Дэниэл Кахелин - Несвязные нити

– Кто вы? – безо всякого интереса спросил я.

Брюнетка рассмеялась.

– Дева-искусительница – называй как хочешь.

Я только кивнул.

Мы пили вино. В хорошей компании пьют чай, но мы пили вино. Еще один звонок в дверь, я не шелохнулся. Спустя время звонок повторился.

– Я открою, – сказала она.

– Не надо, – бросил я, отодвигая бокал.

Подошел к двери, немного подождал прежде, чем открыть. На пороге стоял старый товарищ. Я в удивлении протер глаза.

– Ты чего здесь? – спросил я.

– Да вот решил заскочить, сегодня так и не посидели толком, – пояснил он.

– Ты скоро? – раздался голос из глубины квартиры.

Я вздохнул.

– О, ты с девушкой, – весело проговорил друг. – Понял, удаляюсь.

Он махнул рукой, спускаясь по лестнице.

– Там лифт работает, – заметил ремонтник.

– Да я так, – усмехнулся товарищ. – Это тоже спорт.

Я закрыл дверь. Вернувшись, залпом осушил бокал.

– Вина достаточно, – сказал я. – Сходишь со мной в театр?

Брюнетка равнодушно пожала плечами.

Снег тает. Слезами он скатывается с косых крыш. Я сижу на крыльце, дышу морозным воздухом. Пришла весна, вьюга сменилась безветрием, лишь редкое карканье воронов мешает тишине. Холодное спокойствие вокруг – то же и на сердце.

– Отбегал ты своё‚ Семен, – произнес тип. – Сколько дорог прошел, сколько повидал, – он засмеялся.

Я вздохнул, закуривая трубку.

– Седина коснулась твоих волос, отрастил ты бороду, – продолжил он, – скоро и на покой.

Я по привычке взглянул на руку, где раньше были часы. Покачал головой. Говорить не хотелось.

Я смотрю на далекие вершины, снеговые шапки скатываются лавинами, если нарушить тишину. Я смотрю в небо, табачный дым струится, уходит, обращаясь в облака. Я бреду вдоль болот и полей, молчу, не желая нарушать безмолвие. Желаний все меньше, равно как и времени. Мгновения обращаются в часы, те уходят в года, чтобы исчезнуть в веках.

«К чему мне вечность?» – думаю я, глядя на величественные горы.

Я стою у их подножия, чувствуя себя песчинкой – лишь малой частью времени – бесконечного цикла. Я вижу автомобиль. Возле него, облокотившись о тонированное стекло, стоит Шофер. Я еще раз смотрю на недосягаемые просторы, докуриваю трубку.

– «Мне скучно, бес», – едва слышно цитирую я. – Поехали отсюда.

Шофер ухмыляется, заводя мотор. Лавина с грохотом обрушивается. В снежной белизне я вижу бледное мерцание сломанной лампы. Под грязным стеклом мигают поврежденные светодиоды.

– Он точно дома? – спросил я и приоткрыл дверь автомобиля.

На улице шумел ветер, по крыше ритмично барабанили дождевые капли. На последнем этаже старой пятиэтажки я заметил тускло горящий свет, само окно было неплотно занавешено шторами.

– Так точно, салага, – чуть погодя отозвался капитан. Он сосредоточенно смотрел в бинокль.

– Вот ведь колдун! – восхитился я, разглядывая потемневшее небо. Дождь усиливался, ветер подхватил охапку листьев и облепил ими лобовое стекло. – Какой ливень устроил!

Капитан хмыкнул, не отрываясь от бинокля.

– Не говори ерунды, – буркнул он. – Не колдун, обычный шарлатан. А это, – капитан постучал по стеклу костяшками пальцев, – просто прихоти погоды.

