Александр Велесов - Поцелуй Мары

И сейчас, когда моя душа уже хочет оставить моё старое и немощное тело, она проносится в вихре времени. Времени, в котором я вижу себя сначала маленьким младенцем, потом делающим первые шаги смешным мальчиком, подростком, играющим во дворе, юношей рано познавшем страдания и смерть близких, а потом мужчиной, человеком, брошенным в пучину жизни, которая заставит его полностью изменить своё сознание.

И тогда я снова вспоминаю тот день, когда ко мне впервые явились эти видения. Я думал сначала, что это всего лишь обычный сон, но я сильно ошибался тогда. Это было окно времени, которое открывал мне Господь бог, для того, чтобы я понял, откуда мне следует начинать свою историю.

Прекрасная зелёная долина золотилась и переливалась под яркими лучами восходящего светила. Лучи заполняли её, как прозрачный сосуд из горного хрусталя. Они питали её и насыщали жизнью.

Ровные ухоженные поля ржи блестели утренней росой. Это была долина, которую окаймляли по краям небольшие холмы, после которых начинались бескрайние хвойные леса. Вдоль ухоженных полей, паслись бесчисленные стада овец и коров.

И наконец, взору открывалось городище с белокаменной крепостью.

А у самого края долины находилась гористая местность, целиком состоящая из огромных круглых скал, и на них стояли каменные идолы, смотревшие исподлобья своих густых ресниц. Они уже давно смотрели на этот мир, так как будто приближалось время их забвения, и они готовы были принять его.

Мало кому кто не знал дороги к этому городищу, удавалось добраться до него, ведь путь пролегал сквозь многовековую чащу густого леса. Однако к городищу вела всего одна дорога и её знали купцы.

Зима сменялась весной, весна летом. Эта история случилась летом.

День начался как обычно.

Город сверкающий своими резными башнями.

И вот деревянные ворота города открылись и из него начали выходить люди, которые двигались в сторону гор, где стояли каменные идолы.

Впереди жителей города шли старцы, во главе которых шёл сгорбленный старик, белая как лунь борода, которого волочилась по траве.

Вскоре люди подошли к огромному каменному монолиту. Это был скорее гигантский каменный куб, к которому примыкала широкая деревянная лестница.

Высокий сгорбленный старик, опираясь на посох начал взбираться на монолит, поддерживаемый с одной стороны таким же, как он стариком, но без посоха.

И началась мистерия древнего обряда. Монолит, на который взобрался по лестнице старец, находился в окружении каменных идолов и первый из них поражал своим ростом, внушая людям какой-то страх и трепет. К нему и направилась вся эта толпа, а женщины осыпали при этом дорогу к нему цветами.

Но тут как рокот грозового раската рассёк тишину хриплый глас старца, стоявшего на каменном монолите.

–О Господи! О Отец Небесный! Узри правду!

–О Господи! О Господи!

–Люди услышьте глас Божий! Узрите его волю! – продолжал старик.

–О Господи! О Господи! – повторял хор людей.

–Отец Небесный! Отец!!! – раздался крик старика такой силы, будто он потерял всю надежду узреть творца, а руки при этом старец воздел к небу.

И небо внезапно стали заволакивать тучи и молнии стали прорезать чёрно-синие облака и гром, раздавшийся где-то в глубине небесных сфер.

–О люди! О человече! Беда грядёт! Ибо узрите правду! – вещал старец.

–Что за беда!? Что за беда!? – завопил народ.

–Беда идёт! Скорбь! Боги плачут! – вещал он.

–Боги плачут! Боги плачут!

Старец, подняв посох к небу начертал в воздухе какой знак. Гул раскатистого грома продолжал нарастать с каждой минутой. Люди, сбившись в круг стали что-то монотонно петь.

И словно услышав их, одна из молний со страшным треском разорвала одну из туч и ударила в один из каменных идолов.

–ООООООООО!!! – запричитала толпа.

–Глаз Божий! Глаз Божий! – кричала и уже стала плакать толпа.

По лицу каменной статуи, в которую ударила молния, потекли кровавые капли.

–ОООООООООО!!!!!! – выдохнула толпа.

Старец же внезапно согнулся и, упав на колени, безжизненно свесил голову.

–Реки! Реки! Реки! – закричали люди.

–Слушайте люди! Слушайте человече! – надрывным голом отвечал им старик. – Скоро пойдёт брат на брата, а отец на сына. Реки крови прольются, земля в пустошь обратиться и проклятие чёрным пеплом накроет её. Но не погибнет род наш. Не погибнет он.

–Что делать отче?! Что делать отче?!

–Плачьте человече! Лейте слёзы свои! Плачьте! – хрипел старец.

А как будто в ответ ему тяжёлые иссиня чёрные облака, нависшие над людьми, обрушились на них всей своей чёрной массой, но это были не облака, а чёрные вороны, мёртвые посыпались на головы несчастных людей с небес.

Толпа, истошно вопя, бросилась обратно за крепостные ворота, и только старец и несколько других таких же, как и он жрецов остались стоять на коленях у каменных идолов.

В это время гул стал набирать свою мощь, превращаясь в нескончаемый топот конских копыт. А из леса сначала повалили снобы пыли, и показались конные люди в доспехах, и их было так много, что они заполонили собой весь горизонт. Впереди конного войска шли люди в чёрных монашеских балахонах, держа перед собой кресты и распевая странные песни. Наконец всё это воинство остановилось, и только монахи продолжали идти по направлению к старцам и каменным идолам. От монахов отделился один с чёрной бородой и, подойдя к каменному монолиту молвил.

–Мы крестить пришли вас! Принимайте веру новую и отриньте Богов Ваших! Побейте их палками да кнутами, разбейте их и проклятью предайте!

Старец до этого безжизненно лежавший на монолите медленно поднял голову и, глядя на монаха, громко произнёс:

–Ты крестить пришёл нас? Только ведь не за этим Божий Странник пришёл на землю. Он пришёл людей вразумить жить по совести и с верой в бога. Слово его не кровью людям шло, а добром и любовью. А ты с воинством невиданным пришёл. Уходи отсюда подобру. Не кликай беды не на свою и не на нашу голову. Послушай меня монах, веру римскую не примем мы. Мы своим Богам верны и во главе Богов самый Вышний – Отец Небесный есть. Он всем управляет.

Замерли, словно окаменев все, и вдруг монах, брызгая пеной у рта, закричал что есть мочи:

–Не примете веры нашей всех в реку сгонят и креститься заставят, а коли, нет, то всех в реке и утопят!

–А град Ваш спалим! – раздался голос одного из воинов на коне.

–Смерти не боимся мы, а вот вам её надо бояться. Вы её уже разбудили. Кощунственны слова твои князь. Не ты град строил и не тебе его палить – ответил ему старец, сверкая на него ярким огнём своих синих глаз.

–А давай волхв мы спросим у твоего народа? – хитро прищурив глаза, спросил монах.

Князь, пришпорив удила коня, галопом поскакал к стенам града.