие глаза. – Если только… – отшатнулась от Никто, как от зачумлённого. – Если только, ты не специально это делал!

Никто отвернулся, и не ответил, он подошёл к столу, налил себе в бокал красного вина, и сделал глоток.

–Ты… Ты осознанно жестил с ним!– взгляд Эмбы метнулся по скрюченному телу Орла, и в этом взгляде промелькнула жалость.

– Бедный, – сказала она тихо, потом снова обернулась к Никто. – Если ты сделал это намеренно, то зачем? Твоя жестокость ничем не оправдана!

Держа бокал в руке Никто сел в кресло, всё так же молча, он смотрел на Эмбу, его лицо ничего не выражало, а глаза оставались пустыми.

– Этот человек подчинялся тебе, и был идеально покорным и послушным с самого начала. Неужели ты обрекал его на такие муки, просто ради собственного удовольствия? Его и ломать не надо было, а ты ломал! Зачем ты ломал его? Чего ты этим добивался? Ты чудовище!– она снова взглянула на Орла, тот, наконец-то отвалился от её фляжки, громко икнув, поднял на Эмбу мутные глаза.

Она засмеялась своим шипящим смехом:

– Нравиться тебе моё лекарство? Да? Видишь, какая я добрая, я не помню зла и обид, – и протянув руку, Эмба потрепала Орла по макушке по спутанным волосам, так небрежно, совсем как своего пса, впрочем, его ошейник давно был на шее Арела.

– Бедняжка. Такой симпатичный, – она с укором взглянула на Никто. – Ты его совсем измучил. Как только ещё лицо не изрезал в куски. Также как себе, – и вдруг она осеклась.

– Так что ты делал с ним? – и голос её изменился, стал ледяным.

Никто молчал.

–Чего ты добивался, ломая послушного раба? Чего?– она приблизилась к Никто вплотную, глядя ему в глаза. Не отводя взгляда от её страшных глаз, Никто медленно поставил бокал обратно на стол.

–Так чего ты добивался от него? – повторила она. – Неповиновения?!

Никто опустил взгляд, и она расхохоталась, легко, как, к примеру, мальчишку-слугу, ударила его по лицу ладонью. И тут же Орёл вскочил на кровати, он не понимал их языка, но видел их действия, и был готов в любую минуту броситься на неё, вцепиться зубами ей в глотку. Но Никто опередил его. Перехватив её руки, он с силой отшвырнул Эмбу от себя. Упав, она ударилась об кровать, зашипела.

– Как жаль, что не ты была, там, в переулке, – сказал Орёл, глядя с кровати на неё сверху вниз.

– Что он говорит, – спросила она.

– Жалеет, что не убил тебя в своё время, – ответил Никто, вставая с кресла.

Эмба нервно рассмеялась:

– Хороший мальчик! Уж ему то и в голову не придёт вредить тебе и портить себя!

– «Покорми» его, – приказал Никто, и сделал шаг по направлению к кровати.