Андрей Антоневич - Цитадель

– Жесткий у тебя батяня, – заискивающе-сочувствующим тоном поспешил высказать поддержку Пашке один из его собутыльников.

– Ладно… Придет мое время – посмотрим как он потом запоет, – мстительно процедил сквозь зубы Сожко и сразу же переключился на другую тему. – Может, повеселимся сегодня у меня на даче?

Слушатели из числа его клики усиленно закивали головами, использовавшимися ими не совсем по прямому назначению – в основном, только для того чтобы «ей кушать и пить».

– А ты, Ленка, – обратился Пашка к миловидной стройной девушке в слегка великоватой ей гимнастерке, – придешь ко мне в гости?

– Нет, – ответила девушка и сосредоточенно уставилась через окно в сторону Северных ворот, откуда должна была начаться атака противника.

Все прекрасно понимали, почему она так внимательно всматривается в мельтешащие серые спины солдат немецкой армии – ее парень Виталик играл роль офицера, ведущего в атаку первые штурмовые группы.

– Ленка, что ты кочевряжишься? – не отставал от девушки Сожко. – Выпьем, послушаем музыку, потанцуем… А потом я потрогаю твои сисечки.

– Знаешь, что, – разозлилась девушка, – если я пожалуюсь на тебя кому надо, то… как бы тебе не пришлось потом трогать сисечки коров на ферме во время преддипломной практики, изучая технологию доильных комплексов.

– Ха… – расплылся в наглой улыбке Пашка, – испугался. Смотри, чтобы сама там не оказалась.

Ленка была обычной девчонкой, которая сама, также как и Линевич, смогла поступить в университет благодаря своим знаниям.

– Отстань от нее! – счел нужным вмешаться Дима.

– А то, что? – грозно выпучил глаза Сожко, изучая статную фигуру плечистого блондина с ясными голубыми глазами.

– Дам разок тебе в рожу твою наглую – до конца жизни под себя ссаться будешь, – чувствуя, как его захлестывает ярость, ответил Линевич.

Пашка сердито задышал и еле заметно подмигнул своим товарищам, которые тут же медленно двинулись по одному Диме за спину.

Прекрасно понимая, что он один против пятерых не выстоит, Линевич прильнул к стене спиной и сжал кулаки…

В воздухе повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь злобным дыханием Пашки.

– Ребята, перестаньте. Вот-вот начнется реконструкция… Вы же можете нас подставить, – подал голос Мишка Зобов – румяный толстячок с грушевидным телом, считавшийся самым лучшим и перспективным студентом их курса.

– А ты рот закрой, жиробаза! – набросился на безобидного толстяка Пашка, прекрасно понимая, что если он устроит драку, то у него будут неприятности.

– Отстань от Мишки, – дикой кошкой взвилась от окна Ленка, – а то я сейчас позвоню своему Виталику, и он тебе во время реконструкции боя зубы все выбьет, будешь потом с циркониевыми ходить!

– Да, ладно, – мигом сдулся, заметно струсивший Сожко, который откровенно боялся парня Ленки, носившего титул лучшего бойца по рукопашному бою их университета.

– Бах…

– Бах-бах…х…

–Бум…м…м…

– Бух… – зазвучали разрывы пиротехнических зарядов, возвещая о начале реконструкции боя.

Из соседней казармы весело застрочили пулеметы.

Оккупанты, рассыпавшиеся веером по нарядным, но слегка подвявшим газонам, поспешили «погибнуть», чтобы спокойно долежать на травке до конца театрализованного действия.

Так у них было больше шансов не испачкать выданный им реквизит, за который, в случае порчи, им пришлось бы платить организаторам реконструкции из собственного кармана.

Через час, взмыленные, слегка уставшие, но довольные собой студенты в форме солдат Красной армии и Третьего рейха, весело обсуждали казусы, возникшие в ходе постановочного сражения.

Особенно смеялись с Мишки Зобова, который должен был кинуть пиротехнический патрон, имитирующий гранату, в сторону немецкого танка, но споткнулся и, в результате, разрыв произошел у него под ногами. Теперь он сидел в прожженном местами галифе прямо на асфальте и пытался сдержать слезы. Представитель отдела культуры его уже предупредила, чтобы он не вздумал приносить в гардероб для сдачи испорченный костюм и приготовился оплатить организатору его стоимость.

Не смотря на то, что было всего лишь начало восьмого утра, духотища стояла неимоверная…

Вдалеке, со стороны севера, к ним приближалась огромная грозовая туча, внутри которой сверкали всполохи необычно ярких молний.

Весь липкий от пота, Дима с жадностью пил теплую воду из пластиковой бутылочки, бутафорски замаскированной под солдатскую флягу и размышлял о том, что они будут с его Олечкой сегодня вечером на ужин…

С ней он познакомился в буфете университета, когда она не смогла рассчитаться за тощий пирожок с капустой. Расплатившийся за нее третьекурсник, в глазах молодой девушки, только что вырвавшейся из провинциального городка белорусского Полесья, сразу же стал в ее глазах прекрасным принцем, правда, без белоснежного коня.

Когда один из их дальних родственников по линии отца пообещал ее матери, что поможет ей попасть в университет, Олиному счастью не было предела. Перспектива вырваться из-под крыла отца-алкоголика и издерганной неврозами матери в другой город, была настолько желанная, что Оля даже не сомневалась, что она сможет попасть в ряды студентов.

Глотнув в первые два месяца воздуха свободы, Оля одновременно познала и все радости голодной студенческой жизни. Имея почти бесплатное жилье в общежитии, построенном еще в середине двадцатого века, она совершенно не имела средств к существованию. Родители ей в материальной поддержке отказали, пояснив, что она теперь взрослая и может сама себе заработать на пропитание, тем более у нее еще несколько младших братьев и сестер, которых нужно кормить.

Оля прекрасно все понимала сама, ведь, рождение стольких братьев и сестер, было единственной возможностью для ее родителей получить четырехкомнатную квартиру по льготной ипотеке на пятьдесят лет под три процента годовых.

Стипендии катастрофически не хватало даже на одну неделю, поэтому она, в свободное от учебы время, активно искала себе работу. Все ее попытки заработать себе на пропитание умом и старанием оказались бесплодны. Симпатичная фигуристая девчонка с роскошными темно-русыми волосами до пояса, для нанимателей, особенно мужского пола, представляла собой интерес, связанный с работой в интимной сфере услуг, но совершенно ни как ответственный и трудолюбивый работник.

Начиная привыкать к брезгливости и безразличию к чужой судьбе со стороны жителей приграничного города, Оля была приятно поражена, когда за нее в буфете расплатился красивый, с открытым лицом и искренней улыбкой парень.

Быстро проглотив пирожок с слегка подванивающей капустой, Олечка немного утолила голод, сразу же для себя решив, что встретила своего мужчину и, преодолев смущение, с ним заговорила…