Александр Емельянов - Первая Империя. Книга 1. Наследник короны Российской империи

Её быстро сняли с меня и укатили на каталке в другую, свободную палату, помятуя о том, что это сын Императора, пусть и не законный – это сын императора! А меня выгнула такая спазматическая мышечная дуга, что я захрипев и захрустев суставами, рванул руками, обрывая провода и кабеля… Вся моя охрана сгрудилась в гермошлюзе медотсека, все те, кто смотрел через стекло…все стояли молча, не проронив ни слова, а я был перед ними на саркофаге, словно распятый на кресте, лишь слегка прикрытый легкой белой простыней.

Мой рот был разверзнут в диком крике – Я Берсерк жизни! К черту смерть! – и в суеверном ужасе они упали на одно колено и склонив головы – теперь неверующих – что я бессмертен в мире уже точно не будет!?

– Да здравствует Император! Наш Император – мы с тобой! Родина или смерть! Веди нас в бой! – что самое примечательное в этой пафосной картине, то же самое кричали все, ВСЕ роботы от последнего уборщика до телохранителя!

Эта радостная весть вихрем пронеслась по эскадре, и вдруг, как по мановению волшебной палочки, заработали все энергосистемы флота, что, естественно добавило немалую долю мистицизма сцене моего Воскрешения, и подняв мой авторитет в глазах ВСЕГО Экспедиционного корпуса от людей до машин, включительно!

Первое, что я сделал – спрыгнул с моего импровизированного помоста и под оглушительный аккомпанемент криков, словно диких древних варваров – Хух! – хух! – хух! – я пробрался в медбокс моей девочки…

Она лежала, укрытая холодными, белыми простынями, изможденная до предела, она и так малышка сама – метр с кепкой – а у нее пузо, которое намекало, что ребенок родится совсем не маленький, и самое главное – пацан! Моему счастью не было предела! Осторожно, чтобы не испугать её созерцанием этого мумия, я на дрожащих ногах, на цыпочках подошел к её ложу. Аккуратно встал на одно колено и осторожно, словно бесценное изделие взял её беломраморную, ледяную руку в свою, в которой билось адское Пламя Костра Жизни…

Она измученно, ведь она отдала последние капли своих сил, чтобы спасти меня, открыла и не поверила своим глазам, рукой махнула – …Кыш отсюда, мне ещё рано…вот папка вернется, рожу, вот тогда меня и забирай! – я понял, что это разговор со Смертью, она устала бороться за нас троих, жизненные силы вытекали из неё буквально на глазах…

– Всем выйти! – зло скомандовал я, и медроботы вроде начали выгонять бойцов из медбокса, но я рявкнул – ВСЕМ ВОН!, и так как бронестекло в медбоксе вдруг пошло трещинами, и перегородка, скрипя как ржавый шарнир, начала скручиваться спиралью, весь народ скопом, роботы вперемежку с людьми, брызнули из медотсека, понимая, что сейчас будет что – страшное…

В это время, когда все пулей вылетели и оставили меня наедине с моей девочкой…Я вдруг, даже не осознавая себя до конца, закрыл глаза, расслабился и запел какую – то древнюю, очень древнюю песню, монотонно – гортанным голосом, стуча руками по приборам, стенам и стеклу, выбивая какой – то смутно знакомый мне ритм…

– О – О – О – О, а – й – и – и – и – ях! – и так много раз, прямо как шаманы древних индейцев…мало того, я вдруг понял, что я не здесь, а где – то очень далеко, даже не далеко, а очень – очень давно!

Я стоял, укрытый все той же простыней, посреди поляны, на которой горел Большой Костер. Пламя костра было выше меня раза в два, а жар костра заставил трещать ткань и волосы на мне.. Вокруг костра в позе Лотоса сидело несколько десятков мужчин, от совсем молодых до дряхлых стариков…Рядом со мной стоял старый индейский шаман, с бубном в руках и палкой, которой он равномерно отбивал ритм… – Ты пришел на наш зов, о Великий кормчий! – все сидящие вокруг синхронно кивнули головами – в наш Великий Круг Жизни! – и он закружился в полусогнутом состоянии вокруг меня и бубен загрохотал с новой силой, заставляя мое сердце биться в такт с его ударами…

Самое интересное я почувствовал себя не гостем – а членом этого Братства! И меня приветствовали в их Круге, как равного себе! Закончив бить в бубен, старый, сколько уже лет или столетий было этому шаману – он подошел ко мне сам и поклонился в знак большого уважения – я ответил тем же, после этого он показал на место справа от себя – а это значит, что не просто уважаемый гость, а приглашенный! Ч – черт, откуда я это знаю?!

– Великий кормчий заплутал в коридорах Смерти? – закурил он трубку и пыхнув в небо – и передал её мне – а здесь, за Костром совета собрались все самые сильные шаманы наших прерий! – он обвел сидящих за костром людей.

– Ты совершил и совершишь ещё множество хороших и плохих дел! Но такова твоя судьба и дорога меж звезд, что живут на небе! И не нам мешать твоей судьбе! Твоя женщина не умрет, мы, Братья Великого Костра Жизни, не дадим это сделать Великой Скарью! – и он указал во Тъму, окружившую Великий Костер со всех сторон…БОГИ! Вы не поверите, но я увидел там горящие жаждой смерти глаза таких тварей, что до своей кончины буду вспоминать их образы с содроганием души и тела…– …А ты, могучий чародей, воин Нааха, иди своей дорогой подвигов и великой славы, но помни, есть силы в этих мирах, которые могут призвать тебя к ответу! Иди, ступай и помню про великую силу Любви – она дана тебе сверху! – и под одобрительный гул голосов Братьев Костра, он толкнул меня прочь, во Тьму… хоп!

И я уже стою как статуя Свободы – в одной простыне, а в руке у меня – горящий факел, который мне дал старый шаман… Нихрена себе, откуда он то знает, откуда и почему пришла мне сила из Космос и что мне делать с факелом и вообще… Как это все? Все бы ничего, но невольными свидетелями моего исчезновения и возвращения в эту реальность стал генерал – лейтенант, по – видимому шедший ко мне с докладом и медробот, направлявшийся куда – то по бесконечным коридорам эвакогоспиталя, довершала всю эту запредельную картину и многочисленные силуэты скопища людей и роботов в конце коридора!?

Судя по их застывшим маскам, вместо лиц, они частично посетили вместе со мной заседание Верховного совета шаманов древней Америки за Великим Костром Жизни! И тут в мои уши ударил бубен, да настолько реалистично, что я невольно завертел головой… На моих глазах мертвенная бледность кожных покровов моей девочки стала словно таять, меняя его на здорово розовый, вот уже ямочки на щеках порозовели, вот она дернулась, повернулась на бок, но вдруг села на ложе, вперив в меня горящий, лихорадочный взгляд..

– Жив! Жив! Моя любовь – ты жив! Смерть отступила – я знала! Слышишь мой любый – я знала, что он вытащит тебя с того света! Наш сына, наш любиьый сынок! – и она опала, словно выпустила пар…потеряв сознание… я подскочил к ней, крича – Нет, нет, н – е – е – ет!

Но медробот невозмутимо подъехал ко мне, бесцеремонно ткнув меня носом в монитор сердечного ритма – на его экране мерно плясали, синхронно, две кривых сердечного ритма – одна – моей девочки, другая – моего будущего сына.