Сергей Иванов - Союз одиночек

– Но мы не увидим того, что разглядел и понял ты. Ведь Бур – твой друг.

– Энни, Энни!.. Ты успела меня узнать. Неужто думаешь, что я стану выторговывать у Богомола жизнь?

– А как насчет моей жизни? – спросила она тихо. – И жизни моего сына?

От такого довода барон даже рассмеялся:

– Господи!.. Ты хотя бы отводи пистолет, когда давишь на жалость. Это же смешение ролей!

Упрямо женщина помотала головой.

– Я не могу рисковать, – сказала она. – Ну, ты ответишь? Мы договаривались: по очереди.

– В рукописи есть намеки, понятные единицам, – ответил Геральд. – Я в это число вхожу, насчет Богомола не уверен. Хотя, если подойти к ней, как к шифровке… С другой стороны, зачем? Наверняка Ульян и так знает многое.

– Это нужно знать мне!

– Да? – удивился он. – А разве вы не одно? Ибо сказано: «муж и жена одна…» Или один Черт? – И сам же фыркнул: – Эк меня занесло!

– Мы не супруги, сам знаешь. Даже не любовники – давно.

– Разве Богомол время от времени не подминает тебя? – хмыкнул барон. – Да не поверю!.. Чтобы не забывала, кто главный тут, и для разрядки. Удобно же иметь такое под рукой.

– Тебе нравится в этом копаться?

– Извини, – теперь отступил он. – Вообще твой пистолет нас уравнивает – не заметила? Хотя и не Kolt.

– И слава богу, – откликнулась Энни. – А то привык подавлять!..

А что, вполне милая беседа, подумал Геральд. И чем она завершится: выстрелом в голову?

– Теперь моя очередь спрашивать, – сказал он. – Все в этом сюжете выстраивается – более или менее. За исключением пустяка: как вы узнали, что я нагряну? Ведь до последней минуты я колебался.

– От Лущенко.

– Ага, все же сотрудничаете с ним!.. А откуда прознал Лущ?

– От прорицателя. Тот назвал время и маршрут.

– И прихромает некто в одном штиблете, – продолжил Геральд насмешливо, – и лишит правителя царства… И откуда взялся сей оракул?

Хотя правильнее спросить: это что, тот самый Пророк? Или они бродят стадами. Может, пора начинать отстрел?

– Зря смеешься. Он даже знал, что ты заглянешь в трактир. А чем приманить тебя, придумал Ульян – твои вкусы ему известны.

– Да уж, попадание в десятку. Будто с первых дней готовил тебя под это. Это же как нужно меня любить!..

– Послушай, – сказала она. – Если ты столько понял в этих листках…

– Ну?

– Что там нашлось про моего сына?

– Впрямую – ничего. Ни фактов, ни точных наводок. Скорее всего Бур не знал конкретики, а строил догадки… Либо черпал где-то откровения – на манер того прорицателя. И разбрасывал по тексту семена, надеясь, что они прорастут. Собственно, он и приехал сюда за вдохновением – чтобы напрямую подключиться к Космосу. Говорят, так и творятся шедевры: передираются без зазрения из вселенского банка. И ведь не ухватишь за руку!..

– А я смогу оттуда что-то вынести?

– Энни, это же не амбар! – хохотнул барон. – А ты не мышка-норушка. И даже не подруга Бура, чтобы понимать его, как я.

– По-моему, ты все же решил торговаться, – заметила она. – Твою жизнь на сведения о моем сыне, да?

– Давай внесем ясность, – предложил Геральд. – Если я верно оцениваю ситуацию, Богомол вертит тобой, играя на материнском инстинкте…

– Я не считаю это инстинктом.

– Детали, – отмахнулся он. – В ином случае ты не стала бы наставлять на меня пушку. Или хватает и твоего страха за себя?

– Ты же знаешь: я не трусиха. И умею оценивать шансы. При других обстоятельствах я бы поставила на тебя. Но здесь за Ульяна слишком многое.