Я пожал плечами и принялся заряжать пистолет. «Ага, не колдун», – подумал я. Тот, кого мы шли задерживать, в объявлении называл себя скромно – «Словесник» и утверждал, что умеет исполнять желания. Мы наблюдали за ним давно, но, чтобы сам он покинул квартиру, такого не случилось ни разу. К Словеснику же ходили самые разные личности. Были это солидные люди в деловых костюмах, были люди попроще, вроде студентов, обычных работяг и случайно зашедших алкашей. Однажды в домофон к Словеснику позвонила группа людей в кожаных куртках и солнцезащитных очках. С собой у них были биты, а у главаря – скрываемый в полах пальто автомат. Мы не могли вмешаться, рискуя провалить операцию. Несколько раз к нему приходили пары и даже целые семьи. Поначалу капитан считал Словесника простым мошенником, держащим притон, или торговцем, связавшимся с мафией. Но вот когда мы поняли, что из пришедших к творцу не возвращался никто, капитан забил тревогу.

«Да он же маньяк! – уверял он начальство. – Может, там склеп, а мы тут сидим, время тратим!»

Начальство разводило руками, велело продолжать наблюдение, обещая когда-нибудь выдать ордер на обыск. Вот тогда капитан решил взять дело в свои руки.

«Мы накроем мерзавца, салага! – говорил он с одержимостью. – Вот увидишь, еще премию за поимку опасного преступника получим».

Я лишь кивал, украдкой насмехаясь над этой затеей. «Награду за самоволку нам точно не выдадут», – подумал я, но все же согласился. Может, мне стало жаль старого капитана, или вспомнилось объявление об исполнении желаний, запавшее в память, и я все-таки решился пуститься в авантюру.

– Ну что, двинулись? – спросил капитан, проверяя кобуру.

Я кивнул, накинул капюшон и вышел из машины. Меня тут же окатило словно из ведра, и я заспешил к подъезду. У входа меня опередил какой-то дед. Он застыл у двери и пробормотал что-то в домофон.

«Ага, – понял я. – Еще один».

Старик окинул нас подозрительным взглядом и скрылся в темноте подъезда. Затем он шагнул в лифт, и мы решили последовать за ним. Некоторое время ехали молча, наблюдая друг за другом. Капитан выглядел расслабленным. Готов поспорить, он уже видел у себя на груди медаль. Я не был настолько оптимистичен и не спускал с деда глаз.

– К Словеснику? – уточнил я.

– Угу, – коротко ответил дед, с опаской косясь на пистолет.

– Он и вправду исполняет желания? – с усмешкой поинтересовался я. Старик сделал вид будто не расслышал и лишь потупил глаза. – В очередь, – бросил я. Тот насупился, взглянул на меня с вызовом.

– Словесник больше не работает, – предупредил капитан. – Все, закрылась контора. – Он кивнул мне, указывая на номер нужного этажа.

– Как так? – изумился дед. – Мы ведь почти договорились! – Он вздрогнул, вдруг засуетился, желая поскорее покинуть лифт.

Двери открылись, я сделал шаг, заслоняя выход.

– Договорились о чем? – спросил я, надеясь узнать больше.

– Все пропало! Finita la comedia! – c тоской воскликнул дед и, проворно оттолкнув меня, юркнул к лестнице и засеменил вниз.

– Оставь его, – буркнул капитан и махнул, зовя за собой. – Сами сейчас спросим.

Выставив пистолет перед собой, он осмотрел лестничную клетку и остановился у квартиры с нужным номером. Дверь оказалась приоткрыта.

– Стучаться не будем, – произнес капитан, ступая вглубь помещения.

Мы нерешительно замерли в коридоре, услышав голоса. На кухне горел свет. Прижавшись к стене и не выпуская пистолета из рук, я заглянул за угол. За столом расположились двое. Спиной ко мне, вальяжно развалившись в кресле, сидел человек со смуглой кожей. Он был одет в костюм, на голове тюрбан, рядом на полу кейс. Еще двое, видимо телохранители, стояли по обе стороны от стола. Напротив, согнувшись над листом бумаги, сидел Словесник. Я сразу понял, что это он. Бритый наголо, с седой бородой, босой и в домашнем халате с узорами, он был похож на джинна из сказки. Словесник кивал, слушая, задумчиво водил по пергаменту пером, изредка макая его в стоящую рядом чернильницу.