– Выходит, ставишь на него?

– Не знаю, – сказала Энни. – Ты прав: дело не в словах. Но рядом с тобой мне тепло. А вот как станет без тебя? – Она зябко повела плечами. – Ты уверен, что сумеешь меня защитить? В том числе и от Черта.

– А-а! – произнес Геральд. – Ты тоже думаешь, что без Ульяна тут не обошлось?

– Что бы я ни думала, остается сын. Хочешь, чтобы я пожертвовала им ради тебя?

– Вовсе нет, – качнул он головой. – Когда начинают взвешивать, кто дороже да что важней…

– По-твоему, у меня есть выбор?

– А вот это каждый решает сам.

Геральд вдруг испугался, что она все-таки выстрелит. И тогда обратного пути не будет: это – за гранью. А разве нужна ему полная ясность? Да и кто вправе устраивать такие испытания?

– Лучше подумай вот о чем, – сказал он. – Наверняка Черт желает расправиться со мной сам, причем планирует это на будущую ночь. А Богомол велел убрать меня раньше. Как-то не вяжется с версией об их дружбе.

– Да, правда… – Затем она пожала плечами: – И что? Разве это меняет что-то?

– А если я скажу, что у тебя уже другой хозяин? – неожиданно для себя выпалил Геральд, будто и сам смог дотянуться до абсолютного знания. – Видишь ли, Энни, по моим ощущениям твоего сына забрал Лущ. Так что плясать теперь придется под его дуду.

Вот теперь женщина растерялась.

– Гарри, это нечестно, – воскликнула она. – Я же верю тебе!..

– Ты уж выбери одно, милая: либо верь, либо обвиняй в нечестности.

– Что… правда? Или ты придумал это, чтобы вывернуться?

– Знаешь, что я сделал бы, если бы на твоем месте сидел Ульян?

– Ну?

– Я бы испытал судьбу. И думаю, шансы у меня были бы неплохие. По крайней мере пару пуль я бы всадил в него, прежде чем отбросить копыта.

– А в меня, значит, стрелять не хочешь? – покривила Энни губы. – Или за себя боишься?

– Я бы, может, и боялся, – сказал Геральд. – Да нечего.

– Как это?

– По-твоему, отчего я такой храбрый? – спросил он. – То есть, конечно, я в любом случае распушил бы перед тобой хвост, но, может, это выглядело бы не столь эффектно.

– Гарри, я не понимаю!

– Милая, я давно не подставляюсь так. Чтобы меня прибили из собственного оружия!.. На этот случай я принял меры, хотя обошлось недешево. Ты просто не сможешь в меня выстрелить… Нет, только не подумай, что я подсунул тебе пугач! – спохватился барон. – Эта пушечка вполне опасна, но не против…

Вдруг рванувшись, он подхватил с пола Eagle и навскидку выстрелил. Энни вскрикнула, хватаясь за плечо, а Геральд взметнулся на ноги и, в два скачка оказавшись рядом с ней, пальнул снова, уже с обеих рук, – сперва в тело, бьющееся на ковре за дверью, затем в другую фигуру, скрюченную и приземистую, как у шимпанзе, передвигающуюся с неимоверной быстротой. Но все же не быстрее, чем пули Eagles, – они догнали убийцу в прихожей, швырнув о стену, и жалили в спину, пока тот не сполз на пол.

И тогда Геральд остановил себя, прерывисто дыша. Всё, главное – не пережимать! Из предела я не вышел.

От прихлынувшего восторга он чмокнул один из Eagles в разгоряченное дуло, хотя обычно избегал сантиментов. Неслышно прошелся по номеру, заглядывая во все углы, наново проверяя замки. И только затем вернулся к Энни, прихватив аптечку.

Закусив губу, она съежилась на прежнем месте и потерянно озиралась, накрыв плечо окровавленной ладонью. Злосчастный ее пистолет валялся неподалеку, так ни разу и не выстрелив.